Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина - Страница 97

— Ты чего, Сарваш, совсем озверел здесь в одиночестве? Ты что такое предлагаешь?

— Я вам заплачу, — на всякий случай предупредил он.

— За своё убийство?

— Да. Во сколько вы оцените такую работу?

Но Нада не ответила:

— Ты точно двинулся умом, — заключила она. — Что это за план такой?

— Очень хороший, опробованный на практике множество раз.

— Кем опробован?

— Мной. За 332 года ещё не было ни одной накладки.

— Сколько? — удивилась она. — Тебе 332 года?

— А вы находите это странным?

— Вообще-то нахожу. Люди столько жить не должны.

— Вы, наверное, ещё совсем дитя. Так сколько вам, наверное, не больше шестидесяти?

— А тебе не все ли равно? Как я должна тебя убить, что ты городишь?

— Послушайте, — и Сарваш мягко принялся уговаривать её, — мне не обойтись без вашей помощи. Чтобы все получилось, мне придется полностью довериться вам одной, понимаете? Только от вас зависит, буду ли я ходить по этой земле или уже нет.

Видимо это признание подействовало на неё должным образом.

— Хорошо, допустим, я выстрелю в тебя, но через несколько минут ты же придёшь в себя. Тут трое нормальных людей, зачем им устраивать ночь живых мертвецов?

— А вы стреляйте так, чтобы я не очнулся.

Нада с минуту помолчала и после кивнула:

— Хорошо, допустим, у меня это получится. Дальше что?

— А что у вас принято делать с трупами?

— Лично я оставляю их там, где пристрелила. — Видимо удивление на лице Сарваша трудно было не заметить, и она добавила, — а ты что думал, я тут в революцию играю? Ничего подобного, я уже мечена кровью и не один раз.

— Хорошо… — вынужден был согласиться Сарваш, — я вам верю. Но вы могли бы уговорить своих товарищей… Кстати, где мы находимся?

Нада в нерешительности замялась.

— Ну, я же живым от вас не сбегу.

— Ладно, я поняла, — нехотя согласилась она. Удивительно, но, даже вступив в сговор с пленником, раскрывать детали похищения она все равно не спешила, — мы за городом, около Базеля.

— Замечательно. Значит, вы можете уговорить своих товарищей, чтобы моё тело закопали в лесу.

— Слушай, Сарваш, а ты точно хорошо себя чувствуешь? Этот бред, часом, не из-за нехватки крови?

— Прошу вас, — снисходительно улыбнулся он, не зная, как ещё заставить её слушать себя, — просто закопайте моё тело. Потом ведь вы четверо разъедетесь по разным странам, Мигель с Испанию. Вы в Германию…

— Я там не живу, — резко оборвала его Нада.

— Хорошо. Просто сразу не уезжайте далеко. Вернитесь на то место и откопайте меня.

— И это твой многократно обкатанный план?

— Вообще-то, обычно меня убивали открыто и хоронили на кладбище, но рядом всегда был посвященный человек, знающий что делать.

— А теперь я буду твоим могильщиком и осквернителем в одном лице. — Она резко кивнула. — Не скажу, что мне нравится твой план, но за неимением лучшего придется его проработать. — Она подсветила фонарем наручные часы. Было 4:15. — Я попробую утром же убедить Халида с тобой поговорить. Значит так, я тебя выведу, ты меня как бы толкнешь и побежишь. Беги прямо по коридору. Только, пожалуйста, не выбегай из дома и по нему тоже не шастай. Я догоню тебя и выстрелю. А дальше… ты, прав, все остальное только на моей совести.

И она ушла. Долгие часы ожидания не давали покоя. Свет зажёгся, и открылась дверь, но это лишь Юсуф принес воду. Пришлось ждать дальше. Сарваш уже разуверился, что Наде удалось уговорить главаря выпустить его сегодня из камеры, но он ошибся. Дверь открылась вновь, и Мигель сказал:

— Выходи, Халид хочет с тобой поговорить.

Сарваш повиновался. Что-то пошло не так, ведь Нада обещала выпустить его сама. Она и стояла в соседней комнате, но рядом по-прежнему был Мигель. Пока он, отвернувшись закрывал дверь, Нада жестами и беззвучно шевеля губами подала знаки:

— Я впереди… Ты за мной… Толкай… Беги вперед.

— Ну что, — повернулся Мигель, — пошли.

