Зови меня Зверь (СИ) - Ливадия Любовь Олеговна - Страница 52

Ночь постучалась к нему,

Он отдал ей порог,

он отдал ей весь сон.

Как удержать в сердце ту,

Что не знает дорог,

но поёт о другом?

Аврора перевернулась на бок и закрыла глаза. Спать не хотелось. Хотелось надеяться.

Его песни пели все девчонки в классе. Как–то во время контрольной учительница выхватила у него листок и издевательски зачитала вслух. Он и бровь не повёл, а на ехидный вопрос: «Так ты, значит, песни пишешь?» преспокойно ответил: «Да, пишу!» и забрал листок обратно.

Встал и ответил ей День: «Где ты раньше была,

Где стелила ты тьму?

Я ждал тебя у дверей и не мог не мечтать,

Но теперь не приму».

Эту песню Кован написал, пока Аврора была в гарнизоне. И ей очень–очень хотелось, чтобы родилась она именно из их разлуки…

Глава 18

Следующий день не принёс ничего нового, кроме осеннего настроения. Дорога перестала петлять между холмами, по сторонам потянулись поля, убранные в стога и снопы, а лес отступил за горизонт. К вечеру похолодало, и о давешней ночёвке речи больше не шло – на развилке пристроилась уютная с виду гуляльня, к которой и повернули лошадей.

Свободные комнаты нашлись, хотя и пришлось доплатить – осенью гуляльни редко пустовали. Хозяин, бесцветный человечек, со скучающим видом показал им три узкие койки в одной каморке и одну, пошире, в другой. Запрошенных денег они, разумеется, не стоили, но выбирать между жадностью и сыростью никому не хотелось.

Пока обустраивались, стелили постели и перекладывали вещи в сумках, совсем стемнело. Как только зажгли с боем отвоёванные у хозяина свечи, сразу же потянуло в сон. Кровати, не слишком удобные, но чистые, манили глаженым бельём.

– Рори, ты не против, если я не буду бриться? – спросил Дункан, задумчиво потирая заросший подбородок.

– Мне же с тобой не целоваться, – улыбнулась Аврора.

Тема бритья для парня уже пару лет как стала больной: щетина у него росла плохо и неровно, особенно не мешая и мстя красными пятнами после ежедневного моциона, и только воспитание не позволяло ходить в непотребном виде рядом с девушкой, пусть даже и другом.

Картер тоскливо поглядел на раскладывающего инструменты Атона, но решил, что у него поводов для бритья не больше, чем у Дена, и за ножом не полез.

Атон, как и дома, остался верен привычкам – переделать его не смогли даже походные условия. Ежедневно он раскладывал перед собой бритвенные принадлежности и самозабвенно занимался делом. Педантичность и въедливость потрясающе сочетались в нём с хорошим чувством юмора: снимая с подбородка волосок за волоском, он ухитрялся рассказывать анекдот и сам же над ним хохотать. Смотрелось это, честно говоря, жутковато, особенно когда парень начинал азартно жестикулировать.

Одноместную спальню без разговоров отдали Авроре. Та и не подумала возражать, поскорее закрыв дверь и выудив тунику и самостоятельно пошитые штаны. Пижама из этого великолепия получалась не ахти какая удобная, но для гуляльни подходила идеально.

– У–у–у!!!

– А–а–а! Идиоты! – Аврора отпрыгнула от потёртой занавески на добрый метр. Та медленно втянулась обратно, немножко не достав до жертвы. За стенкой три мерзавца бились в истерике.

– Счастливы? – откинув в сторону агрессивную тряпку, девушка с негодованием обнаружила пару наискосок приколоченных досок, за которыми открывалась комната парней. – Это называется отдельная комната?

– Да они все такие, – выдохнул Атон. – Вон у нас тоже дырка…

Аврора махнула рукой и отпустила ткань.

Ветер поскрипывал неплотно прикрытыми ставнями, шевеля край простыни.

По гладкой крыше проскакала птица и, оттолкнувшись, взлетела в сторону огородов.

От подушки приятно пахло свежим сеном, и, закрывая глаза, Аврора слушала, как за стенкой сонно переговариваются ребята…

Он пришёл перед рассветом. Мягко, почти невесомо, прокрался по комнате, ничуть не страшась темноты.

