Истории, которых не могло быть - Царева Ирина - Страница 37

37

Рано утром, пока я дремал, Матвеевич отнес клинок в тайник. Когда мы завтракали, я спросил, можно ли в том месте поискать еще чего-либо. Он рассказал, что казаки вскоре приходили туда с лопатами, ломами, надеясь еще поживиться чем-нибудь. Однако место гибели древнего каравана было засыпано свежим сбросом камней, убрать которые было им не под силу. Эту балку и место, где был найден клинок, Матвеевич обещал мне показать.

Конечно я рассказал ему о сновидении и попросил уступить мне саблю. Любую цену предложил. Старик ответил, что, дескать, «поживем, посмотрим на твое поведение, может и уступлю». Думаю, что он отдал бы мне клинок. Век свой он заканчивал, никаких родственников у него не было. Да и друзей, в общем-то тоже. Но обстоятельства, увы, сложились так, что встречи наши на какое-то время прервались, а вскоре Андрей Матвеевич ушел в мир иной. Мне же передали, что старый охотник очень хотел видеть меня перед своей кончиной.

Раздумывая над этой загадочной историей, я пришел к выводу, что, видимо, клинком владел кто-то из моих предков. И каким-то образом память об этом сохранилась и проявилась у меня. Ну а то, что этот или подобный клинок попал мне в руки — редчайшее, немыслимое совпадение.

Мои попытки отыскать возможных владельцев сабли среди предков оказались напрасными. Обрушившиеся на нашу страну войны, коллективизация, индустриализация, репрессии, переселения, выселения — разрушили семейные родовые связи, превратили большинство людей, в том числе и меня, в «Ивана непомнящего».

Бегут года. Волей обстоятельств я переехал доживать свои дни на берег Волги. Вечно белые хребты Кавказа остались в прошлом. Черный клинок с золотой надписью ушел в прошлое. Но судьба еще раз решила встряхнуть мою память. Совершенно случайно мне в руки попадает страничка из какой-то книги. Глянул на строчку, другую — да это же касается той удивительной сабли, которую я держал в руках!.

Оказывается, в коллекциях оружейной палаты Кремля, Эрмитажа, Государственного исторического музея хранятся редчайшие сабельные клинки из самой лучшей булатной стали, именуемой «коленчатым булатом». Изготовлены они знаменитым персидским мастером Ассад Уллахом. Подпись мастера нанесена золотом. Кроме того он ставил на своих изделиях маленькое четырехугольное клеймо с арабскими буквами в углах. Их сочетание, арабское слово «бедух» — мистическое название путеводного духа. Из всех десяти видов булата клинки этого мастера самые лучшие, и цена их была и остаётся фантастической. Описание музейной редкости точно совпадает с тем клинком, который я видел во сне, держал в руках, рассматривал при свете костра.

Могу добавить, что после смерти Андрея Матвеевича я пытался выяснить судьбу клинка. Судя по всему бесценный булат, как и карабин, так и остались лежать под гребнем Акширского хребта. Искать его, зная лишь район нахождения, не ведая, там ли он, или старый охотник перепрятал его — занятие сложное, требующее времени, поездок, затрат. и мне это увы, не по силам.

Глава V

ПОТУСТОРОНННИМ ВХОД РАЗРЕШЁН

«А вдоль дороги мертвые с косами стоят. И тишина…»

«Неуловимые мстители»

