Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 87

Новый приступ недовольства собой нахлынул на Данте. Он точно какой-то неправильный, он ненормальный — теперь это абсолютно ясно. Он не понимает и не разделяет ни одно из утверждений падре, считая брак союзом двух любящих людей, который дарит счастье жениху и невесте, но никак не их родственникам. Но падре Антонио уверял: после свадьбы супруги становятся кем-то вроде рабов на службе у общественного мнения и религиозных постулатов. Обязаны, обязаны, обязаны... У Данте болтовня падре, в конце концов, вызвала раздражение. Если и вправду единственной целью брака является создание потомства, то увы, сие ему не подходит. Данте не любил детей: ни больших, ни маленьких.

Пожалуй, от того, что натерпелся от них немало, и он не представлял себя отцом человеческого детёныша. Нет уж, увольте.

Глядя на лица гостей (особенно на блаженное Каролины), Данте решил: слова падре отражают гнилую сущность и лживость христианской морали, столь почитаемой всеми. «Удачный брак» приносит выгоду родителям, спихнувшим с себя обузу в виде ребёнка, и это написано на их лицах. А на лицах Клементе и Пии читалось полное безразличие друг к другу.

Когда молодожены приступили к клятве в «вечной любви», Данте затошнило. Он снова почувствовал боль, теперь в голове, — в висок будто шпагу воткнули. Из кончиков пальцев повалил красный дымок. Данте спрятал руки под чуть длинные ему кружевные манжеты — болезненная прихоть мальчика, привыкшего ходить в тряпье. Скорей бы всё закончилось!

Клятва. Обмен кольцами. Жених уронил своё на пол. Данте слышал от кого-то эту примету: падение кольца — к несчастью. Хотя куда уж хуже? Этот брак и так обречён. Каролина при этом инциденте поджала губы. О, наверняка после церемонии она ещё и выскажет бедному Клементе, что он растяпа.

— Объявляю вас мужем и женой! Во имя Отца, и Сына, и Святого духа. Аминь! — объявил падре Антонио.

Поцелуй. Символический — в щёку. Какой же фарс!

Данте облегченно выдохнул, надеясь, что сейчас кошмар закончится, — не тут то было. Чрезмерно набожная Пия, возложив на алтарь цветы, стала зажигать свечки, одну за другой. Она ставила свечку каждому святому, коих было немереное количество, прося их о счастье в браке.

Данте искусал себе губы до крови — боль всё нарастала и нарастала. Из ушей повалил столб дыма, а с волос полетели искры: красные, зелёные, синие...

Одна из дам, полная старушка в чепчике, вскрикнула. Все обернулись.

— Он горит!

— Что это?

— Как-никак Дьявол постарался!

— Сатана! В него вселился Сатана!

Раздались вопли, но подойти к Данте никто не осмелился. Люди, сидящие позади него, бросились в рассыпную. Каролина покраснела, Гаспар открыл рот, а Клементе отрешённо рассматривал мозаику на стенах. Это было последнее, что видел Данте — глаза его заволокло туманом.

— Вон! Вон отсюда! Прочь из церкви, Дьявол! Исчадие! Изыди! — вопил кто-то.

— Нечистая сила! Осквернил святую обитель!

Данте рывком встал на ноги, не ощущая их, но и двух шагов не сделал — пошатнулся и упал без сознания.

Комментарий к Глава 19. Миром правят лжецы -----------------------------------

[1] Эмпанадас — аргентинское национальное блюдо. Пирожки из пшеничной муки и говяжьего жира с различной начинкой.

[2] Тарлатан — недорогая, мягкая, хлопчатобумажная ткань. Шла на изготовление платьев.

[3] Казинет — хлопчатобумажная или шерстяная одноцветная ткань для недорогой верхней одежды, униформы.

====== Глава 20. Взаимонепонимание ======

Эстелла улиткой свернулась на кровати. Хотелось плакать, а после — тихо умереть. Она потеряла Данте. Вот уже два месяца о нём ни слуху, ни духу. И всё из-за того глупого письма. Ну зачем, зачем она послушалась Сантану? Похоже, Данте, приняв её слова о расставании буквально, взял и уехал, и теперь она не знает, где его искать. На следующий после бала день она, потеряв остатки разума, отправилась в «Маску» и напрямую спросила у хозяина про Данте. Эстелле до сих пор было стыдно за это, и, самое главное, она ничего не добилась, лишь скомпрометировала себя. К счастью, эта выходка осталась незамеченной двумя домашними жандармами: Роксана была занята делами Арсиеро, ублажая местных латифундистов, дабы они отписали земли в пользу Городского Совета Кабильдо, а Мисолина витала в облаках, строя планы в отношении Маурисио Рейеса.

