Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ) - "Вансайрес" - Страница 120

Иннин поняла, что это будет битва двух самолюбий, и похолодела, предчувствуя, что хорошим это не закончится.

«Не поддавайся на его провокации», — старалась сказать она Хатори взглядом.

Тот заметил её взгляд и вдруг улыбнулся, как бы говоря: «Хорошо. Я лучше вовсе не буду смотреть на этого червяка, а буду смотреть на тебя», — и стал глядеть на неё неотрывно.

Иннин почувствовала, что краснеет, вспомнив, что произошло между ними в камере.

«Он ведёт себя так, как будто я уже его любовница, — подумала она растерянно и гневно одновременно. — Как будто после случившегося между нами установилась какая-то тайная связь. А это не так и никогда не будет так! Я поцеловала его только один раз, больше от жалости к нему…»

Она закрыла глаза, почувствовав презрение к себе за эту ложь самой себе, и ещё большее — за то, что она думает о таких глупостях в подобный момент.

Впрочем, Хатори был ничем не лучше — думал только о погибшей птице Хайнэ и совершенно очевидно не беспокоился за собственную жизнь.

Двое глупцов…

Иннин охватило странное, сладко-горькое чувство.

— В таком случае, начнём, — проговорил Астанико, разворачивая бумаги. Какое-то время, довольно долгое, он возился с ними, заставляя Хатори ждать и как будто специально испытывая его терпение. А потом вдруг молниеносно вскинул голову и громко спросил: — Это правда, что вы, господин Санья, Саньей вовсе не являетесь, а являетесь выродком, усыновлённым в семью, и происходящим от неизвестных отца с матерью, вероятно, низкого происхождения?

Хатори вздрогнул, но потом, очевидно, вспомнил о мысленном обещании, данном Иннин, и постарался говорить спокойно.

— Это известный факт, — сказал он, проигнорировав оскорбления. — Зачем вы спрашиваете меня об этом?

— То есть, вы этого не отрицаете?

— Не отрицаю, — холодно ответил Хатори, продолжая глядеть на Иннин и даже не поворачивая голову в сторону Главного Астролога.

— Прекрасно, — широко улыбнулся тот. — В таком случае, перейдём к первому, более лёгкому из предъявленных вам обвинений. Объясните нам, пожалуйста, для каких целей вам потребовалось переодеваться в женское платье и в таком виде появляться на улицах города?

— Я этого не делал, — сказал Хатори.

— У нас есть свидетель, — возразил Главный Астролог, мягко улыбаясь. — Позовите, пожалуйста, господина Сорэ Санью.

«Надо было посоветовать Хатори не отрицать сразу все обвинения, а требовать сначала доказательств», — подумала Иннин растерянно.

Но прежде ей никогда не доводилось присутствовать во время допроса обвиняемого, и она имела лишь небольшое представление о процессе.

Сорэ Санья вошёл и хладнокровно подтвердил, что вечером позавчерашнего дня он видел господина Хатори Санью в одном из заведений Нижнего Города в женском платье, с женской причёской и с женским макияжем.

— Чем вы можете доказать, что это был именно Хатори Санья, а не некоторая… ммм… дама? — поинтересовался Главный Астролог.

— Произошёл некоторый конфуз, — ответил Сорэ довольно беспечно. — Увидев хорошо одетую женщину, по всей видимости знатную, в заведении Нижнего Города, я подошёл к ней и постарался выяснить, почему она оказалась в таком месте.

— А сами-то вы что делали в заведении Нижнего Города? — вдруг перебил его Хатори.

— Этот вопрос отношения к делу не имеет, — возразил Главный Астролог и любезно кивнул Сорэ. — Продолжайте, пожалуйста, господин Санья.

— Так вот, я подошёл к этой даме, и оказалось, что это переодетый мужчина.

— И вы это обнаружили, всего лишь поглядев на её лицо? — снова перебил Сорэ Хатори. — А до этого увидеть не могли? Что-то подсказывает мне, что вы лукавите, господин Санья. Полагаю, что вы начали предлагать этой даме, которая, по вашему мнению, была переодетым мной, уединиться с весьма недвусмысленными намерениями, а когда она отказалась, попытались применить силу, поскольку были к тому моменту совершенно пьяны. И вот тогда-то и открылось то, что вам открылось. При этом смею напомнить, что ваша официальная помолвка с госпожой Марик Фурасаку состоялась неделю назад, то есть, раньше предполагаемых событий.

