Зови меня Зверь (СИ) - Ливадия Любовь Олеговна - Страница 28

– Картер? – хриплый голос генерала Уля с трудом пробился сквозь невесёлые мысли. – Что тебя беспокоит?

– Всё, – качнул головой король.

Небольшой отряд медленно перетекал с одного холма на другой. Напряжённые лица солдат и глухой звон оружия волей–неволей заставляли снова задавать себе порядком надоевшие вопросы.

Может, это ловушка? Стоило ли брать столько людей? Или надо было больше? Что будет в Акара? К чему готовиться?

– Я никогда не видел тебя таким, – осторожно завёл свою песню Уль. – Даже при осаде К’Милла.

– Тогда всё было ясно как день. Каждый знал свою задачу и делал то, что умел делать. И понимал, что ждёт впереди. А сейчас…

– Да, – Уль убрал с глаз чёрные кудри. – Нас не учили в гарнизоне, что делать, когда не хочешь воевать.

Картер поморщился. Уль прав. Когда в голову прочно вбито, что мир может быть только чёрно–белым, попробуй разбери, какого цвета мышь.

Что бы изменилось, если б в тот день к нему приехал кто–нибудь другой, а не Аврора?

Слишком много вопросов. Картер подобрал поводья.

– Мы увидим Акара за следующим холмом, – отрапортовал генерал и добавил тише. – Нас никто не встречает. Не знаю, радоваться этому или нет.

Картер скосил глаза.

– Даже со стороны леса? Удобная позиция.

– Я следил за кромкой с тех пор, как мы проехали последнюю деревню, и ничего не заметил. Но лес сейчас кончится. Если нам приготовили подарок, то мы получим его прямо сейчас.

Отряд поднялся по склону и остановился на вершине. Лес, луг и скалистый берег океана. Подарка нет.

Картер прикрыл глаза рукой и всмотрелся в далёкие башни.

Город стоял как на ладони, мерцая белым камнем. Не меньше часа езды. Черные исполины прибрежных скал надёжно укрыли его от ветра, нависая над серыми городскими стенами. За ними мелькали зелёные крыши, на шпилях дворца трепетали праздничные флаги. Солнечные лучи, расколовшись на тысячи зайчиков, прыгали по стёклам, отчего город светился уютно и нарядно.

Картер улыбнулся. Принцесса как–то обмолвилась, что любит гулять на рассвете. Теперь он знал – почему: маленькая бухта, затерянная между городом и скалами, манила песчаным пляжем и лазурной кромкой.

– Красиво, – сказал Уль. – А главное, ты заметил, какое удобное расположение: солнце встаёт и садится за океаном, враг Акара всегда ослеплён. С двух сторон город прикрывают скалы, с третьей – бухта, слишком узкая, чтобы напасть с воды. Там, кажется, ещё и рифы. Ты не видишь, Картер?

– Она сказала, что у меня мрачный замок. Я не удивлён. Если жить здесь…

Генерал раздражённо скривился:

– Мне не нравится твоё отношение к делу. Мы дружим с детства, и на правах друга я говорю всё, что думаю…

– Ты всегда говоришь всё, что думаешь.

– Да! И пусть кто–нибудь посмеет сказать, что я хоть раз покривил душой. Карелиана воюет с Акара десятки и сотни поколений. Они – наши враги, карелианец рождается с ненавистью к ним. А король, на которого возлагает последние надежды народ, забывает обо всём ради прекрасных глаз и бежит по первому зову в пасть врагу! Акарианка не стоит того, чтобы рисковать жизнями своих людей. Весь этот поход – абсурд, и я не вижу, как и чем он сможет помочь нашему королевству.

– Если б я не знал тебя, решил бы, что ты трусишь.

– Да, трушу! Я не хочу потерять единственного друга и единственного короля из–за твоей глупости. Ты хоть понимаешь, что станет с королевством, если ты не вернёшься?

– Наверное, станет другой король.

– Другой король. Ты точно не понимаешь.

– Нет, это ты не понимаешь. Мне не хуже тебя известно то, что нам твердили с рождения. Но ситуация изменилась. Народ, который по твоим словам ненавидит соседей, больше не хочет ничего, кроме нормальной спокойной жизни. Отец и дед только и делали, что воевали. Я не пойду за ними. Народ не может так больше.

– Народ не жалуется.