Эстелла не знала где искать Данте. Каждый день она оставляла розу на паперти и высматривала любимого в толпе у церкви, бегала на мост, а однажды ночью добралась аж до самой реки, чуть не умерев в темноте от страха. Но Данте исчез бесследно.

Спустя две недели поисков, надежда и страсть в душе Эстеллы сменились глубокой печалью. Она плакала три дня и на нервной почве слегла с температурой. А ещё разругалась с Сантаной, когда та пришла её навестить, обвинив подругу во всех смертных грехах. Сантана обиделась и ушла, заявив, что ноги её в доме Эстеллы больше не будет.

Прошло два месяца, но Эстелла всё злилась на Сантану и на себя за то, что её послушала. Любовь в сердце девушки горела огнём, вытеснив иные чувства. Сейчас она бы жизнь отдала, чтобы хоть краем глаза увидеть Данте. Хорошо, что Роксана и Мисолина от неё отстали со слежкой — убедились, что она ни с кем не встречается, ибо Эстелла вообще прекратила выходить из дома. Посещала только вечернюю мессу, всякий раз кладя на паперть красную розу, но ответной белой так и не дождалась.

А вдруг с Данте что-то случилось? Что если он попал в беду? В последние пару дней эта мысль грызла Эстеллу. Почему Данте так внезапно исчез? Не может быть, чтобы из-за письма! На её Данте это не похоже. Он бы попытался выяснить что случилось, прислал бы птицу с запиской, вломился бы к ней через балкон, в конце концов. Эстелла и боялась, и одновременно ждала от Данте какой-нибудь безрассудной выходки. Он же отчаянный, смелый и такими влюблёнными глазами на неё смотрел. Он не мог так запросто отступиться от неё. Нет, нет, что-то произошло. Только бы он был жив! Эстелла в отчаянье ломала руки, понимая, что если с Данте что-то и случится, она не узнает об этом. Ведь ей даже спросить о нём некого: она не знакома ни с его семьёй, ни с друзьями.

Сегодня Эстелла проснулась ни свет, ни заря от жуткого кошмара: во сне она горела. Огонь, кругом огонь, и девушка никак не могла выбраться из него. Задыхалась и кричала, потом сквозь дым и пламя увидела Данте. Он протягивал к ней руки, пытаясь её вытащить из ловушки, но когда она ухватила его за пальцы, Данте превратился в кучку пепла. Эстелла проснулась в холодном поту.

Прошло два часа, а она так и не пришла в себя от этого то ли сна, то ли видения. Всё казалось таким реальным. Теперь Эстелла была убеждена: с Данте случилось нечто плохое. А ей и посоветоваться не с кем: с Сантаной она разругалась, а бабушка три дня назад уехала в Гваделупу, чтобы поглазеть на тамошних свободных рабов [1]. Роксана и Арсиеро отправились в Байрес на деловые переговоры и застряли там аж на две недели. Мисолина, поглощая один любовный роман за другим, напоминала влюблённую курицу; теперь она Эстеллу не трогала, глядя на неё, как на кучку мусора.

Зато вернулась Либертад. Весьма неожиданным образом. Поведение дяди Эстебана поразило Эстеллу: с Хорхелины наконец-то сняли бинты, и он опять переехал в их общую спальню. Отныне они ворковали, как два голубка. В связи с этим Хорхелина проявила «великодушие», позволив Либертад вернуться в дом. Эстебан теперь и не смотрел на горничную.

Эстелла недоумевала, Либертад рыдала по углам, Урсула читала ей нотации, а бабушка объявила Эстебану бойкот, в сердцах заявив, что Эстебан больше ей не сын; видите ли она ему столько помогала, устраивала тайные свидания с Либертад в тюрьме, но раз он сделал свой выбор, к ней может отныне не обращаться. И Берта укатила лечить нервишки на курортных островах.

Эстелла была с Бертой солидарна — дядя Эстебан поступил с Либертад подло, а ведь она столько натерпелась от Хорхелины. Неужели все мужчины такие? Ведь, казалось, дядя Эстебан любил Либертад. А что если и Данте нашёл себе другую? Он ведь такой красивый, наверняка девушки с ума по нему сходят. Нет, она этого не переживёт! Как же она хочет его увидеть, услышать его голос, ощутить его губы на своих губах... За что ей такие муки?