Воля богов (СИ) - Свердлов Леонид - Страница 23

   -- Там о нас обоих речь идёт. И вообще не могут у однояйцовых близнецов быть разные отцы.

   -- Разве вы однояйцовые? - попытался было возразить Гермес, но, взглянув на шапки Диоскуров в форме половинок яйца, сам сообразил, что сказал глупость.

   -- Да, действительно не могут, - неохотно признал он. - Постановление переделать - это потребует времени, а мы, пожалуй, так можем пока поступить: один из вас пойдёт на Олимп, а другой в царство мёртвых, а на следующий день поменяетесь. С Аидом я договорюсь, а на Олимпе ничего не заметят, поскольку различить вас никто не может.

   Такое временное решение Диоскуров устроило, и довольный Гермес вернулся на Олимп, уверенный в том, что ошибку удалось замять. Посланник богов как никто другой знал, что нет ничего более постоянного, чем временное.

   Диоскуры остались с одним обожествлением на двоих и менялись каждый день местами, а боги так ничего и не заметили.

Египетские боги

   Парис с Еленой не далеко отплыли от Спарты. Медовый месяц они провели на острове Краная. Поставив корабль так, что его было не видно со стороны моря, они были уверены, что здесь их искать не будут. Избавившись таким образом от возможных преследователей, они в безопасности приятно проводили время, пока на корабле не стало заканчиваться продовольствие. Тут Елена вспомнила о полных сундуках денег, которые она с собой прихватила, и ей захотелось их потратить. Она предложила Парису поехать в Египет, чтобы там закупить провиант, а заодно поприцениваться на знаменитых египетских рынках. Парис не стал возражать: ему и самому не очень хотелось возвращаться в Трою. Он не без основания полагал, что семья не одобрит его поступок, ему хотелось как можно дальше оттянуть момент объяснения с родными и хорошенько обдумать, как им обо всём случившемся рассказать. Так что Парис сразу согласился с предложением Елены, а Эней, так тот просто пришёл в восторг от идеи посмотреть дальние страны. Он сразу побежал рассказывать об этом своей маме, а поскольку деревянная Афродита никак на новость не отреагировала, все посчитали это знаком согласия. Приняв единодушное решение, путешественники отправились в Египет.

   Из порта молодожёны, прихватив с собой кое-кого из команды для переноски покупок, сразу отправились на рынок, а Эней остался следить за порядком на корабле.

   Рынок нисколько не разочаровал путешественников обилием и разнообразием товаров. Глаза разбегались не только у Елены, но и у Париса.

   Сразу выяснилось, что среди торговцев почти никто не говорил по-древнегречески, а Парис ни слова не говорил по-древнеегипетски. Елена со школы знала несколько фраз типа "как зовут вашу кошку?", "я приехала из Спарты", "сколько боевых колесниц в царском войске?", но на рынке от всего этого словарного запаса было мало толку. Вопрос "сколько стоит?" Елена вскоре вспомнила, послушав разговоры продавцов и покупателей, но и он не очень помогал, поскольку ответ был непонятен. Объясняться приходилось в основном жестами, и каждое такое объяснение занимало довольно много времени.

   Увлечённые всем этим, Парис и Елена не заметили, как потеряли в толпе одного из сопровождавших их моряков. А тот, увидев, что за ним не следят, смешался с толпой, выбрался с рынка и побежал к ближайшему храму. Там он бросился к алтарю, стал просить убежища и требовать, чтобы его выслушали. Его знаками попросили успокоиться, вскоре вышел один из жрецов и на ломаном древнегреческом спросил, что случилось.

   Через некоторое время жрец велел позаботиться о беженце и с озабоченным видом направился к царскому дворцу.

   Сопровождающие Париса и Елены уже с трудом волочили покупки, когда на рынке появился потерявшийся матрос в сопровождении нескольких стражников. Заметив своих хозяев, он замахал в их сторону руками. Стражники развернулись, окружили путешественников, их начальник набрал полную грудь воздуха и выпалил фразу по-древнегречески, которую мысленно повторял всю дорогу: "По приказу фараона вы арестованы!"