– Он запуган и обескровлен. У него нет сил на ропот. Когда ты был в деревне? Я проехал по двум перед походом. Нищета, унижение и отчаяние – вот что я там увидел. Люди не могут воевать, если им некуда после этого вернуться. Знаешь, почему у Карелианы самая большая армия? Бесплатная еда, одежда и жалование, которое полностью отсылается семье. О любви и преданности и речи быть не может.

– Ты слишком мрачно настроен. И потому впутываешься в сомнительную историю. Возможно, это не наш…

– Поздно. Мы уже здесь, и поворачивать назад я не намерен.

– Да, сэр.

Король поднял над головой сжатый кулак, и отряд, пришпорив лошадей, двинулся вниз по склону, круто забирая вправо. Дорога, удобная и отлично наезженная, должна была вывести их к главным воротам по широкой дуге вокруг города. Срезать напрямик не стоило и пытаться – то, что Картер принял за невозделанные поля, на самом деле оказалось целиной, распаханной по весне. Ехать по ней верхом означало переломать лошади ноги. Король поморщился от досады. Идти в наступление по таким колдобинам можно только с белым флагом наперевес, и то неизвестно, дойдёшь до стены или доползёшь.

Часовые на башнях заметили карелианцев как только те показались на холме, и подали сигнал. Мало кто из врагов Акара догадывался, что блеск лат в лучах утреннего солнца выдавал их раньше, чем те успевали приблизиться на расстояние выстрела. За что и платили.

Стоило маленькому отряду подъехать к воротам, они распахнулись. Солдаты, опережая приказ, развернулись на боевую позицию, но с постовых башен грянули трубы и сотни нарядно одетых людей приветствовали гостей.

Король опешил. Их встречали как долгожданных друзей, а не давних врагов.

Толпа улыбалась и размахивала букетами. На лицах горожан не было и тени недоверия или враждебности. Карелианские солдаты настороженно озирались – их не встречали так даже дома. Картер тронул коленом бок своего коня, и тот осторожно двинулся вперёд.

– Что ты делаешь? – прошипел Уль.

– Отвечаю на гостеприимство, – отозвался через плечо король, въезжая в живой коридор.

Люди действительно радовались. Даже солдаты в оцеплении позволяли себе слегка улыбаться. Карелианцы не могли знать, чего стоили принцессам эти улыбки. Не знали они и того, что толпа, приветствующая их, была щедро оплачена, а среди горожан дежурили солдаты в штатском, готовые пресечь беспорядки и образумить несогласных с государственной политикой. Армии генерала Гнеза и генерала Хорма объезжали дальние границы. Все лавки и таверны на близлежащих улицах закрыли.

Очень скоро гостей забросали маленькими букетиками. Один из них зацепился за застёжку плаща, и Картер не стал его снимать. Король осторожно обернулся и заметил, что его люди улыбаются. Совсем чуть–чуть, робко и даже неумело, но с их лиц сошло угрюмое напряжение и тревога, гнетущее солдат последние два дня. Только генерал Уль не менял настроение, хмуро зыркая по сторонам.

Может, не стоит расслабляться? Может, они этого и хотят? Отвлечь, дать почувствовать себя в безопасности, а потом… А зачем? Их всего несколько человек, горожане могли бы порвать их даже без помощи армий. А уж с солдатами…

Снежный дворец встретил их ослепительной белизной, сполна оправдывая своё название. Немыслимая архитектура, сотня переходов и маленьких башенок, веранды, балконы, анфилада, весёлые витражи и зелёные крыши не давали оторвать от себя взгляд. Каждый правитель привносил в облик своего дворца что–то новое, и за четыреста лет от мрачного бастиона, некогда служившего своим хозяевам и домом и крепостью, не осталось и следа.

Дворец нависал над городом, увеличиваясь с каждым шагом. Путь до белых стен занял минут сорок. По всей его длине выстроились в две шеренги акариане, отгороженные от гостей цепочками солдат. Высокие стены скрывали придворцовый парк от посторонних глаз и позволяли увидеть только макушки деревьев и крыши беседок. Как только отряд ступил на мощёную дорожку, ведущую к парадному входу, воины, стоявшие по бокам, издали приветственный клич.

– Акарианская элита, – прошептал Уль, склоняясь к королю, с интересом рассматривающему парадную форму караула. – Королевская охрана. Ходят слухи, что принцесса Аврора сама муштрует своих солдат.