Каждый год в мире умирает от 50 до 55 миллионов человек. Казалось бы, трудно найти более привычное и распространенное явление. Однако, именно смерть (и все что с ней связано) представляет собой одну из величайших загадок, которая неизменно волнует абсолютно всех жителей планеты. В мистической ауре, окружающей наши представления о смерти, смешалось все: и страх перед неизбежным концом, и надежды на то, что там, за гранью реальности есть неведомый мир, где жизнь продолжается… Каждая религия, каждое учение, каждый отдельный мыслитель предлагает свои гипотезы, теории, домыслы, свое видение проблемы. Существует специальная наука о смерти — танатология. Но специалисты этой области трактуют свою задачу достаточно узко — с позиций биологии и медицины. Они настаивают на том, что смерть — это смерть, т.е. абсолютное окончание жизни. Но кого может удовлетворить этот приговор? Люди продолжают верить и надеяться, что это не так. А потому, любая подмеченная странность, связанная с процессом умирания, с мертвыми телами, тут же приобретает мифологическое бессмертие и начинает передаваться из уст в уста. Так родилось множество легенд об оживающих мертвецах, о возможности общаться с душами умерших, о потустороннем мире… Если судить по письмам, некоторые легенды и сказки имеют под собой реальные основания. Впрочем, я еще раз подчеркну, что не берусь судить о правдивости присланных нам историй, о верности трактовок, которые авторы дают удивившим их событиям. Я лишь хочу показать разнообразие восприятия людьми вечной темы жизни и смерти. Пытаясь составить понятную для себя картину мира из самых разных конструкторов — тут и элементы всех религий, и мистицизм, и околонаучные рассуждения об энергоинформационном пространстве — они останавливают свой выбор на том, что получило подтверждение в виде загадочного события, происшедшего с ними или их близкими. Догмы перестали удовлетворять людей. «Ты должен думать так, а не иначе!» — вызывает у них внутренний, порой неосознанный, протест. И начинается поиск «собственной истины». Наступило время, когда и ученые, и церковь не должны с высоты своего положения только поучать.

Именно они обязаны обратить внимание на невероятные (ненаучные, еретические) истории, которые, как указательная стрелка, показывает направление необходимых исследований теологам, психологам, социологам, психиатрам, медикам, биологам, парапсихологам… Потому что данная тема интересна не только с точки зрения праздного любопытства, но, простите за каламбур, является вопросом жизни и смерти для всего человечества.

ТЫ ВО МНЕ

«В чужом и незнакомом городе я непонятным образом узнала дом, где жили мои предки», — утверждает Надежда из Москвы.

В детстве практически каждое воскресение мы с мамой или папой ездили на могилу к бабушке (маминой маме). Даже зимой мы приходили обметать снег с могильной плиты, большого каменного креста и белой мраморной таблички со словами «Спи спокойно, дорогая бабушка». Еще там было имя и две даты. И больше ничего. Я всегда не могла понять, почему написано «бабушка», ведь для моих родителей она была мамой, а я ни разу не назвала ее так, потому что умерла она за сорок дней до моего рождения.

Мама и папа очень любили бабушку и часто вспоминали ее. И я тоже научилась ее любить и даже иногда говорила о ней, как будто знала лично.

И еще какой-то ореол таинственности и святости, окружая в моих глазах бабушку в связи с тем, что я не раз слышала слова, по-разному произнесенные, но смысл, которых заключался в том, что «если бы не она», то меня бы не было.

Значительно позднее я узнала, что почти год бабушка пролежала в больнице с очень тяжелой и мучительной болезнью. О выздоровлении не могло быть и речи, и врачи говорили, что надо молить Бога, чтобы он быстрее избавил ее от мучений.

Я — поздний ребенок. Маме было около сорока, а папе — почти пятьдесят. Хотя, если честно признаться, я никогда не воспринимала их, как пожилых людей. Папа был сильный и веселый, а мама молодая и стройная.

Однажды, придя к бабушке в больницу, мама сказала ей, что в течение недели не сможет навестить ее потому, что беременна и должна сделать аборт. У мамы было больное сердце, да и возраст для родов был не самый удачный. Роды были для нее опасны.

И тогда бабушка встала на мою защиту. Мама рассказывала, что бабушка, всегда мягкая и уступчивая, категорически потребовала: «Это моя последняя просьба — ты должна родить этого ребенка. Это будет беленькая девочка, она не принесет тебе хлопот, и она будет единственной, кто проводит тебя в последний путь».

Светловолосая девочка, то есть я, действительно родилась через сорок дней после смерти бабушки, не приносила особых хлопот, училась отлично, гуленой не была, создала хорошую семью, родила маме чудесную внучку, и, как предсказала бабушка, оказалась единственной из близких, кто был рядом с мамой, когда ее хоронили.