Воздух не шелохнулся, половицы не заскрипели, только простынь смялась, придавленная коленом…

Аврору выгнуло дугой и прижало к кровати. Шею сдавило на выдохе. Девушка дёрнулась раз, другой, попробовала ударить ногой. Получилось, но безрезультатно – горло сдавили ещё сильнее. Боль прокатилась по груди и врезалась в виски. Лицо обдало зловонным дыханием. Красное марево перед глазами залило комнату. Отчаянно выбросив руку, Аврора забарабанила по стене.

Только бы услышали. Ещё немного… совсем… только бы дотянуться…

Занавеска упала, смахнув с сундука кувшин для умывания.

Аврора распахнула глаза.

Парни ввалились в комнату, сметя гнилые доски как будто их и не было. Скорчившись от боли, Аврора с трудом подняла голову, но кроме расплывающихся теней ничего не увидела. В заложенных ушах щёлкало, и только когда её рывком посадили на постели, отпустило. Перед глазами сами собой оказались три заспанных лица.

– Что? Ты чего тут? – Ден попытался оторвать её руки от шеи, но девушка захрипела.

Атон метнулся за светом и нервно чиркнул кресалом.

– Что это? – Картер наклонился над ней и провёл пальцем по тёмной полосе на коже. Аврора дёрнулась от него, а Атон, поднявший огонь выше голов, охнул – на горле Авроры чётко отпечатались пальцы.

Проснулась девушка уже в другой комнате. Повернула голову и взвыла.

– Доброе утро.

Сочувствия в голосе Картера слышалось больше, чем раздражения. Впрочем, ответить ему Аврора в любом случае не смогла бы. Голос как переклинило.

– На, выпей.

В протянутый стакан она даже не глянула. Залила в себя, а в следующую секунду зашлась кашлем.

– Что это?

– Не скажу. А то тебя вывернет.

Способность говорить вернулась, как ни странно, быстро – всё–таки настои карелианцы не зря уважали. Пахнущая мятой мазь легко ложилась на синяки, успевшие за ночь переползти даже за уши.

– Пока доедем, и следа не останется, – пообещал Картер.

Кроме него в комнате никого не было. Две кровати пустовали, на третьей девушка обнаружила две подушки с вмятинами. Поморгав и вспомнив, что сама же не захотела оставаться в своей комнате одна, Аврора успокоилась.

– А ребята где?

– Вниз спустились, – утрамбовав пузырьки в свою сумку, Картер подсел к ней. – Кто это был?

– Не разглядела. Я даже проснуться толком не успела. Только испугаться.

– Нас ты тоже здорово напугала. Особенно когда мы тебя разглядели как следует.

Аврора сжала руки. К благодарности примешивался жгучий стыд. Интересно, за что?

– Сколько их было? – скатиться к слезам Картер ей не дал – вопрос прозвучал мягко, но настойчиво. Аврора взяла себя в руки и задумалась.

– Один. Двое держали бы, наверное.

– Он что–нибудь говорил?

– Нет.

– Узнать его сможешь?

– Нет.

Картер выдохнул.

Аврора облизнула пересохшие губы и осторожно тронула его за рукав. Не столько чтобы что–то сказать, сколько чтобы почувствовать, что не одна здесь.

– Как он смог войти? Я дверь запирала.

– Я знаю, – отозвался парень, вспоминая, как зашевелились на голове волосы, когда Атон дернул за ручку и обнаружил это. – Интереснее, как он ушёл.

– Окно?

– Заперто изнутри, как и дверь.

– Значит, – Аврора сглотнула и выпрямилась. – Это как во дворце. Только я оказалась на месте.

– Не совсем.

– В смысле?

Парень развернулся. На бледном лице заострились скулы. Колючий холодный взгляд гулял по облезлым стенам, двум смятым подушкам рядом с Авророй, да вообще по чему угодно, только не по девушке.

– Они не сделали то, за чем приходили. Знаешь, что меня насторожило? Тебя душили.

– Не поняла.

– Поверь мне, удушение – не самый быстрый способ убийства. Хотели бы убить, не дав возможности вырваться или закричать, работали бы мечами.