Асмодей (СИ) - "Dragoste" - Страница 93

Холодный расчет и способность молниеносно оценивать ситуацию и принимать решения были, пожалуй, лучшими чертами Абаддон, которые хоть как-то сглаживали в глазах окружающей его демонской аристократии его заносчивость, саркастичность и жестокость, не знавшую границ. Истинный демон войны! Асмодей уже собирался ему возразить, но увидев в отражении собственного щита надвигающуюся угрозу, отскочил в сторону, будто ошпаренный.

– Знаешь, а ведь он прав. Пылкость не делает тебе чести! – надменно произнес Вельзевул, стоя пред ними во всем своем величии. Новый золоченый доспех с собственным сигилом на груди, тяжелый плащ королевского пурпура, рогатый шлем с плюмажем из алого шелка – поистине царское величие. За его спиной возвышались массивные штандарты и толпились десятки инферналов и демонов среднего почина. Величие, граничившее с вульгарностью. Даже Люцифер не позволял себе подобной пышности, сопровождающей его появление.

– С каких пор демоны твоего уровня опускаются до встречи ворованных душ? – презрительно фыркнул Асмодей.

– С тех пор, как подобные тебе решают восставать против меня! Неужели ты думал, что я не смогу тебя найти? Предсказуемо, и даже очень! А вот тебя, мой друг, увидеть здесь я не ожидал никак! – лукаво взглянув на Абаддон, который так же обнажил меч, произнес он. – Неужели я нечаянно поспособствовал завершению тысячелетней войны?

– Оставь эти церемониальные речи для своих прихвостней! Хочешь убить нас, сражайся достойно!

– Двое против одного?! – с ироничной улыбкой произнес он. – Это будет слишком неравная битва, к тому же, я не желаю вас убивать, по крайней мере, пока. Сделать из вас мучеников, решивших поддержать угасающий режим! Ну, уж нет! Вы не станете вдохновителями повстанцев и прочих недовольных своими местами. Вы будете предателями, которых в присутствии всей Преисподней казнят на площади Черного замка в первородном огне. Но есть и другой выход!

– И какой же? – поинтересовался Асмодей, делая несколько шагов к кошмарам, которые нервно переминались с ноги на ногу.

– Мой друг, ты свой шанс упустил. Это предложение адресовано ему, – кивком он указал на Абаддон, который изо всех сил пытался найти решение этой дилеммы.

– Я тебя слушаю! – не повернув головы на товарища, метнувшего в его сторону гневный взгляд, произнес он.

– И это правильное решение. Еще никогда мне не приходилось сомневаться в твоем здравомыслии. Мне нужны такие сторонники, как ты: сильные, безжалостные, рассудительные. Люцифер в тебе не ошибся, и с моей стороны будет величайшей ошибкой лишить тебя занимаемого сана. Чем больше рыцарей в совете присягнут мне на верность, тем больше шансов у меня одержать победу, малой кровью, так сказать.

– И что я получу, если приму твое предложение?

– Ты сохранишь свой титул, свои земли, свою пещеру, и получишь то, что было так тебе желанно в течение всех этих веков.

– И что же?

– Да как ты смеешь, – взревел Асмодей, бросаясь на новоиспеченного предателя. Да… не было в Аду верности, была лишь взаимная выгода, а ему, увы, нечего было предложить. Внезапная боль, пронзившая все тело, заставила демона блуда упасть на колени, обхватив голову руками. Казалось, что череп не выдержит возросшего внутри давления, и сейчас взорвется. Оглянувшись, он увидел красивое лицо Азраэль, лишенное всяких эмоций, но вот ее черные, бездонные глаза, наполненные скорбью, были более красноречивы. Даже Смерть угнетало рабство, и она, подобно многим, пыталась побороть его, сопротивляться чужой воле, восстановить привычный ход вещей, но не могла.

– Я дам тебе его земли, его власть и его Грех!

– Вполне заманчивое предложение, – глядя на корчившегося на потрескавшейся земле Асмодея, произнес Абаддон. – Я принимаю твое предложение.

– Довольно! Ты пожнешь его жизнь чуть позже, – произнес Вельзевул, не давая губам Азраэль сомкнуться в последнем, смертельным для демона поцелуе. Не говоря ни слова, Смерть отступила, подняла с земли свою косу и вернулась на стражу врат. – Так-то лучше! Как видишь, сила на моей стороне, ты принял верное решение.

