Том 2. Пламенный круг. Лазурные горы - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 25

25

«Идти б дорогою свободной…»

Идти б дорогою свободной, –   Да лих, нельзя. Мой путь лежит в степи холодной;   Иду, скользя. Вокруг простор, никто не держит,   И нет оков, И Божий гнев с небес не вержет   Своих громов. Но светлый край далёк отсюда,   И где же он? Его приблизит только чудо   Иль вещий сон. Он мне, как счастие, неведом:   Меня ведёт Моя судьба звериным следом   Среди болот.

«Мне страшный сон приснился…»

Мне страшный сон приснился, – Как будто я опять На землю появился И начал возрастать, – И повторился снова Земной ненужный строй От детства голубого До старости седой: Я плакал и смеялся, Играл и тосковал, Бессильно порывался, Беспомощно искал. Мечтою облелеян, Желал высоких дел, – И, братьями осмеян, Вновь проклял свой удел. В страданиях усладу Нашёл я кое-как, И мил больному взгляду Стал замогильный мрак, – И, кончив путь далёкий, Я начал умирать, – И слышу суд жестокий: «Восстань, живи опять!»

«О владычица смерть, я роптал на тебя…»

О владычица смерть, я роптал на тебя, Что ты, злая, царишь, всё земное губя. И пришла ты ко мне, и в сиянии дня На людские пути повела ты меня. Увидал я людей в озареньи твоём, Омрачённых тоской, и бессильем, и злом. И я понял, что зло под дыханьем твоим Вместе с жизнью людей исчезает, как дым.

«Зачем, скажи…»

  Зачем, скажи, В полях, возделанных прилежно,   Среди колосьев ржи Везде встречаем неизбежно   Ревнивые межи? Одно и то же солнце греет Тебя, суровая земля, Один и тот же труд лелеет Твои широкие поля. Но злая зависть учредила, Во славу алчности и лжи, Неодолимые межи Везде, где ты, земля, взрастила Хотя единый колос ржи.

«Ангел мечты полуночной…»

   Ангел мечты полуночной, После тоски и томленья дневного В свете нездешнем явился ты мне.    Я ли постигну, порочный, Раб вожделенья больного и злого, Радость в наивном твоем полусне?    Ясные очи упрёком Рдеют, как майская полночь – грозою. Жаль мне до слёз непорочной мечты.    Ты не миришься с пороком. Знаю: я жизни и счастья не стою, – О, если б смертью повеял мне ты!

«В амфоре, ярко расцвечённой…»

В амфоре, ярко расцвечённой, Угрюмый раб несет вино. Неровен путь неосвещённый, А в небесах уже темно, – И напряжёнными глазами Он зорко смотрит в полутьму, Чтоб через край вино струями Не пролилось на грудь ему. Так я несу моих страданий Давно наполненный фиал. В нём лютый яд воспоминаний, Таясь коварно, задремал. Иду окольными путями С сосудом зла, чтоб кто-нибудь Неосторожными руками Его не пролил мне на грудь.

«На ступени склонясь, у порога…»

На ступени склонясь, у порога Ты сидишь, и в руке твоей ключ: Отомкни только двери чертога, И ты станешь богат и могуч! Но отравлен ты злою тревогой И виденьями дня опьянён, И во всё, что мечталось дорогой, Безнадёжно и робко влюблён. Подойду я к пределу желаний На заре беззаботного дня, И жестокие дни ожиданий Навсегда отойдут от меня. Неужели тогда захочу я Исполненья безумной мечте? Или так же, безмолвно тоскуя, Застоюсь на заветной черте?

«Надо мною, как облако…»

Надо мною, как облако Над вершиной горы, Ты пройдёшь, словно облако Над вершиной горы, В многоцветном сиянии, В обаяньи святом, Ты промчишься в сиянии, В обаяньи святом. Стану долго, безрадостный, За тобою глядеть, – Утомлённый, безрадостный, За тобою глядеть, Тосковать и печалиться, Безнадёжно грустить, О далёком печалиться, О бесследном грустить.

«Опять в лазури ясной…»

Опять в лазури ясной, Высоко над землёй Дракон ползёт прекрасный, Сверкая чешуёй. Он вечно угрожает, Свернувшись в яркий круг, И взором поражает Блистающих подруг. Один царить он хочет В эфире голубом, И злые стрелы точит, И мечет зло кругом.