Трафарет вечности (СИ) - Аникина Элла - Страница 23

    - "Clavis Alchimiae" Фладда, неплохое сочинение... - Федор выпустил книгу из рук, заинтересовавшись следующей.

    - Джованни Батиста делла Порта "De Furtivus Literarum Notis" О знаменитых тайных писаниях, 1563 год. Ему еще и тридцати не было... - задумчиво, совершенно для себя, сказал Федор.

    - Он уже основал Академию тайн природы, - вставил антиквар, желая блеснуть эрудицией.

    - В Неаполе, в 1560 году.., - механически согласился Федор, - Хорошо сохранилась, - погладив книгу по перелету, он положил ее к себе.

    Неожиданно, его внимание привлекла толстая книга в самом низу стопки. Он ловко «выкрутил» ее и открыл на титульном листе. Тут же на его лице появилось выражение глубочайшего разочарования. Он явно принял ее за какую-то другую книгу.

    - "Необъяснимые происшествия, имевшие место в новоанглийской Ханаанее, описанные преподобным Вардом Филипсом, пастором Второй церкви Архам-сити на берегу Массачусетсского залива". Ну просто шедевр! - насмешливо протянул Федор, продолжая читать титул, - 1801 год, Бостон, - он насмешливо хмыкнул и захлопнул книгу, - Ее надо купить только для того, чтобы показывать внукам, какие книги не нужно покупать!  - антиквар и Федор засмеялись.

    Федор положил «ненужную» книгу на прилавок, "Ключ Алхимии" Фладда с прилавка переложил в свою стопку. Все остальные книги его не заинтересовали.

    - Итак? - задал вопрос Федор.

    - Аль Азиф, два Эрлета, Фладд, Принн, Магнус... делла Порта... Юнцт... Луллий за тысячу триста... Пять тысяч шестьсот, - на самом деле цена не изменилась бы, даже если Федор взял все книги, но даже самым любимым покупателям не нужно знать все.

    - До шести - «Необъяснимые происшествия» и «Пнакотикские рукописи», - задумчиво предложил Федор.

    - Превосходно! - ответил букинист, просияв. Больше всего он обрадовался тому, что кадавр «Пнакотикских рукописей» не будет позорить его славное заведение.

    Федор достал бумажник и начал отсчитывать деньги. Хозяин магазина не был из тех людей, кому сумма вручалась одна и сразу, не тот калибр. Антиквар тщательно упаковывал  книги, осторожно кося глазом на деньги.

    Федор положил деньги на прилавок и, прощально кивнув хозяину магазина, взял упаковку книг и, не оборачиваясь, вышел на улицу. Подойдя к «Хаммеру», он некоторое время искал по карманам ключи, которые он, по обыкновению, просто забыл в замке зажигания. Вспомнив, мысленно дал себе подзатыльник, открыл дверцу и, поставив книги на сиденье, достал сотовый телефон. Повертел его в руках, снова убрал. Сел в машину и медленно поехал по улице. Снова открыл телефон. Набрал номер.

    - Добрый день, Беляев вас беспокоит. Да, по поводу «Пнакотикских рукописей». 1731 год... Кожа... Нет, не человеческая. На человеческой  коже «Пнакотикские рукописи» последний раз были написаны в 1322 году... Да, как договорились, двадцать пять. Да, на мой счет... Как только деньги ко мне придут, тотчас же. Прекрасно. Значит я просто еду к вам. Считайте, сколько мне нужно времени на стояние в пробках с Васильевского острова, - сказал Федор и посмотрел на название улицы. Оно гласило: «Лиговский проспект, 11».  Доктор прибавил газ. Пусть думают, что он едет с Васьки.

    До здания «Межрегионбанка» Федор доехал довольно быстро. На охраняемую стоянку его пропустили, даже не спросив документы - его «Хаммер» здесь хорошо знали и указания насчет него были даны строжайшие. Ловко выкрутив из упаковки требуемую книгу, Федор достал сотовый и набрал номер.

    - Добрый день... Да... В руках. Иду.

    Он вышел из машины, снова не потрудившись ее закрыть, и пошел в видневшийся неподалеку вход в здание. На проходной его уже ждали два безукоризненно одетых молодых человека.

    - Федор Михайлович? - спросил тот, что стоял слева.

    - Да. Я - Беляев.

    Федор кивнул молодым людям и пошел к лифту. Двое сопровождающих - следом за ним. Свой путь до кабинета второго заместителя генерального директора Федор знал прекрасно - он не первый и, даже, не десятый раз продавал книги этому человеку.

    Путь был красив - полированный мрамор в человеческий рост, дерево, позолота, хрусталь - банк был не из бедных и старался, в меру своих способностей, это показать.

    В приемной второго заместителя наперерез Федору, чуть не плача, бросилась секретарша и, кланяясь в пояс, стала умолять подождать - шефа сию минуту вызвали к Самому...

    Федор милостиво кивнул, и, потребовав для услаждения души улунского чая «Сы цзи чунь» сиречь «Весну четырех сезонов» и цукатов для улучшения ощущений, погрузился в недра огромного кресла, чтобы всласть помедитировать. Всласть помедитировать ему не дали. Буквально через несколько сладких мгновений медитации Федор услышал:

    - Все готово, Федор Михайлович...

    Федор удивленно разлепил веки, чтобы осмотреть то, что, по мнению секретарши, символизировало собой «все», встал, коротко поклонился и перешел к маленькому столику, на котором это «все» и находилось. В самом деле, на низком столике стоял набор для чайной церемонии, при виде которого Федор поцокал языком.

    Беляев, не смущаясь ни в малейшей степени, снял ботинки, по-самурайски уселся на ковер и приступил к приготовлению напитка, воистину достойного богов. За этим благородным занятием через четверть часа его и застал второй заместитель генерального директора. Не посмев прервать священнодействия, он сиротливо мялся на пороге приемной, пока Федор властно не позвал его:

    - Дмитрий Игоревич! Присоединяйтесь.

    Дмитрий Игоревич подошел и, косясь на секретаршу и подчиненных, уселся на ковер рядом с Федором.

    - Ваша секретарь - просто чудо. В этом городе можно найти такой набор только в Японском торговом представительстве, да и то, вряд ли. Запах чая безупречен. Сейчас будем пробовать. Жаль, что вы не видели, насколько великолепно распускались листья...

    Чай Дмитрию Игоревичу понравился, и он все с большим интересом слушал пространные объяснения Федора о природе чайной церемонии и ее необходимости для современного городского жителя. Чаи они гоняли с час, пока Федор не понял, что Дмитрий Игоревич уже готов для серьезного и вдумчивого разговора.

    - Пойдемте в кабинет. Нужно поговорить без посторонних.

    - Да, да, конечно, - прокряхтел еле живой Дмитрий Игоревич, с некоторым трудом разгибаясь после сидения на ковре. Федор элегантно встал и небрежно поклонился секретарше:

    - Премного Вам благодарен.

    Прошествовав в кабинет, Федор с заметным удовольствием плюхнулся в кресло и вытянул ноги. «Пнакотикские рукописи» он в меру небрежно бросил на стол.

    - Итак. Рукописи - перед Вами, - энергично сообщил Федор.