Психология свободы - Ткачёв Виктор Григорьевич - Страница 111

<p>

И вот тут – всплывает суррогатная нирвана: как масштабное испытывание, претендентное на ответ. Конкретность испытывания: какою ей быть – среди многих возможных? Или сказать – какою частной жизнеоцеленностью воплощать бесплатно имеемую общую, коль та общая способна реализоваться именно лишь через частную? Вопрос, неявно нацеленный на прима-частность жизнеоцелёнки! И ответом и провозглашается тут нами главная из жизнеоцеливающих частностей: жить чтобы пребывать в суррогатной нирване. Где суррогатная нирвана – это самопредставание той степени хорошести, что выше некой критической. Индивидуально разнящейся, но у каждого – субъективно достаточной. Тут, правда, встаёт вопрос, чтó есть хорошесть? Она приятность? Да, в частности! Но ведь не только. Она ещё и многое другое! И к этой "многости" не может не приложиться наша индивидуальность. То есть, в зависимости от сложившихся привычек и пристрастий – хорошестью для разных будет разное. Когда определённым для всех выступает то лишь, что должна тут быть критическая степень психовысвобожденности. Ненагруженности.</p>

<p>

Чисто в нирване ты можешь пребывать и без жизни, а суррогатной нирваной примирительно удовлетворяется тяга и к нирване, и к жизни.</p>

<p>

Надо сказать, что людская подсознанка вообще тяготеет к простéйшей частножизнеоцеленности – из возможных. То есть жизнеоцеленности каким-либо одним чувством. Жить чтобы любить, или жить чтоб ненавидеть. Жить чтоб постигать (интерес приходить к новому на базе старого – такóе работает оцеливающее чувство). И список  каждый сможет сáм продолжить.</p>

<p>

А вот жить чтобы быть для других хорошим, или жить чтобы быть для других плохим, – это уже чуть посложнее. Оцеливающе срабатывает кóмплексное чувство, да ещё зачастую и не до конца определённое – в той своей комплексности, с принципиальностью того.</p>

<p>

Ещё у многих – жить чтобы наслаждаться. То есть – ради телесных удовольствий, ибо наслаждение без какой-либо из телесных функций – не возможно. Удовольствие – да, но не наслаждение.</p>

<p>

Жить чтобы наслаждаться самой возможностью наслаждений? Что же, и тáк возможно жизнецелеположиться! Оказываясь аскетом.</p>

<p>

Ещё – жить чтобы приобретать. Даже не важно, что именно, – важно само поимение из положения неимения. Частный случай здесь – коллекционирование и собирательство. А случай усугублённый – стяжательство.</p>

<p>

И добавим "жить чтобы самолюбоваться". Нечто типа нарциссической жизнеположенности! Вон посмотрите на молодёж, с её бесконечным сэлфи на базе смартфонов. Даже специальную "палку для сэлфи" изобрели!</p>

<p>

Но... чтоб в человеке была лишь однá из таких простых жизнеоцелёнок – такое весьма редко. Обычно человек суть "компот" из мнóгих простых. Которые – то одна, то другая – его какое-то время занимают, чтобы потом, однако, погрузиться и освободить место. Как в настоящем компоте из сухофруктов: всплывёт на поверхность разваренная груша, потом утонет и вместо неё появится там яблоко, потом в том же духе ещё что-либо.</p>

<p>

И под конец приводим не такую простую жизнеоцелёнку. А спонтанно закрученную. Обозвать её можно промежуточной. Или сказать о ней – неокончательная. Жить чтобы узнать, для чего жить! То есть, смысл жизни – в поисках смысла жизни! Курьёзная жизнеоцелёночка вылупилась.</p>

<p>

А если выразиться понеспецифичней? Что смысл жизни – в постижении смысла жизни? Тогда постичь его – не обязательно будет значить найти! Возможно, всему тому придётся оказаться более глубоким постижением вопроса.</p>

<p>

Ещё раз. Формула: "смысл жизни – в поисках смысла жизни!" Что это фактически означает? Ну, не на первый и даже не на второй взгляд, – чтó означает? А что смысл жизни в том, чтобы понять, чтó есть она такое, и как следствие этой понявшести – сообразить и знать, нуждáется ли вообще она в смысле. То есть фактически смысл жизни – в постижении самого понятия смысла жизни! Вот так вот неожиданно получается.</p>

<p>

 </p>

<p>

 </p>

<p>

Нарушаешь какое-либо своё непринимание, невольно позволяя пролезать в жизнь непринимаемому, так в ответ невольно же берёшь и компенсацию: влезаешь в "веер" новых неприниманий, ассоциативно сходящихся к нарушенному и таких, коим в силах не дать попраться. И не даёшь, на то постоянно тратясь, чем то первое нарушаемое непринимание – как бы уже ненарушаемое.</p>

<p>

 </p>

<p>

Ещё бывает такое. Влезаешь по жизни в какую-либо избирательность, заранее непринимая её нарушенность жизнью. Так сказать, чувство авансового непринимания! На ступень менее насыщенно, нежели открытое непринимание, но тем не менее.</p>

<p>

 </p>

<p>

Психопертяжелённость – перманентная генерация неприниманий. Чисто явочным порядком э́тим именно она оказывается.</p>

<p>

 </p>

<p>

По "фонтану" своей непринимательности – доходи до начала жизни, в которое он своим стволом упирается, и тогда сможешь влиять на наличный его уровень, того фонтана.</p>

<p>

 </p>

<p>

Непринимание как проявитель нам гнётопородительных психообразований, типа с-собственностей. Ну, обнажатель их пред нами!</p>

<p>

 </p>

<p>

 </p>

<p>

Перегрузил психику психообразованиями? В ответ вполне возможно адекватное поведение! Вот его полудикий вариант. В установке разобраться с лишним психонаполнением – западаешь в первое же подворачивающееся тихое место. И пробуешь! Минус тот, что тут мешает сама решаемость разобраться: под неё лезет в психику всякая дополнительная фигня – как будто мало той, что уж и так есть! Например, берущееся тихое место невольно начинает казаться не таким уж и тихим: мол, могу себе позволить искусственно его считать меня нагружающим – всё равно ведь психику очищу, даром что ли так решительно на то намереваюсь. Или касательно места того – невольно вот как умозаключаешь: всё равно ведь в нём из психонагруза выбраться должен, так напоследок психонаберусь, сколько, мол, душа пожелает, – удовлетворюсь, то есть, до концá в этом.</p>