Роковые таблички (СИ) - Ечеистов Вадим - Страница 48

Григорий прерывисто выдохнул и утёр со лба едкую испарину.

― Уф, получилось – ушли. А ты говорил: я не выспался, зачем разбудил. Попозже бы ехали – они бы уже чем-нибудь дорогу закрыли. Сейчас бы ножами нам рёбра щекотали.

Максим поёжился от этих слов.

― Да, удачно проскочили. Но спать я всё так же хочу. Так что, ты уж не обижайся, если усну. Всё равно за руль не пускаешь. Только останови сейчас где-нибудь, а то мне после этих переживаний необходимо на воздухе пару минут побыть.

Григорий, через силу сумел-таки выдавить кривую нервическую улыбку, поняв, на что намекает напарник. Потом, издав какой-то хныкающий звук и откашлявшись, он рассмеялся, будто и не было этой засады, и пущенных вдогонку пуль. Отдышавшись после минутного сеанса целебного хохота, Григорий заговорил:

― Ты знаешь, Макс, мне тоже совершенно не обойтись без остановки на несколько минут. Только так: быстро делаем свои дела, и в машину. Я – баранку крутить. А ты можешь спать. Долгий привал устраивать не хочется – вдруг у этих отморозков машина в канаве припрятана. Уж если они такие обидчивые, как ты предположил – наверняка в погоню бросятся.

На том и порешили. В месте, где обочина была достаточной ширины и не совсем размыта водой, остановили машину. Опорожнив благополучно мочевые пузыри и взрезав утренний морозец источавшими густой пар струями, мужчины осмотрели свой транспорт. По счастью, даже после столь напряжённого родео, фатальных поломок «москвич» сумел избежать. Конечно, скрипов и дребезжания стало больше, но, как сказал Григорий: «Нам не в кино сниматься, а ехать».

Однако, две пули преследователей всё-таки догнали автомобильчик. Одна пробила бампер, а вторая оставила дырку в крышке багажника. Но, как говорили раньше теледикторы в криминальных сводках – жизненно важные органы не задеты. Григорий, окончив осмотр боевого железного коня, долил в бак бензина, после чего мужчины отправились дальше. Максим, как и обещал, вскоре задремал, невзирая на все шумы и хрипы, порождаемые нутром четырёхколёсного ископаемого.

Сон был неглубоким и тревожным. Максим то и дело просыпался, вырываясь из призрачной мешанины пугающих и суетливых образов в явь, состоящую из скрипучего салона автомобиля и однообразной дороги за окнами. Это однообразие, накладываясь на ночной недосып и утренние переживания, вновь заставляло Максима незаметно погружаться в душный омут кошмара.

Проснувшись в очередной раз, Максим так и не смог вспомнить, что видел во сне – тревожные картины таяли, как сухой лёд, вытащенный из корзины мороженщика. Он тряхнул головой, как пёс, выбравшийся из воды, скидывая ядовитые капли сонного наваждения. Потом взглянул на серое небо, придавившее гранитной плитой конвульсивно изогнувшуюся дорожную ленту. Плотный покров из непроницаемых туч не давал возможности угадать, который сейчас час. Широко зевнув, Максим обратился к водителю:

― Гадость какая-то снится. Даже глаза закрывать нет желания. Не вышло поспать. Много проехали?

Григорий тоже зевнул, перед тем, как ответить.

― Да уж часа два едем. Дорога паршивенькая, особо не разгонишься – так что, думаю, километров под сто проехали.

Максим удивился, так как думал, что спал в общей сложности не более получаса. Потом обратился к своей памяти, которая услужливо развернула перед его мысленным взором карту подмосковных дорог.

― Около сотни километров, говоришь? А болото проезжали?

― Болото? Вроде было какое-то несколько километров назад. Там ещё пни двухметровые торчат обрубками.

― Ну, точно – как на фотках в атласе. Значит, вовремя я проснулся. Скоро будет трёхсторонний перекрёсток, на котором уходим влево, и вот перед нами финишная прямая, километров под сто длинной.

― Это хорошо. А мосты по дороге будут? ― пытаясь подавить зевоту, спросил Григорий. Максим в изумлении приподнял бровь:

― Мосты или посты? Я не расслышал.

