Трафарет вечности (СИ) - Аникина Элла - Страница 22

    - Добрый день, - сдержано поздоровался Федор, положив правую руку на прилавок. Массивный перстень с печаткой таинственно сверкнул бриллиантами в литере «А». Девица в ответ только приподняла брови, но врачу сейчас не было дела до ее манер, - Я могу увидеть Александра Викторовича?

    Девица с вызовом пожала плечами:

    - Он занят. Он каталогизирует новую коллекцию.

    Федора это уже стало утомлять. Почему все здешние продавщицы мнили себя неотразимыми красотками? Это было вне его понимания.

    - Он звонил мне об этой коллекции. Он хотел ее мне показать.

    - Я не могу оставить зал, - поджала губы девица.

    В ее глазах было: «Ну, давай же, проси меня!»

    - Хорошо, - разозлился Федор, достал сотовый телефон и набрал номер, - Александр Викторович? Я у Вас в магазине, но ваша барышня не хочет вас позвать... Боится за книги... Вероятно, я выгляжу достаточно криминально...

    На этой реплике в зал магазинчика выскочил сам Александр Викторович.

    - Дражайший Федор Михайлович! - антиквар и Федор одновременно закрыли сотовые и пожали друг другу руки через прилавок. Затем Александр Викторович вернулся к самому важному делу на нынешний момент:

    - Лариса! Запомните Федора Михайловича, пожалуйста! И впредь не опасайтесь оставлять на него магазин!

    Федор вспомнил случай, на который намекнул антиквар и засмеялся. Александр Викторович засмеялся тоже. Тогда, в далеком уже, девяносто втором году, Федор остался один в магазинчике, ожидая, когда ему принесут его «порцию» книг, как в магазин совершенно случайно зашел какой-то совершенно «новый русский» в пиджаке такого алого цвета, что даже в полутьме магазина на него было больно смотреть.

    В течение трех четвертей часа Федору удалось продать этому чуду природы все лежалые офорты, невероятной чудовищности акварели и десяток книг, о содержании которых можно было только догадываться, так как отвратительная северная печать середины 19 века практически полностью вылиняла и на страницах книг остались только малопонятные закорючки.

    С тонкой, и почти бессловесной, подачи Федора дело вышло так, что это летопись правления Влада Дракулы, и что тот, кто расшифрует эти записи, будет знать обо всех местах, где Цепеш прятал свои клады. Самого же Федора вынуждают расстаться с этими книгами только лишь исключительно стесненные обстоятельства, ведь эти реликвии хранились в семье с того самого времени... «Ценитель» антикварных книг ушел совершенно счастливый, отвалив за груду барахла сумму денег, достаточную для покупки неплохого автомобиля.

    - Хорошо, Лариса, идите и принесите книги, что я отложил на подоконник. Позже я расскажу вам, что бывает, если оставить Федора Михайловича в магазине одного, - Лариса обиженно ушла в кабинет хозяина, пока Федор и антиквар обменивались ничего не значащими новостями и всем известными сплетнями.

    Наконец девушка вернулась со здоровенной кипой книг, и снова села читать книжку, но антиквар небрежным жестом выпроводил ее. В полутемном зале книжной лавочки остались лишь двое мужчин.

    Федор начал осторожно перебирать книги, откладывая некоторые из них в сторону. Несколько из них он сразу отложил - Папюс никогда не был ему интересен. Букинист с интересом наблюдал за ним. Затем Федор взял в руки малоприметную книжку в облезлом коленкоровом переплете. Открыл, перелистнул несколько страниц.

    - Латинская версия кошмарного "Necronomicon". Кто-то скажет, что  это выдумка Лавкрафта... 17 век? - Федор посмотрел на антиквара, ища подтверждения своей мысли. Тот кивнул:

    - Вы превосходный знаток. Мало кто может так легко датировать книги.

    - Спасибо, вы всегда тонко льстите моему самолюбию, - он положил книгу на прилавок слева от себя. Антиквар знал этот жест. Он означал, что Федор покупает эту книгу. В это время Беляев взял еще одну из стопки, принесенной ему для выбора:

    - Зловещая "Liber Ivonis" Альберта Магнуса... - выпустил книгу из изящных пальцев, дав ей скользнуть на прилавок - еще не решил, брать ли безделицу, взял из стопки еще одну:

    - "Cultes des goules", «Культы оборотней» графа д'Эрлетта - одиозная книга.., - положил ее на книгу Магнуса и переложил обе в стопку тех книг, что собирался купить.

    - Есть еще "Ключ к познанию" графа д'Эрлетта, - позволил себе прервать покупателя антиквар.

    Тут же, пробежав кончиками пальцев в своей стопке, показал книгу. Федор внимательно ее пролистав, отложил в «свою» стопку. Еще одна книга вызвала удивленное «Хм!»:

    - Просто невыразимая редкость.., - тонко сказал Федор.

    Антиквар улыбнулся каламбуру так, как будто это было его любимой шуткой, - "Unaussprechlichen Kulten" фон Юнцта.., - и эту книгу Федор  отправил «себе».

    - Что скажете об этой? - не вытерпел антиквар, показывая книгу в черной с зеленым коже.

    Федор не удержался от громкого восклицания:

    - Дьявольские "De Vermis Mysteriis"! - и тут же сбавил тон на обычный, - Червивые таинства старика Людвига Принна... Так ведь это скорее всего подделка.., - он перелистнул страницы, обратил внимание на недостаток типографской печати, - А... Нет, виноват, виноват... Поздняя копия, но Принн. Держал в руках такую... В Праге.

    Тут же положил книгу в «свою» стопку.

    - "Ars Magna et Ultima" Луллия, - антиквар показывал ему еще одну книгу в богатом кожаном переплете, тисненом серебром.

    - Да что вы говорите? Эта? - Федор требовательно протянул руку, антиквар положил книгу в протянутую ладонь.

    Покупатель внимательно осмотрел фолиант, послушал, как шуршат страницы, затем деликатно постучал пальцем по переплету...

    - Тысяча триста, - подобный допрос «с пристрастием» не был свойственен Федору и букинист это знал. Федор задавал подобные вопросы, только когда не был уверен, достаточно ли ценно содержимое книги для его приобретения. В конце концов, Луллия в более скромном издании можно было купить и дешевле, а эту книгу продать какому-нибудь нуворишу.

    - Хорошо, - Федор согласился с ценой, положив ее в «нужную» стопку и антиквар почувствовал мгновенное облегчение - Федор Михайлович был очень строгим ценителем.

    Федор взял следующую книгу, бегло ее просмотрел. Букинист внутренне весь сжался. Разные знатоки расходились во мнениях относительно этой книги. Кто-то говорил, что это полностью подделка, кто-то утверждал, что на свете встречаются и настоящие экземпляры этого сочинения.

    - Пнакотикские рукописи... Бессмыслица. Но забавно, - вынес свой приговор Федор и небрежно отложил ее на прилавок. Антиквар тяжело вздохнул, а затем обеспокоено зашевелился, потому что Федор рассматривал следующий том без того внимания, что он заслуживал, по мнению антиквара.