   "Мы иностранцы! - возмущённо закричала Елена, будто это и так было не понятно. - Не имеете права! Совсем фараоны распоясались! Да знаете ли вы, сколько боевых колесниц в царском войске?!"

   Но стражников её разглагольствования не убедили. Даже последнюю фразу, сказанную, как думала Елена, по-древнеегипетски, они, кажется, не поняли. Парис не стал возражать и покорно подчинился властям.

   Не прошло и часа, как он предстал перед египетским царём Протеем.

   -- Мне всё известно о твоих преступлениях, - дрожащим от возмущения голосом говорил царь. - Ты обманул друга, оказавшего тебе гостеприимство, похитил его жену и ограбил его дом. Мир ещё не знал подобного вероломства. Нет таким злодеяниям ни прощения, ни оправдания!

   -- Я исполнял волю богов, - попытался возразить Парис, но его слова только ещё больше разозлили Протея.

   -- Не смей богохульствовать, чужеземец! Никакой бог не одобрит эти злодеяния! Твоё счастье, что ты не египтянин: иностранцев мы не казним, иначе я, не задумываясь, поступил бы так, как ты заслуживаешь. Похищенная женщина и украденное добро останутся в Египте и будут здесь дожидаться приезда своего законного хозяина. Ты же до захода солнца покинешь Египет и никогда не посмеешь осквернять его землю своими ногами.

   Парис шмыгнул носом и опустил голову. Ему нечего было ответить, да никто и не спрашивал. Его вывели из зала.

   Примерно в то же время на борт корабля Париса поднялся отряд стражников. Эней попытался их остановить, но его грубо оттолкнули, сказав что-то на непонятном ему языке. "Вы не имеете права! - закричал Эней. - Мы иностранцы, вам нельзя без разрешения заходить на наш корабль! Мамочка! Скажи им это!"

   Услышав вопль Энея, Афродита обернулась к стражникам и грозным голосом гаркнула: "А ну, вон отсюда!"

   Стражники остановились. Они не знали Афродиту, но понимали, что деревянная статуя просто так орать на них не станет, да и голос её прозвучал так уверенно и авторитетно, что хотелось с ней согласиться.

   -- У нас приказ фараона, - неуверенно возразил их начальник.

   -- Какого ещё фараона? Где он?

   -- Во дворце.

   Афродита сошла со своего места и, оттесняя стражников на берег, двинулась к сходням.

   -- Сейчас разберусь, - сказала она. - До моего возвращения ничего не делать!

   Стражники не решились возражать, а богиня изящной и одновременно величественной походкой, слегка поскрипывая, направилась к царскому дворцу.

   Фараон между тем сидел, откинувшись на спинку трона, и никого не вызывал, стараясь прийти в себя и собраться с мыслями. Преступление Париса так возмутило его, что теперь, даже досчитав мысленно до ста, он не мог успокоиться. "Как отвратительны бывают поступки людей, - простонал он. - О, Исида! Приходилось ли тебе слышать такое?"

   Он медленно прошёлся взглядом по фрескам на стенах тронного зала и остановил свой взор на изображении богини Исиды, к которой сейчас обращался. Но та не ответила на его вопрос. У неё был озабоченный вид, она как раз разговаривала с какой-то неизвестной женщиной с человеческой головой. Фараон хотел было спросить, кто эта женщина и как она оказалась на фреске, как вдруг незнакомка сама заговорила с ним. Беспардонно повернувшись в анфас, она упёрла кулаки в бока и грозным голосом прошипела:

   -- А теперь ты оставишь в покое Париса и никогда больше не будешь соваться не в свои дела!

   Она говорила правильно, но с очень сильным акцентом. Кажется, она и не пыталась выговаривать слова по-древнеегипетски.

   -- Исида! Кто это? - воскликнул Протей.

   -- Это Афродита. Греческая богиня, - грустным и усталым голосом ответила Исида.

   -- Если греческая, то почему она тут командует?

   -- Слушай, умник, - перебила его Афродита, - ты философствовать будешь или делать что боги велят?

   -- Вообще-то я сам бог, - возразил фараон.