Гость - Чайлд Ли - Страница 91

– Наверх! – задыхаясь, крикнул Ричер.

Он побежал к лестнице, Харпер последовала за ним. Ричер заскочил в ванную. Не то. Дешевая техника, запах сырой плесени. Гостевая комната. Ричер ворвался в следующую дверь. Спальня хозяйки. Заправленная кровать, взбитая подушка, приятный аромат, на туалетном столике телефон и стакан с водой. Внутренняя дверь. Пробежав через комнату, Ричер толчком распахнул дверь. Увидел ванную.

Зеркала, раковину, душ.

Ванну, наполненную отвратительной зеленой водой.

В воде Симеку.

И Джулию Ламарр.

Джулию Ламарр, восседавшую на краю ванны. На ней были свитер, брюки и черные кожаные перчатки. Услышав шум, она соскочила на пол и стремительно обернулась. Ее лицо побелело от ненависти и страха. Рот приоткрылся. Обнажились кривые зубы. Схватив за ворот свитера, Ричер развернул ее и ударил один раз в голову – жестокий резкий удар, подпитанный слепой яростью, огромный кулак, сокрушительный импульс. Удар пришелся Ламарр в подбородок; дернув головой, она отлетела к противоположной стене и сползла вниз, словно сбитая грузовиком. Ричер не стал дожидаться, когда она окажется на полу, потому что все его внимание было приковано к ванне. Симека полулежала в липкой жиже, выгнув спину, обнаженная, застывшая, с выпученными глазами, закинув голову и раскрыв рот в предсмертной агонии.

Она не шевелилась.

Не дышала.

Просунув руку Симеке под шею, Ричер приподнял голову, а другую руку засунул ей в рот. Вытянул пальцы, но не смог достать язык. Тогда он сжал руку в кулак и с силой пропихнул ее в горло. Его запястье с трудом вошло в раскрытый рот Симеки; он содрал кожу на запястье об ее зубы и сам оцарапал ей гортань. Подхватив согнутым пальцем язык Симеки, Ричер вытащил его из горла. Скользкий язык норовил вырваться, словно живой. Он был длинным, упругим и большим. Распрямившись, язык вырвался из горла и шлепнулся в рот. Ричер вытащил руку, снова обдирая кожу. Нагнулся, чтобы вдохнуть воздух Симеке в легкие, но как только его лицо приблизилось к ее губам, Симека сделала судорожный выдох и закашляла, и тотчас же ее грудь начала подниматься и опускаться. Всасывая и выпуская воздух. Ричер поддерживал ей голову. Она хрипела. Из ее горла вырывались мучительные, скрежещущие звуки.

– Включай душ! – крикнул Ричер.

Подбежав к кранам, Харпер включила воду. Подхватив Симеку под спину, Ричер выдернул из ванны пробку. Густая зеленая вода, закружившись, хлынула в слив. Ричер поддерживал женщину под плечи и колени. Выпрямившись, он поднял ее из ванны и шагнул назад, роняя повсюду зеленые капли.

– Надо смыть с нее эту дрянь, – растерянно объяснил Ричер.

– Я ее подержу, – мягко произнесла Харпер.

Подхватив Симеку на руки, она прямо в одежде шагнула в душ. Сама отступила в угол, поставив безжизненное, обмякшее тело под струи, словно протрезвляя пьяного. Краска быстро побледнела, под ней показалась покрасневшая кожа. Харпер держала Симеку под душем две, три, четыре минуты. Сама она промокла до нитки; ее одежда оказалась перепачкана зелеными разводами. Харпер двигалась кругами, словно танцуя, то и дело останавливаясь, чтобы подставить под струи воды все тело Симеки. Затем она осторожно отступила назад, так, чтобы смыть липкую зеленую жижу с волос. Краска стекала и стекала, и казалось, ей не будет конца и края. Харпер начала уставать. Краска была скользкая. Симека то и дело выскальзывала у Харпер из рук.

– Тащи полотенца! – выдавила она. – И найди халат!

Полотенца висели на крючках, как раз над лежащей без движений Ламарр. Ричер схватил два полотенца, и Харпер, шатаясь, вышла из-под душа. Ричер расправил перед собой одно полотенце, и Харпер передала ему Симеку. Поймав, он завернул ее в полотенце. Выключив громко шелестевшую воду, Харпер подхватила второе полотенце. В наступившей внезапно тишине стала вытирать Симеке лицо. Ричер, подняв обмякшее тело, вынес его из ванной в спальню. Осторожно уложил на кровать. Склонившись, убрал мокрые волосы с лица. Симека по-прежнему хрипела. Ее глаза были открыты, но в них застыло отсутствующее выражение.

