Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ) - "Это Хорошо" - Страница 44

Говорили они еще долго. И Янис-Эль в результате этой неспешной беседы узнала и поняла очень многое. И о своем горе-супруге, и о том «положении», в которое он попал, оставшись вдовцом с двумя детьми. Но основой, китом всех проблем в доме был зловредный поклонник сосков и святого Вазилеоса пресветлый дор Халльрод. Вот только как избавиться от него и отправить восвояси туда, откуда этот «божий человек» прибыл, пока что было совершенно неясно…

Что за отраву явно по его указке приезжий маг дал дору Несланду? Сразу вспомнились собственные родственнички-отравители, а после и кубок с пенным напитком, который она не стала пить в купальне… То-то этот хмырь, которому она наглядно объяснила, что секс приятен, только когда желание взаимно, так удивился, обнаружив ее бодрствующей, а не бревноподобной. «Ты же должна спать!» Ага! Жди! Теперь Янис-Эль и здесь, в Несланд Эльце, будет пить только воду, которую сама, лично достанет из колодца… И есть с общего стола приготовленное для всех. Сволочи! Нет, ну какие же сволочи!

Только после того, как миновал рассвет — страшное время для серьезно больных, когда госпожа-смерть собирает самую обильную жатву, — Агнесса вздохнула с облегчением, растолкала Фьорнфельта, который долго не мог сообразить, где он и по какой причине, и увела его за собой чуть ли не за руку.

Янис-Эль посмотрела им вслед с разрастающейся симпатией. Эта парочка ей все больше нравилась. Хорошие люди, на которых можно будет положиться. В случае чего.

Ведь теперь то, что творилось в доме ее нежданного и нежеланного супруга… «Ну, то есть как нежеланного?» — перебила она сама себя. Эх… Говоря по чести, очень даже желанного в строго физиологическом смысле, но совершенно ненужного и странного именно в роли мужа, да еще со статусом «хозяина жизни», без разрешения которого и сесть-то нельзя! Так вот. Янис-Эль и сама не заметила, с какого момента то, что происходило в Несланд Эльце, стало для нее личным вызовом. То ли с первого же знакомства с юным Альфом, то ли с этой ночи, когда многое тайное стало явным… Как бы то ни было, теперь для капитана Александры Иртеньевой стало делом чести вычистить этот змеюшник, а всех ядовитых гадов раздавить или загнать так глубоко в норы, чтобы жидко гадили от страха при одной только мысли высунуться.

Прикинув так и так, а после перетащив в комнату горе-супруга свою подушку и одеяло, Янис-Эль заперла обе защелки — и на двери в свою комнату, и на той, что вела в коридор, — а после, разувшись и сняв пояс с ножнами, устроилась на свободной половине огромной кровати, вздохнула с облегчением и закрыла глаза, мгновенно проваливаясь в крепкий сон.

* Есть такая замечательная русская пословица: «Не до жиру, быть бы жИву».

Глава 16

Янис-Эль разбудило солнце. Не по-зимнему теплый луч пощекотал сначала ухо, потом коснулся закрытых век. Чихнув, она перекрутилась на бок и, потершись щекой о подушку, чтобы удобнее пристроить подмявшееся ухо, вновь умостилась поудобнее, намереваясь еще понежиться. Однако теперь стало мешать что-то другое. Ощущение было надоедливым, как зудеж комара. Янис-Эль его хорошо знала — именно так в прошлой жизни она ощущала чужой пристальный взгляд, направленный на нее в упор. Опять визитеры? И кому на сей раз ее персона спать спокойно не дает?

Янис-Эль распахнула глаза. Над ней нависал ее горе-супруг. Причем выражение его все еще бледного лица было каким-то… брезгливым.

— Не нравлюсь?

Эйсон нервно улыбнулся, тут же отводя глаза в сторону, и покачал головой.

— Нет, что ты, Янис-Эль. Ты… Ты очень красивая. Очень. Я даже хотел просить тебя позировать мне…

— Тогда чего смотришь, как на что-то мерзкое?

Эйсон окончательно засмущался и откинулся назад, на подушки. Теперь настала очередь Янис-Эль нависать над ним, изучая лицо и ловя во взгляде правду.

— Ты — эльфийка…

— И что?

