Роковые таблички (СИ) - Ечеистов Вадим - Страница 47

― Отлично! Вот завтра на бетонку и уйдём. Может, кстати, эти уроды дальше по дороге нас ждать будут, и мы с ними не пересечёмся.

Максим не разделил подобного оптимизма:

― Ну, не знаю – я бы на их месте поджидал нас на пересечении с малым кольцом. Чтоб уж, наверняка.

― Ну, спасибо, успокоил! ― съязвил Григорий, поворачивая на узкую улочку. Максим, выглядывая в окно, обратил внимание, что люди в городке есть. Однако, при виде их машины все разбегаются и прячутся по домам. Видать, население порядком пуганное, и от гостей ждут только неприятностей. Максим обратился к приятелю, который пристально всматривался в фасады приземистых домиков:

― Как думаешь, на ночлег нас пустят?

― Нет, конечно. Я бы не пустил. Могут ещё и стрельнуть через дверь. А вот и наш приют на ночь, ― Григорий кивнул на двухэтажный домик, с отваливающимися кусками розовой штукатурки. Строение было явно не жилым, что красноречиво подтверждалось полным отсутствием двери. Ржавые петли сиротливо торчали на деревянном косяке, будто маленькие ладошки, приглашающие путников укрыться на ночь в соскучившемся по человеческому теплу доме.

― А что, вроде нормальное место – улочка боковая, тихая. С трассы машину не видно. Людей на улице нет. А если и есть в домах, вряд ли кто захочет ограбить двух мужиков с дробовиком. Тем более, что все разбегаются, только на глаза попавшись. Давай располагаться, ― Макс вышел из машины, и потянулся, разминая затёкшие мышцы. Потом он вышел на самую середину мостовой, и подняв ружьё над головой, потряс им.

― Эге-гей, смотрите все! У нас есть, чем стрелять. Бах-бах. И я очень хорошо попадаю в цель. Так что, нас не беспокоить, и к машине не подходить, ― заорал Максим так, что вдоль пустых фасадов прокатилось эхо, вторя этой внезапной браваде. Краем глаза мужчина всё-таки отметил, как в некоторых окнах плотнее задёрнули шторы и занавески. Хотя, возможно, ему это лишь показалось – уж очень заброшенными и безжизненными выглядели дома на улице. Тем не менее, он, не в силах скрыть усмешки, повернулся к подошедшему Григорию:

― Видал? Никто не пожелал оценить моё остроумное приветствие. Похоже, шуток здесь не понимают.

Григорий по-прежнему выглядел напуганным и озабоченным, и не разделил шутливого настроя Максима.

― Может, оттого и не понимают, что такие «шутники» со стволами и ножами всех запугали, ― сказал он. Потом, осмотрев пустые окна, добавил:

― А, может, так запугали, что уже и смеяться некому. Ладно, хватит на улице маячить – пошли устраиваться.

Мужчины слегка расчистили место на полу в квартире на втором этаже, с окнами на припаркованный «москвич». Потом запалили внизу небольшой огонь в старом ведре, на котором разогрели банку тушёнки и вскипятили воды в помятом чайнике. Долго думали, кто первый будет дежурить у окна свои три часа. Веских аргументов ни у кого не нашлось, и спор решили с помощью старой мальчишечей формулы: «камень, ножницы, бумага».

Максим, со своим «камнем», сел на старый табурет следить за улицей, а Григорий, отдав ему свои часы, и насмешливо помахав листом «бумаги», забрался в спальный мешок, и минуту спустя ритмично засопел. А Максим, потеплее подоткнув куртку, уставился на железного коня, стреноженного под окном.

Ночь прошла в целом спокойно. Ни единой живой души в пределах видимости так и не появилось, если не считать пары голодных крыс, прошмыгнувших под дверью. Забравшись в спальный мешок, после третьей своей трёхчасовки бодрствования, Максим мгновенно уснул. Однако, как оказалось, ненадолго. Сам он и вовсе считал, что только прикрыл глаза, как его буквально за воротник вытащил из спальника Григорий.

Максим в полнейшем недоумении смотрел на лицо приятеля, едва различимое в тусклых отблесках лунных лучей, проникавших сквозь пыльные стёкла. По его прикидкам, разбудить его Гриша должен был, когда вместо луны, в окна начнут проникать первые лучи дневного светила. Однако, приятель продолжал настойчиво трясти его за ворот, нашёптывая, как заклинание:

― Вставай, Макс. Ехать пора. Вставай, говорю.