И Нада открыла дверь и вышла первой и, заведя руку за спину, махнула ладонью. Всё случилось слишком быстро. Не сумев себя заставить толкнуть её, он просто оттеснил Наду в сторону и бросился вперед. За спиной послышалась ругань и возня. Добежав до стены, он обернулся. Нада шла на него, выставив перед собой револьвер. Пару мгновений и она ткнула дулом ему под глотку. Щелчок и пустота.

* * *

Трое мужчин суетились у осевшего по стене тела. Кровь тоненькой черной струйкой сбежала по шее и впиталась в посеревшую рубашку. Первым заговорил Халид:

— Зачем? — в его голосе было столько трагизма, что Алекс невольно пожалела о своём поступке:

— Попытка к бегству, — кратко объяснила она.

Взяв с кухни полотенце, она вернулась в коридор и кинула его на лицо Сарваша, не потому, что смотреть на, пусть и кажущегося мертвеца, неприятно, просто не стоит посторонним лицезреть его черную кровь, которая очень отчетливо обозначилась на рубашке.

— Да он же стоял как вкопанный у этой самой стены, — возразил Мигель.

— Он толкнул меня, — холодно произнесла Алекс.

— Да не сильно он тебя и толкнул. Ты что всех, кто тебя трогает, расстреливаешь? Это же ты вчера говорила, что его надо отпустить. Разве не было такого?

— И что, кто-то растрогался и проникся? А может ты хотел, чтоб он выбежал из дома? Или чтобы стрелять пришлось на улице, так ведь лучше будет слышно.

— Хватит пререкаться, — оборвал их траурным голосом Халид. — К этому всё и шло. Не стреляй Нада сейчас, пришлось бы сделать это мне, но через два дня. Он был прав во всем. Никто бы за него не заступился. Сионистам плевать на евреев.

— Надо быстрее сворачиваться, — внёс предложение Юсуф. — Если выстрел слышали, могут прислать полицию.

— Да, — согласился Халид, — собираем вещи и уезжаем.

— А тело?

— Оставим здесь, сообщим полиции, где искать.

— Ну, уж нет, — возмутилась Алекс. — Это я в него пулю всадила, так не пойдет. В этом же доме столько наших следов.

— Вот именно, — поддержал её Юсуф, — на тщательную уборку нет времени. Надо отвезти тело в другое место.

— Какое?

— Не важно. Положим его в багажник, а машину оставим на шоссе, патруль найдет его.

— Мне это не нравится, — поспешила предупредить всех Алекс. — Не надо нам брать на себя ответственность за его смерть.

— Это тебе не надо, — вставил Мигель.

— Чего ты ко мне прикопался, а?

— Да ничего. Не было бы этого твоего спонтанного поступка, сейчас бы лихорадочно не соображали, что делать. Мы бы подготовились заранее.

— Ой, да ладно, чего бы вы там подготовили? Так же пристрелили бы и думали, что делать дальше.

— Он ведь тебе вчера чуть ли не в любви объяснялся, — заметил Мигель — а ты его так просто… Страшные вы люди, феминистки.

— Я не феминистка, я нормальная, — возмутилась Алекс.

— Оно и видно, — кинул Мигель. — Давайте, правда, засунем его в машину и бросим на дороге, и уедем на машине Нады.

— Не поедете вы со мной, — тут же встряла она — видела я, как к вам все пограничники липнут. Не надо мне этого. Поедете, как приехали, на своей.

— Так куда же мы труп денем?

— Отвезём в лес и закопаем. Пусть числится пропавшим без вести.

— Ну, ты точно двинутая на всю голову, — заключил Мигель и ушёл собирать вещи.

— А ты, что думаешь, Халид, — обратилась к нему Алекс. — Ну, нельзя же списывать машину, только потому что надо оставить в ней тело. Неразумная растрата.

— Но закапывать в лесу, это тоже не по-людски.

— Ну, давай тогда над могилой плиту с семисвечником поставим, — всплеснула руками она, — хотя, он вроде говорил, что не иудей.

— Надо решить, — заговорил Юсуф, — берем мы на себя ответственность за убийство или нет?

— Я готова взять ответственность на себя лично, — объявила Алекс, — но не от имени Народного Фронта освобождения Палестины. Парни, поверьте, оно вам не надо. Репутации не прибавит, политического смысла не имеет.