– С ней все в порядке? – спросила Харпер.

– Не знаю.

Он проследил за дыханием Симеки. Ее грудь поднималась и опускалась, поднималась и опускалась, часто, настойчиво, словно женщине только что пришлось пробежать милю.

– Думаю, да, – наконец сказал Ричер. – Она дышит.

Взяв руку, он пощупал пульс. Пульс оказался учащенным и ровным.

– С ней все в порядке, – сказал Ричер. – Пульс нормальный.

– Надо срочно отвезти ее в больницу, – сказала Харпер.

– Ей лучше остаться дома.

– Но ей потребуется пройти психологическую реабилитацию. Она получила сильную психическую травму.

Ричер покачал головой.

– Когда Симека придет в себя, она ничего не вспомнит.

Харпер изумленно уставилась на него.

– Ты шутишь?

Ричер посмотрел на нее. Она стояла перед кроватью, держа в руках халат, промокшая насквозь и перепачканная краской. Ее белая рубашка стала оливково-зеленой и прозрачной.

– Ее загипнотизировали, – объяснил Ричер, кивая в сторону ванны. – Вот как Ламарр удавалось все делать. Она ведь была лучшим специалистом Бюро.

– По гипнозу? – спросила Харпер.

Забрав у нее халат, Ричер накрыл им неподвижное тело Симеки. Склонившись, прислушался к ее дыханию. Оно оставалось ровным и начинало успокаиваться. Казалось, Симека крепко спит, но только ее глаза были широко раскрытыми и остекленевшими.

– Не могу поверить, – пробормотала Харпер.

Ричер уголком полотенца вытер Симеке лицо.

– Вот как ей удавалось все делать, – повторил он.

Большими пальцами Ричер закрыл Симеке глаза. Почему-то ему показалось, что это нужно сделать обязательно. Задышав реже, Симека чуть повернула голову. Рассыпав мокрые волосы по подушке. Затем повернула голову в другую сторону, беспокойно уткнувшись лицом в подушку, словно ей приснился страшный сон. Харпер не отрываясь смотрела на нее. Затем, отвернувшись, заговорила, обращаясь к двери в ванную:

– Когда ты понял?

– Наверняка? Вчера ночью.

– Но как?

Ричер снова подтер полотенцем зеленоватую жижу, вытекающую из волос Симеки.

– Я перебирал все в уме, начиная с самого начала. Думал, думал и думал, дни и ночи, думал до умопомрачения. Вопрос стоял так: «А что если?» А затем он превратился в: «Возможно ли что-либо еще?»

Харпер молча смотрела на него. Он поправил халат, укрывая Симеке плечи.

– Я знал, что Блейк и его команда неправы насчет мотива, – продолжал Ричер. – Знал это с самого начала. Но не мог понять. Они ведь люди умные, так? Но почему же онитакошибаются? Я без конца спрашивал себя: почему, почему,почему?Неужели они вдруг разом отупели? Или их ослепил узкий профессионализм? Сначала я именно так и думал. Маленькие подразделения в больших организациях очень ревнивы, так? И сами не всегда отдают себе в этом отчет. Я полагал, что группа психологов, которым платят за то, чтобы они раскрывали запутанные дела, не станет кричать во всеуслышание, что в данном случае речь идет о чем-то очень простом. Я думал, это у них на подсознательном уровне. Но постепенно я переменил свою точку зрения. Подобный подход был бы слишком безответственным. Поэтому я начал думать дальше. И в конце концов пришел к единственному ответу: эти люди ошибаются, потому чтохотятошибаться.

– И ты понял, что наиболее рьяно ошибку защищает Ламарр, – вставила Харпер. – Потому что это дело вела именно она. И ты заподозрил ее.

Ричер кивнул.

– Совершенно верно. Сразу же после гибели Элисон я подумал, что за всем этим стоит Ламарр, потому что она – ее близкий родственник, а, как ты совершенно справедливо заметила, в первую очередь следует присматриваться к ближайшим родственникам. И я задал себе вопрос: а что если Ламарр стоит за всеми четырьмя преступлениями? Что если она спрятала свой личный мотив за первыми тремя случайными женщинами? Но я не мог представить себе, как. И почему. Не мог найти личный мотив. Конечно, они со сводной сестрой не были особо близки, и все же ладили друг с другом. Никаких застарелых семейных обид. Например, по поводу несправедливого наследства. Сестры должны были получить поровну. Так что никакой зависти. И Ламарр категорически не летала самолетами, так что как это может быть она?