Максим выхватил из рук напарника ремешок, и повернул часы так, чтобы в серебристых лучах видеть циферблат.

― Чёрт! Да, что же это такое – всего сорок минут прошло. Какого ты меня разбудил? Ну, если пошутить решил, ― Макс потянулся, чтобы ухватить за горло бесцеремонного нарушителя его сна. Григорий без особого труда отвёл алчные руки в сторону, и приложил ладонь к уху.

― Слышишь? Рокот слышишь, удаляется? По трассе только что патруль военный проехал – машин восемь, не меньше. Вставай, надо им в хвост пристроиться. После их проезда, нужно время, чтоб засаду подготовить. Надо успеть в этот промежуток проехать.

Максим, и в самом деле, расслышал отдалённое урчание мощных моторов. Выругавшись, чтобы стравить злость за несвоевременное пробуждение, он, всё же, согласился с предложением напарника, и стал выбираться из мешка. Мысль была верная, а досмотреть сон он сможет и в машине. Пока Григорий разогревал мотор старенького авто, Максим собрал их нехитрый скарб. Прошло не более десяти минут после побудки, как ветхий «москвич» уже выезжал с боковой улочки на центральную магистраль городка.

Вскоре они нагнали венный патруль, и продолжили ехать на почтительном расстоянии, замедляя ход, лишь только на самом краю видимости появлялись светящиеся пятна фонарей и отсветы прожекторов движущейся колонны. Максим, зевнув так, что хрустнули суставы челюсти, вполголоса напомнил водителю:

― Гриша, ты смотри, указатель на бетонку не прозевай.

― Указатели? Ну, ты сказал! Да сейчас не то, что указатели – знаки почти все повыдёргивали. Берут всё, что не приколочено… А приколоченное – отпиливают и тоже берут. Так что едем «по приборам». Надеюсь, нужный перекрёсток не пропустим.

― Это так. Сколько помню пересекал малое кольцо, эти перекрёстки были крупнее обычных. А вот, кстати, впереди что-то похожее. Не забыл, что нам направо?

― Понял, направо, так направо. Тьфу ты, дьявол – жаль, что патруль дальше проехал. Ну, хоть на перекрёстке нас подловить не успели.

― Ну, вот – сглазил, ― с этими словами Максим ткнул пальцем в сторону фигур, движущихся у края дороги. Желание поспать окончательно покинуло его, когда он увидел, как на асфальт из придорожной канавы поползли вооружённые люди.

― Да чем же мы им так понравились? Никак не отвяжутся, сволочи. Видели же, что и мешки с собой небольшие, и тачка не люксовая, ― продолжая вслух недоумевать, надавил на педаль Григорий. Машина отчаянно тужилась, стараясь увеличить скорость ещё больше. Но, похоже, бандиты тоже успевали к перекрёстку.

― Нет, Гриша, они не отвяжутся. Не в мешках дело – обидели мы их, вернее, их приятелей. Похоже, для них это, вроде как, «дело чести», ― рассуждал Максим, покрепче упираясь руками в приборную панель. Григорий согласно покивал, и добавил:

― А для нас дело чести – от них уйти живыми. Сейчас попробуем устроить им тест на доверчивость, ― и он щёлкнул выключателем поворотника. На приборной панели заморгала стрелочка, направленная влево. Указатель поворота принялся щелчками отмерять время, необходимое бандитам на принятие решения.

Максим с ненавистью смотрел на бегающих по асфальту людей в разномастной одежде, и с не менее разнообразным вооружением. От двустволки, до автомата иностранного производства и необычайной формы, от багра на длиннющем черенке, до спортивного, блочного арбалета – этакая абордажная команда из фильма про пиратов. И эти «казаки-разбойники», похоже, заметили моргающий левый поворотник «москвича», так как большинство бросились перекрывать левый съезд на малое кольцо. Большинство, но не все – четверо, не прошедших «тест на доверчивость», бежали к дороге, ведущей вправо.

Григорий, доехав до перекрёстка, резко вывернул руль вправо, и машина, едва не закрутившись вокруг своей оси, съехала на правую дорогу. Те четверо, что пытались перекрыть путь, в последний момент успели отскочить в сторону. Однако, почти сразу, сзади зазвучали хлопки выстрелов. Но небольшой автомобиль после резкого поворота продолжал какое-то время рыскать по дороге, повинуясь инерции и движениям руля, которыми водитель пытался выровнять траекторию. В общем, этот мечущийся зигзагом «москвич» представлял собой самую неудачную мишень, какую только можно представить, и вскоре приятели были уже на безопасном расстоянии.