Сторонний взгляд (ЛП) - Картер И. С. - Страница 6

— У вас паническая атака. Используйте это, — рука дрожит, тонкие пальчики с отполированными бледно-розовыми ноготками дрожат, удерживая бумагу.

— Возьмите это, прежде чем вы выйдите наружу, — слышится дрожащий и неровный голос официантки. «Какого хера она обеспокоено притворяется, что помогает мне? Эта сука, что-то подсыпала в мой чай».

Взгляд застывает на протянутом пакете, мир вокруг него зернист и расфокусирован, пока я слабо и число механически прижимаю руки к шее и грудной клетке.

— Возьмите, — повторяет она, когда темные пятна кружатся перед моим взглядом, а невидимый кулак давит на лёгкие.

Я с грохотом роняю свой телефон на стол, приглушенные голоса Коула и Люка эхом раздаются из динамика и улетают прочь в тяжёлом нью-йоркском ветре. Слабой рукой я прикасаюсь к пакету для упаковки и судорожно захватываю его. Официантка отступает в сторону, но не уходит, в то время как я отчаянно притягиваю пакет к своим губам.

Ничего. «Что этот бл*дский бумажный пакет может сделать для меня, и что ещё важнее, как эта хилая *бучая сука рыпнулась на меня?»

— Сделайте несколько глубоких вздохов в пакет, — спокойно инструктирует она откуда-то слева. — Вдох и выдох, но не больше, чем дюжину раз.

Я задыхаюсь в пакет, шуршание бумаги подобно орудийному огню в моих ушах.

— Да, именно так, — мягко поощряет она. — Ещё несколько раз, а затем уберите пакет и дышите медленно и глубоко.

Моя трахея открывается, и первая порция блаженного воздуха просачиваются в горящие лёгкие.

«Вдох и выдох. Вдох и выдох».

Затем зрение проясняется, рука расслабляется, и я могу почувствовать, как грудная клетка поднимается и опускается с каждым вздохом. Хруст при надувании и сужение пакета превращаются из какого-то зверского в успокаивающую мелодию, и на девятом или десятом вдохе я в порядке, чтобы, бл*дь, не произошло со мной.

Я отодвигаю бумагу ото рта и смотрю вниз на безвредный предмет. «Простой коричневый пакет только что спас Жнеца дьявола».

Медленно моргая от нелепости момента, я поворачиваю голову к своей спасительнице — девушке, которая всего мгновение назад, я думал, была той, кто наконец-то сумел убить меня.

Официантка стоит там, теребя в руках подол передника, ткань двигается с каждым нервным поворотом её пальцев. Ей слегка за двадцать, миниатюрная мышка, и как я думал, она — последний человек на земле, который поможет кому-то типа меня. Я хочу рассмеяться вслух из-за иррациональных мыслей, что были у меня о том, что она убила меня. Эта девушка, с её нервозными движениями и покорной позой, не смогла бы убить даже треклятую муху, уже не говоря о Жнеце «Багряного креста».

— Откуда ты знала, что надо делать? — спрашиваю я, дергая подбородком и отбрасывая пакет.

Она пожимает плечами, неуклюже потупив взор, и я чувствую, как остаточный обжигающий жар ползёт по моим щекам, от чего шрамы на лице напрягаются и зудят.

— У Вас была гипервентиляция. Это когда тело получает больше кислорода, чем нуждается, и минимизирует уровень углекислого газа в крови. Это происходит в случае панической атаки. Я знаю, поскольку страдаю от них всю свою жизнь, — она снова пожимает плечами, слегка наклоняя одно, и продолжает: — Пакет помогает вам вдыхать меньшее количество кислорода и снова наполняет кровь углекислым газом. Эффект достигается практически немедленно.

Её глаза неуверенно встречаются с моими, просто едва бросив взгляд на мой изуродованный профиль и обратно, чтобы выдержать мой пристальный взгляд. Я был неправ относительно этой девочки, она кажется слабой, но всё же имеет тихую силу, затаившуюся в карих глазах. Она борется против скрытых демонов, но всё же остановилась, чтобы помочь одному из них в людном месте.

Благодарность чужда для меня. Я имею в виду, я в долгу перед братьями Хантер, о чём они в курсе, и я благодарен Анне — экономке «Хантер Лодж», когда она кормит меня, но только потому, что Коул оторвёт мне язык, если я не буду этого делать. Но настоящая благодарность незнакомцу, кому-то более слабому, чем я, — такого никогда не случалось раньше, и я в замешательстве из-за этого и того, что мне дальше следует делать.