— Это… Ты не понимаешь. Эльфы для нашей семьи… Несланд Эльц стоит на самой границе ваших земель. Более того, он был построен эльфами и когда-то принадлежал вашему народу. Точнее, одному из вас.

— Вот как? Почему же он жил не в доме-дереве в Вечном лесу?

Эйсон глянул коротко и вновь отвел взгляд.

— Потому что полюбил человеческую женщину, женился на ней и завел с ней детей… И за это его изгнали.

— Значит, ты отчасти эльф?

— Это было очень давно. С тех пор было много войн. Люди стали ненавидеть эльфов, а не почитать, как раньше. А эльфы… Короче говоря, больше межрасовых браков в нашем роду не было… Так что вашей крови во мне разве что ложка. Ложка дегтя…

Янис-Эль глянула на мужа внимательнее. Чуть заостренное ухо Эйсона говорило об обратном. А вот его глаза оказались обычными, человеческими. Да и общее сложение тела тоже. Эльфы по сравнению с людьми были существами куда более изящными и воздушными.

— И все равно не понимаю, как это связано с тем, что ты смотрел на меня, как на мерзкую гусеницу? Это потому что ты тоже ненавидишь эльфов?

Эйсон вздохнул.

— Нет… Наверно… Глупо распространять ненависть к вполне конкретному представителю вашей расы на всех… Просто я думал о поцелуе. Но, понимаешь, я … Я никогда раньше не целовался с эльфийками. Да и не собирался, если честно… Твои глаза. Я не могу в них смотреть. А как подумаю о том, во что может превратиться твой рот… — Эйсон передернул плечами. — После представлять поцелуй и вовсе неприятно.

Что ж… По крайней мере, это было честно. Но зато ранее возникшие вопросы по поводу этого странного, обреченного на бездетность брака между человеком и эльфийкой стали еще весомей, заматерели. Янис-Эль уселась в кровати и уставилась на своего суженого-ряженого, который, пока она спала, уже успел натянуть на себя чистую ночную рубашку — на этот раз не с кружавчиками, а с рюшечкой у ворота, и, судя по тому, что в комнате было светло, раздернул шторы и открыл все ставни.

— Зачем ты тогда согласился на брак со мной? На фиг я тебе сдалась-то, если даже от одной мысли о том, чтобы меня поцеловать, у тебя такое выражение лица делается?

Эйсон стрельнул на нее глазами и вновь отвернулся. Его прямые красивые брови сошлись на переносице, заложив складками совершенный лоб. Захотелось протянуть руку и пальцами разгладить эти морщины, а вместе с ними стереть и дурные мысли…

— У меня не было выбора.

Янис-Эль затрясла головой.

— Выбор есть всегда. Не всегда находится решимость, чтобы сделать его правильно. Но это уже совсем другой вопрос.

— Если тебе так легче думать, то пусть так.

— Мне легче всего думать, что все это страшный сон, муженек ты мой ненаглядный. И ты, и твой замок, и свадьба, на которую меня никто даже позвать не подумал, и вообще все. У тебя, в отличие от меня, выбор был! Так что перестань изображать обиженного и оскорбленного, а лучше рассказывай по какой-такой причине ты вдруг решил осчастливить меня своим обществом? Да еще в ускоренные сроки.

— После смерти доры Паломы я дал клятву, что более никогда не лягу в постель с женщиной…

— Идиотина, — Янис-Эль покачала головой. — Чего это тебе в голову-то ударило?

— Таково было условие родственников доры Паломы. Гарантия, что наследником Несланд Эльца станет именно ее ребенок.

— А с какого испуга они вдруг решили, что могут распоряжаться твоим Домом, твоими землями и, более того, хозяйничать в твоей постели?

Эйсон открыл рот, потом захлопнул его, на его лице отобразилась какая-то внутренняя борьба, а после он деревянным голосом сказал:

— Так было нужно. Так было правильно.

— Угу… — Янис-Эль кивнула. — Понятненько. Ладно. Хорошо. Допустим. Но с эльфийкой-то тебе зачем свадебку играть? Ну завяжи член узелком, раз «так было нужно и правильно», — Янис-Эль передразнила интонацию мужа, — и сиди себе, детишек — будущих наследников — расти.

— Они сказали… — Эйсон потупился. — Они сказали, что рано или поздно я не удержусь и пересплю с кем-нибудь, и она забеременеет. А эльфийка поможет мне спустить пар и детей в подоле не принесет.