Украденное имя
(Почему русины стали украинцами) - Наконечный Евгений - Страница 55

55

Как уже было сказано, переход на новое название был процессом затяжным, медленным и драматическим. «Только что по Хмельницком (в XVII), а особенно по Мазепином погроме под Полтавой (в XVIII веке) стали у нашего народа выходить из употребления названия „Русь“ и „Русины“, а вместо того принимаются имена „Украина“ и „Украинцы“»[756]. Однако конституция Филиппа Орлика с 1710 года обозначила устройство для будущей республики, которая носила бы название государства «Войска Запорожского и Народа Русского». Название «Украина», как видим, здесь еще отсутствует.

Вплоть до второй половины XIX ст. российские бюрократы в далеком Петербурге, убаюканные сладким колониальным мифом о «единой, неделимой», не видели опасности для своей ассимиляторской политики в терминах «Украина», «украинец», «украинский»[757]. Созданная в 1764 г. на территории Слобожанщины новая губерния сперва носила официальное название «Украинская». Лишь с 1835 г. Слободско-украинская губерния была переименована на Харьковскую.

В начале XIX ст. в пределах Российской империи появились в печати ряд изданий с выразительными титулами: «Украинский вестник» (1816–1819), «Украинский домовод» (1817), «Украинский Альманах» (1831). Со временем вышло два выпуска «Украинского сборника» (1838, 1841), вышли упорядоченные Г. Максимовичем альманахи «Украинец» (1859 и 1864). Н. Костомаров опубликовал «Украинские баллады», «Украинские сцены из 1649 года» и написал программный документ Кирилло-Мефодиевского братства «Книга бытия украинского народа». Н. Кулиш стихотворную эпопею «Украина» (1843). Существенным было то, что в большинстве упомянутых изданий помещены песни и сказки из всех украинских этнографических регионов, которые придавали термину «украинский» общенациональное значение[758].

Царское правительство не сразу догадалось, какая идеологически-революционная сила прячется под названием Украина.

«Украина играла для России исключительно важную и многоплановую геополитическую роль: делала последнюю более солидной, более европейской, превращала ее в государство с определенными национальными традициями, многочисленными культурными богатствами, служила своеобразным мостом для проникновения через морские транспортные пути (Босфор и Дарданеллы) в страны Средиземноморья, а также дальше, особенно на юг, юго-восток и восток Азии. Все это привело к тому, что, наконец, большинство россиян вообще не представляют своего существования без Украины, которая к тому же постоянно поставляла России „этнический материал“ для ускоренного роста ее населения»[759]. В российских школах учили наизусть такой хрестоматийный стих А. К. Толстого о «Малороссии»:

Ты знаешь край, где все обильем дышит, Где реки льются чище серебра, Где ветерок степной ковыль колышет, В вишневых рощах тонут хутора, Среди садов деревья гнутся долу И до земли висит их плод тяжелый, И чист, и тих, и ясен свод небес…

«Выезжая на малороссийскую равнину, — писал известный педагог К. Д. Ушинский, — с какой бы то ни было стороны: с великорусской ли, срединной, холмистой возвышенности, с белорусских ли песчаноглинистых пространств, ограниченных с юга течением Десны, из лесистой ли Литвы по берегам Припяти, из южных ли степей, недавно населенных, — вы невольно замечаете, что въехали в особенную страну, страну какой-то тишины, неподвижности, словом, в страну извечно земледельческую. Этот характер вековечной равнины, с незапамятных времен кормившей и продолжающей кормить многие поколения одного и того же племени, ярко отражается и в характере населения, крепко связанного со своею землей, тихого, неподвижного, в котором весь быт сложился по условиям земледелия, у которого все обычаи, все предания, все песни проникнуты земледельческим характером… В великорусе вы не заметите той привязанности к земле, он не задумается бросить свою деревню надолго и даже выселится из нее навсегда…»[760].

Проводники национального возрождения, на которых история возложила задачу изменить наш этноним, некоторое время колебались. Деятели старшей генерации склонялись к названию Малороссия (Котляревский, Квитка-Основьяненко, Максимович, Гребинка). Однако для простого народа термин Малороссия был непонятный, неопределенный и относился только к части Украины. Младшие выбирали термин Украина (Гулак-Артемовский, Срезневский, Бодянский, Маркевич, Кулиш). На выбор нового национального имени влияла, безусловно, языковая практика населения Поднепровья, среди которого название Украина приобрело широкое распространение.

О влиянии на выбор нового этнонима Тараса Шевченко надо сказать отдельно, потому что решающую роль в распространении этнонима «Украина» играло, бесспорно, его творчество, хотя сам он, как свидетельствует «Словарь языка Т. Г. Шевченко», никогда не употреблял терминов «украинец», «украинка», «украинский». Но «благодаря популярности произведений Тараса Шевченко сформировались термины „украинский“ и „украинец“ от названия „Украина“, которое вынес народный гений из устной народной традиции, которая сохранилась также в народных думах»[761]. Вместе с тем в журнале «Основа», в котором сотрудничали друзья Т. Шевченко, наименования «русин», «русинские писатели», «русинский язык» неоднократно употребляются[762].

«Названия — „украинец“, „украинский“, в Шевченковом „Кобзаре“ не встречаем, Шевченко употребляет для определения субстантивного и адъективного имени членов украинской нации нашего традиционного названия — „казак“, „казацкий“.

Подай же руку козакові і серце чистеє подай!

или:

А над дітьми козацькими Поганці панують.

Зато название „Украина“ употребляется постоянно. У Шевченко название „Украина“ охватывает всю территорию, заселенную нашим народом»[763].

Я. Рудницкий так объясняет отсутствие термина «украинец» в творчестве Шевченко: «Шевченко систематически избегал названия „украинец“, потому что это название в его времена еще не содержало никакой национально-государственной традиции, не напоминало об историческом наследстве, лучше подходило для определения этнически-языковой „народности“, чем государствообразующей нации — а Шевченко говорил именно об этой последней. Ведь таких словосочетаний, как „украинская независимость“ или „украинская самостоятельность“, при жизни Шевченко вообще еще не существовало, а существовала для определения того самого понятия — „казацкая воля“. И для нас важно, прежде всего, взвешивать не то, какие именно языковые выражения (своего времени) великий поэт употреблял в своих произведениях, а то, какое идейное содержание он в них вкладывал и с какой национально-политической конструктивной целью»[764].

Нельзя не вспомнить здесь другого гения украинского рода — Николая Гоголя. На молодую украинскую интеллигенцию наряду с Шевченко, народными песнями и думами, в которых постоянно употребляется этнотопоним Украина, огромное влияние оказало творчество Гоголя, в частности повесть о запорожском рыцарстве «Тарас Бульба», где часто употребляется термин «Украина». «Так вот она, Сечь! Вот то гнездо, откуда вылетают все те гордые и крепкие, как львы! Вот откуда разливаются воля и казачество на всю Украину!». «…А что мнет отец, товарищи и отчизна?» — сказал Андрий, встряхнув быстро главой и выпрямив весь прямой, как надречный осокор, стан свой… «Кто сказал, что моя отчизна Украйна?»[765]. Или знаменитый гоголевский вопрос: «Знаете ли вы украинскую ночь?»