— Спасибо, — вылетает из моего рта. На вкус это сверхъестественно, но не неприятно, глаза официантки слегка расширяются, как будто я шокировал её так же, как и себя.

— Грим, Грим! — вопит мой отброшенный телефон. — Что, бл*дь, происходит?

Моё лицо искажает неумелая и скорей всего ужасающая уродливая попытка улыбнуться. Я только ухмыляюсь или усмехаюсь, особенно когда причиняю боль кому-то заслужившему мой нож, но я никогда… никогда не улыбаюсь.

— Без проблем, — мягко отвечает она, улыбаясь в ответ гораздо более естественной улыбкой, чем моя. — Я думаю, вам лучше дать знать вашим друзьям, что вы в порядке. Они звучат довольно взволнованно.

Я бросаю взгляд на телефон, лежащий на столе. Он всё ещё вибрирует от совместных воплей и требований Люка и Коула.

Я подтягиваю к себе телефон, используя только кончик пальца, и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на девушку ещё раз, но она уже ушла. Я подношу устройство к уху, пока вытягиваю шею, чтобы увидеть, как девушка исчезает в глубине кафе. Когда оглядываюсь ещё раз, я вижу Миллера, выходящего из его офиса и быстро идущего вниз по улице.

— Закатывайте ваши грёбаные панталоны. У меня — Миллер. И я буду в реактивном самолете менее чем через час.

Я обрываю звонок, прежде чем они смогут завалить меня любыми своими вопросами. Мой маленький эпизод не должен стать общеизвестным. Это никогда не случалось раньше, и я не позволю снова повториться этому.

— Это из-за девушки, — шепчет мне в ухо дьявол.

Грудная клетка угрожает сжаться от запомнившихся слов, и я с сожалением бросаю взгляд на бумажный пакет.

— Ох, да ну на хер, это. Она — просто девушка. Скорей всего, мертвая, — я выдавливаю слова непосредственно в сторону ни в чём не повинного коричневого пакета. Разъяренный, я хватаю предложенный предмет и сильно комкаю его, мои суставы хрустят от давления. Затем, не оглядываясь назад, я кидаю его в мою дымящуюся кружку с чаем, бросаю полтинник на стол и срываюсь прочь из кафе с огнем в желудке.

Я должен кое-что доказать, и, к несчастью для Миллера, он пострадает от всего этого.

«Миллер нужен нам живым».

Простите, братья. Я не даю никаких обещаний.

Пока я преследую свою добычу по переполненным улицам центра города, чувствую, как моя кровь сгустилась и пульсирует.

Это то, для чего я был создан — преследовать добычу, заслуживающую моего ножа.

А не для того, чтобы спасать сломанную девушку, о которой я по глупости думал, как о трофее.

В то время как расстояние между мной и моей целью становиться меньше, я клянусь, что мой следующий трофей будет более удовлетворяющим, и буду надеяться, ради Коула и Люка, что не мертвым. Миллер, должно быть, важен, если он нужен им живым.

Однако у меня будет множество забав с ним, прежде чем я доставлю его. «И я просто знаю, какую из его частей собираюсь сохранить», — подумываю я про себя с усмешкой, пока смотрю, как он претенциозно приглаживает рукой искусно взъерошенные волосы. Я подражаю его движениям и протираю свою колючую голову.

«Миллер, у нас с тобой будет так много веселья. Я собираюсь сделать тебя звездой моего следующего трофейного кинофильма».

Глава 4

Грим

— Ты снял скальп с ублюдка? — в неверии спрашивает Коул, стоят над забитой фигурой Миллера, в настоящий момент благополучно сданной на хранение в заднюю часть автофургона в имении «Хантер Лодж».

— Он жив, — категорически заявляю я, поскольку любой, у кого есть глаза, может видеть, как Миллер рыдает. Его слёзы и сопли оставляют красивые дорожки на засохшей крови, что когда-то раскрасила его красивое лицо. — О, и я забрал его мизинец тоже. Льстивый у*бок носил кольцо на нём. Какой мужчина носит перстень на мизинце? Засранец заслужил потерять этот палец, а также кольцо.