Том 2. Пламенный круг. Лазурные горы - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 26

26

«Я иду путём опасным…»

Я иду путём опасным Над немой и тёмной бездной С ожиданием напрасным И с мечтою бесполезной. К небесам не подымаю Обольщённых бездной взоров, – Я давно не понимаю Правды царственных укоров. Нe кляну я обольщенья, Я туда смотрю, где мглою Покрывается паденье Камней, сброшенных ногою…

«В дубраве дом сосновый…»

В дубраве дом сосновый   Вблизи ручья. Хозяин в нём суровый,   Один, как я. Хранит в тоске ревнивой   Его земля. Лежит он, терпеливый,   Как я, дремля. И враг всегда лукавый,   С паденьем дня, Восходит над дубравой,   Как у меня.

«Не надейся, не смущайся…»

Не надейся, не смущайся, Преходящим не прельщайся, Без печали дожидайся Утешительного сна. Всё, чем жизнь тебя манила, Обмануло, изменило, – Неизбежная могила Не обманет лишь одна.

«Тепло мне потому, что мой уютный дом…»

Тепло мне потому, что мой уютный дом Устроил ты своим терпеньем и трудом: Дрожа от стужи, вёз ты мне из леса хворост, Ты зёрна для меня бросал вдоль тощих борозд, А сам ты бедствовал, покорствуя судьбе. Тепло мне потому, что холодно тебе.

«Ты слышишь гром? Склонись, не смейся…»

Ты слышишь гром? Склонись, не смейся Над неожиданной грозой, И легковерно не надейся, Что буря мчится стороной. Уж демон вихрей мчится грозно, Свинцовой тучей облачён, И облака, что плыли розно, К себе зовёт зарницей он. Он налетит, гремя громами, Он башни гордые снесёт, Молниеносными очами Твою лачугу он сожжёт.

«Солнце скупо и лениво…»

Солнце скупо и лениво, Стены тускло-холодны. Пролетают торопливо   Дни весны, как сны. Гулки улицы столицы, Мне чужда их суета. Мимолётнее зарницы   Красота-мечта, – И, вдыхая запах пыли, Я, без думы и без грёз, Смутно помню: где-то были   Слёзы вешних гроз.

«Чем звонче радость, мир прелестней…»

Чем звонче радость, мир прелестней И солнце в небе горячей, Тем скорбь дружнее с тихой песней, Тем грёзы сердца холодней. Холодный ключ порою жаркой Из-под горы, играя, бьёт, И солнца блеск надменно-яркий Согреть не может ясных вод. Земли таинственная сила На свет источник извела, И навсегда заворожила От обаяния тепла.

«Под одеждою руки скрывая…»

Под одеждою руки скрывая, Как спартанский обычай велит, И смиренно глаза опуская, Перед старцами отрок стоит. На минуту вопросом случайным Задержали его старики, – И сжимает он что-то потайным, Но могучим движеньем руки. Он лисицу украл у кого-то, – И лисица грызет ему грудь, Но у смелого только забота – Стариков, как и всех, обмануть. Удалось! Он добычу уносит, Он от старцев идет, не спеша, – И живую лисицу он бросит Под намёт своего шалаша. Проходя перед злою толпою, Я сурово печаль утаю, Равнодушием внешним укрою Ото всех я кручину мою, – И пускай она сердце мне гложет, И пускай её трудно скрывать, Но из глаз моих злая не сможет Унизительных слёз исторгать. Я победу над ней торжествую И уйти от людей не спешу, – Я печаль мою злую, живую Принесу к моему шалашу, И под тёмным намётом я сброшу, Совершив утомительный путь, Вместе с жизнью жестокую ношу, Истомившую гордую грудь.

«Мы шли вдвоём тропою тесной…»

Мы шли вдвоём тропою тесной,   Таинственный мой друг, – И ни единый путь небесный,   И ни единый звук! Дремало мёртвое болото,   Камыш угрюмый спал, И впереди чернело что-то,   И кто-то угрожал. Мы шли болотною тропою,   И мертвенная мгла Вокруг нас зыбкой пеленою   Дрожала и ползла. К тебе я робко наклонился,   О спутник верный мой, И странно лик твой омрачился   Безумною тоской. Угрозой злою задрожали   Во мгле твои уста, – И понял я: ты – дочь печали,   Полночная мечта.