– А что будет с Люцифером? – преклонив одно колено перед Вельзевулом в знак подчинения, произнес Абаддон.

– Азраэль возьмет его жизнь точно так же, как жизни тех, кто откажется подчиниться моей власти, в свое время.

***

Боль и качка – первые ощущения, предшествующие возвращению из непроглядного мрака. Боль — это хорошо. Если болит, значит, жив. Дьявол побери, ну что за человеческое умозаключение. Совсем княже размяк, раз стал мыслить людскими клише. Что ж, с болью все понятно, а качка-то откуда? Тошнотворная, дезориентирующая… будь Асмодей в сознании, наверняка скривил бы на лице отвратительную гримасу. Впрочем, сейчас у него были более важные заботы, так что не время и не место было предаваться жалости к себе любимому. Первое, что жизненно необходимо – это открыть глаза. Должен же рыцарь понимать, где он находится!

Вскоре отголосками сознания стали голоса, окружившие его со всех сторон. Вроде бы знакомые, но какие-то чужие. Но коли эти звуки стали его единственность связью с реальностью, греховным было бы не сделать из них проводник, вслед за которым он вернется к жизни. Ухватившись за эту мысль, как за борта лодки в открытом океане неизвестности, демон сделал еще одну попытку открыть глаза. Постепенно из мрака проступили размытые образы, а потом картинка обрела ясность.

Оглянувшись по сторонам, будто в пьяном угаре, Асмодей застыл взглядом на столь ненавистном ему облике. Абаддон! Будто ничего не случилось, он ехал чуть позади него, горделиво восседая на своем кошмаре, а кругом высились все те же знамена Вельзевула, десятки чертей и бесов. Его эскорт! Позор!

– Вижу, ты пришел в себя, наконец. Не думал, что в предвкушении поцелуя смерти ты потеряешь сознание. Не хорошо так разочаровывать девушку, – усмехнулся он. Асмодей от злости даже зубами клацнул. Его, скованного по рукам и ногам, будто грязного черта, посаженного в седло задом наперед, везли в какую-то тюрьму, а недавний союзник, которому он доверился от безысходности, предал его, да так еще и на потеху остальным насмехался над ним.

– Тебе никогда не смыть с себя клеймо предательства! – прошипел демон.

– По крайней мере, я не закован и меня с позором не везут в самую глубокую тюрьму, где ты никогда не увидишь света.

– Выродок! – со всем презрением выплюнул Владыка Похоти.

– Все в этом мире абстрактно, Асмодей. Историю пишут победители, а сейчас в победе Вельзевула уже никто не сомневается. У него больше сторонников, больше силы, больше власти. В этой истории я буду его ближайшим сподвижником, карающим перстом нового режима.

Отвечать Асмодей не стал, только в очередной раз проклял себя за то, что позволил Авроре оказать такое влияние на его решение. Нет, это не он, это она повинна в случившемся. С ее подачи он, презрев свою гордость, которую теперь величал внутренним голосом, пришел в логово врага. И что из этого вышло?!

Уже смеркалось! Венера, покоряясь неизбежной ночи, скрылась за адской горой и кругом воцарилась зловещая тишина: затихли стоны грешников на погосте, демоны прекратили свои перешептывания и насмешки, а звук их чеканенных шагов, так звонкий прежде, растворялся в безграничных просторах, даже лавовые гейзеры, неустанно выплевывающие из своих недр тонны огненной жидкости, затихли. Боязливо оглянувшись по сторонам, демоны скучковались вокруг своего нового предводителя, ожидая его решения.

– Что застыли, трусы! – взревел он, стегнув их кнутом и тем самым расчищая пространство вокруг себя. – Неужели вы, будто мерзкие душонки, боитесь Ада? Это ваш дом, ваши бескрайние владения, а вас пугает тишина?!

– Они боятся не тишины, – равнодушно заметил Асмодей, – а того, что за ней последует!

– И то верно, – с безмятежной улыбкой отозвался Абаддон, в мгновение ока обнажив свой двуручный меч. Описав острием полукруг, он обрушил всю свою мощь на ничего не подозревающую стражу, которая от неожиданности бросилась в рассыпную, наталкиваясь на сопротивление схоронившихся в скалистых расщелинах воинов – сторонников демона войны.