— Замолчите, — сказал Сорэ, всё же несколько смущённый. — Вы здесь обвиняемый, а не я. К тому же, наша свадьба с госпожой Фурасаку ещё не состоялась, чтобы вы могли предъявить мне все эти вещи в качестве обвинения в супружеской неверности. Я же со своей стороны располагаю убедительным доказательством, что это именно вы, и никто иной, были той переодетой дамой.

— Что это за доказательства, господин Санья? — спросил Главный Астролог.

Сорэ протянул ему свёрнутую вчетверо бумагу.

Астанико взял её в руки и прочитал письмо Хайнэ, адресованное Хатори, которое он написал ему в тот вечер, когда вернулся к Онхонто.

— Это письмо выпало из рукава той дамы, — сообщил Сорэ.

— Вы лжёте, — с бешенством заявил Хатори. — Вы его украли!

— Господин Санья сказал правду: это вы здесь обвиняемый, а не он, — очень мягко и с большим удовольствием прервал его Главный Астролог. — А поэтому мы, от имени Светлейшей Госпожи и Великой Богини Аларес, благодарим вас за содействие процессу. Что ж, теперь я смею утверждать, что мы получили убедительное доказательство вины господина Хатори по первому из его обвинений и на этом предлагаю перейти к дальнейшему допросу. Итак, господин Хатори, объясните нам, пожалуйста, с какой целью вы переодевались в женское платье и использовали женские украшения? Сделали ли вы это с целью оскорбить Великую Богиню и её образ?

Хатори чуть побледнел, однако самообладания не потерял.

— Я сделал это всего лишь для собственного развлечения, — сказал он, сложив руки на груди. — Никаких других целей у меня не было.

— Для собственного удовольствия, вы имеете в виду? — Главный Астролог прищурился.

Иннин почувствовала в его голосе какой-то подвох, но Хатори, судя по всему, нет.

— Можно сказать и так, — спокойно ответил он.

Астанико поднялся на ноги.

— И давно вы стали получать удовольствие от переодевания в женскую одежду, господин Хатори? Расскажите нам. Вы начали делать это с детства? Вы делали это перед зеркалом в собственной комнате или где-то ещё? Переодевались вы только для собственного наслаждения, или ради удовольствия других лиц? Делали ли вы это когда-нибудь за деньги? Вы спали с мужчинами? Делаете ли вы это часто или  редко? Раз в неделю, в месяц, в год? Вы спите за деньги с незнакомыми лицами, или у вас есть постоянный любовник?

Последние фразы Астанико произносил отрывисто и очень быстро, не оставляя никому возможности вставить хотя бы слово.

Хатори впервые за всё время поглядел на него, изумлённо расширив глаза — очевидно, меньше всего на свете он ожидал подобных обвинений.

— Прекратите! — не выдержала Иннин. — Вы не имеете права оскорблять подобным образом высокорождённого господина!

— Э, нет, госпожа, — ледяным тоном промолвил Главный Астролог, повернувшись к ней. — Господин Хатори сам признался, что имеет низкорождённых родителей, и, значит, никакие привилегии, полагающиеся для высокорождённого лица, для него недоступны, и обвинитель имеет право подвергнуть его чему угодно, включая пытки.

— Он ни в чём таком не признавался, — возразила Иннин. — Он всего лишь не стал опровергать ваших оскорблений!

С минуту господин Главный Астролог сверлил её взглядом.

Потом очень тихо и с наслаждением произнёс:

— По закону, принятому в тридцать девятый год правления Императрицы Кахес, обвиняемому достаточно не отклонять оскорбления относительно собственного низкого происхождения, чтобы этот факт считался доказанным!

Иннин, имевшая об упомянутом законе некоторое представление, округлила глаза.

— Этот закон не применялся более семисот лет! — воскликнула она.

— Да, но, тем не менее, с тех пор не издавалось ни одного указа, согласно которому этот закон был бы упразднён. Следовательно, он действителен и по сей день! — торжествующе объявил Астанико.