― Всё ты расслышал – мосты. Хотя, ты прав – где мосты, там и посты… бандитские. Они ж, гады, как тролли из заморских сказок, под мостами прячутся. Тесное место – идеальное для засады. Тут было два моста по дороге, так у обоих жлобы роились пачками.

― И как же мы прорвались? Ты уж извини – я проспал.

― Повезло. У первого моста, видать, разборки с конкурентами были – из трёх десятков стволов лупили в белый свет, как в копеечку. Не до нас им было. Канонада стояла такая, что в машине чуть стёкла не повылетали, а ты даже не чихнул - до того спал крепко.

― То-то мне кошмары снились. А на втором мосту, тоже засада была?

― Ещё как была! На этот мост въезжал уже с оглядкой – не поджидает ли кто. Половину проехал, думал уже всё, а тут как повыскакивали из-за перил амбалы, и давай в машину крюки швырять. А крючья тросами к перилам примотаны. Хорошо, что на крыше багажника нет. Спасибо, что у меня реакция хорошая – втопил так, что «москвич» только что на взлёт не пошёл. Вот тебе и развалюха – настоящий танк! Правда, задний бампер они всё-таки отодрали крюками. Болты, к счастью, проржавели. Но у этих хоть какая-то добыча, ― рассказывая всё это, Григорий заметно повеселел и приободрился. Он уже не зевал каждую минуту, а откровенно бравировал своей находчивостью, и насмехался над невезением и простотой бандитов.

Максим не очень-то верил в то, что рассказ Григория основан на реальных событиях. Ведь он знал себя, знал, насколько чуток его сон – а тут не проснулся от грохота выстрелов и лязганья абордажных крюков по металлу кузова. Сомнительно. Однако, спорить с водителем не стал. Напротив, он посмеялся вместе с ним, дав понять, что и не думал сомневаться в его небывалой храбрости, и радуется спасению от алчных лап негодяев и убийц.

Обсудив ещё опасности, которые могут таить тесные места, вроде мостов, мужчины незаметно одолели путь до перекрёстка, имеющего форму буквы «Т». Место, которое также потенциально могло таить в себе опасность – риск нарваться на засаду. Григорий сбавил скорость перед крутым поворотом, а Максим опустил стекло на дверце и покрепче схватил ружьё. Дуло он высунул в окошко, грозя невидимым врагам.

Однако, засады на перекрёстке не было, и враги так и не вышли из разряда невидимых. Автомобиль спокойно повернул налево, и, обогнув огромную яму в асфальте, резво покатил дальше.

Дорога шла то в гору, то с горы, от одного крутого поворота к другому, и напоминала скорее трассу для экстремального слалома, нежели загородное шоссе. Одно качество этой дороги можно было отнести к приятным моментам – полное отсутствие людей вблизи обочин. С чем это связано, приятели могли лишь гадать, но чувствовали себя гораздо спокойней, не видя в отдалении фигур, от которых можно было ждать любой гадости. Ведь, как показали события последних дней, возле дорог ошивается не так уж мало народу, для которого малейшая нажива намного важней человеческой жизни.

Так они и ехали около часа, пока, оставив сбоку небольшой посёлок не увидели вдали высокую насыпь, переходящую в узенький, по одной полосе в каждую сторону, мост. И не важно, поверил Максим в истории рассказанные Григорием, или нет, но под ложечкой тревожно засосало. Максим глянул на водителя – глаза Григория напряжённо бегали, высматривая источник возможной опасности.

Искомая опасность долго ждать себя не заставила – перед мостом на дорогу, практически ниоткуда, вышли двое мужчин с короткоствольными автоматами наперевес. Бульдожьи дульца автоматов рыскали в сторону едущего автомобиля. На автоматчиках была потёртая и пропитанная пылью форма инспекторов дорожной милиции. ГАИшники неспешно шли к самому центру полосы движения, и один из них жестами потребовал остановиться.

Максим посмотрел на, исполненное неожиданной злобы и решимости, лицо напарника.

― Гриша, я так вижу, ты останавливаться не намерен? Это же ГАИшники. Может остановимся?

― Макс, ты чего, от недосыпа разума лишился? Нельзя останавливаться перед вооружёнными людьми – ничем хорошим это не кончится. Какие, на фиг, ГАИшники? Машин на дорогах раз, два и обчёлся. Сняли, наверное, форму с мертвецов, и щиплют проезжие машины.