Тропой флибустьеров
(Очерки) - Верников Владимир Леонидович - Страница 13

13

В просторной долине, сплошь изрытой экскаваторами, земля краснела кровоточащей раной. С нее содрали естественный зеленый покров, обнажив живое тело, по которому хищной черной змеей ползли многокилометровые транспортеры. По ним земля доставлялась на глиноземный завод, где в гигантских печах превращалась в серебристо-белесые слитки окиси алюминия. Невзрачные на вид, они тем не менее поистине драгоценны: без алюминия сейчас не обходится ни одно современное производство.

На тридцати с лишним километрах только в этом округе ведется добыча бокситов. Залегают они почти на поверхности, что облегчает и удешевляет их разработку. «АЛКАН» была первой иностранной компанией, внедрившейся на Ямайку. А ее дочернее предприятие — «АЛКАН Джамайка» построила первый в стране глиноземный завод в Кенделе, а затем и второй в Юартоне.

В министерстве информации Ямайки мне показали карту страны с нанесенными на нее месторождениями бокситов. И чиновник, поймав мой взгляд, с сожалением сказал:

— Да, пока все рудники и заводы у нас в стране еще принадлежат иностранцам — американским и канадским компаниям «АЛКОА», «Рейнольдс», «Ривьер», «Кайзер», «АЛКАН» и «Анаконда». Их капиталовложения в нашу алюминиевую промышленность достигают одного миллиарда долларов, но заработали они за минувшие годы во много раз больше.

Мне говорили, что этим компаниям принадлежит до пяти — десяти процентов пригодной для обработки земли, напоминающей теперь безжизненный лунный ландшафт. Особенно пострадали от добычи бокситов естественные пастбища. Главная же проблема заключается в том, что в алюминиевой промышленности занято всего несколько тысяч человек, а в сельском хозяйстве — свыше шестидесяти процентов трудоспособного населения. Иными словами, проблему безработицы, как на то надеялись когда-то власти, решить путем привлечения иностранного капитала не удается.

Требования прогрессивных сил страны покончить с грабежом национальных богатств все громче слышны на Ямайке. Правительство также настроено решительно. Первые шаги в этом направлении уже сделаны: контрольный пакет акций компаний «Рейнольдс» и «Кайзер» теперь принадлежит государству, они национализированы, на очереди — национализация предприятий остальных монополистических спрутов, мертвой хваткой вцепившихся в ведущие отрасли экономики страны: производство сахара и добычу гипса, которым очень богата Ямайка, легкую, металлообрабатывающую и пищевую промышленность.

Премьер-министр Ямайки Майкл Мэнли, с которым мне довелось беседовать, с оптимизмом смотрит в будущее, не скрывая и серьезных сегодняшних проблем. По его мнению, сейчас в стране впервые за ее многовековую историю проводятся серьезные социальные и политические преобразования. Скажем, в сельском хозяйстве процесс передачи земли тем, кто ее обрабатывает, идет довольно успешно, что должно стимулировать развитие производства продуктов питания и отказ от их импорта. В алюминиевой промышленности, где реформа системы налогообложения межнациональных монополий и постепенная национализация добычи бокситов значительно пополняет государственную казну, что позволит создавать новые предприятия и уменьшить безработицу.

Ямайка, безусловно, находится на пороге больших перемен. Прогрессивный курс нынешнего правительства во внутренней и внешней политике направлен на ликвидацию тяжелого положения свободолюбивого и гордого народа этой прекрасной страны, сумевшего первым в Британском содружестве наций добиться политической независимости. Сейчас он упорно трудится и борется за независимость экономическую, завоевание которой остается главной задачей последующих лет.

Об этом не прочтешь, к сожалению, в местных газетах, так как все они принадлежат иностранному капиталу и отражают взгляды неоколонизаторов, которых страшит независимый курс Ямайки. Но на митингах, свидетелем которых я был, слова борьбы звучали страстно и убежденно. С не меньшей силой звучат они в песнях, которые поет простой народ: портовый грузчик, перетаскивая тяжелый ящик с чужеземными тряпками для дорогих магазинов; рабочий рудника, задыхаясь в пыли карьера на благо американского миллионера; безработный, чудом устроившийся на вечер мыть посуду в ресторане…

Жарко и душно. Но циклоны, нередко захватывающие Ямайку, наполняют воздух озоном, а десятки ее чистых горных рек — свежей водой.

Нечто подобное переживает сейчас в своем развитии вся эта двухмиллионная страна, разбуженная временем социального освобождения.

БАРБАДОС: «СМЕЮЩИЙСЯ ОСТРОВ»

Можно ли назвать страну смеющейся? Или даже улыбающейся? Вряд ли. По-моему, это неуважительно по отношению к народу. Но как рекламная фраза-приманка, очевидно, годится вполне. По крайней мере, все до единого туристские проспекты о Барбадосе, которые я видел, начинаются с этой фразы.

Хочу сразу же сказать: барбадосцы действительно веселые, гостеприимные, музыкальные и добрые люди. И все же унизительно ограничивать характер народа одним только словом «смеющийся». Голубое море, длинноногие пальмы, серебристые песчаные пляжи, всевозможные развлечения для туристов и так далее — все это действительно есть на Барбадосе. Но есть и другое.

Барбадос хоть и маленький остров в океане, но подвержен тем же ветрам истории, что и большие континентальные страны. И те же проблемы волнуют его.

Всего 431 квадратный километр площадь острова, население — четверть миллиона человек, но географическое положение его таково, что довелось испытать ему на своем веку немало.

Индейцы-араваки были первыми известными обитателями Барбадоса. Так утверждали испанские конкистадоры, побывавшие на этом самом восточном острове карибской цепочки в начале XVI века. Они не осели там, но, обратив насильственно большую часть индейцев в рабство, вывезли их на соседнее Гаити как дешевую рабочую силу на плантациях сахарного тростника. Кто открыл Барбадос, точно не известно. Во всяком случае, Колумб во время своих путешествий его не заметил. Существует немало версий и по поводу происхождения названия страны. На картах XVI века остров был обозначен сначала как Бернадос, Сан-Бернадо, а затем — Барбудосо.

В декабре 1511 года Барбудосо был внесен в каталог владений испанской короны, а чуть позже, в 1518 году, Карлос V поручил своему мореплавателю Родериго де Фигероа закрепиться на нем. Произошло это или нет, до сих пор неизвестно, но в 1536 году Педрада Кампос, португальский мореплаватель, направляясь в Бразилию, высадился на Барбадосе, посчитав его необитаемым. На всякий случай он оставил там кое-какие вещи, которые могли бы пригодиться потерпевшим кораблекрушение в этих богатых коралловыми рифами водах.

На этом, собственно, кончается испанская часть истории острова. Однако вернемся к происхождению его названия. «Барбадо» в переводе с испанского — «бородатый». Многие склонны считать, что испанские конкистадоры, увидевшие на острове раскидистые кроны фигового дерева со свисающими до земли зелеными «бородами», и дали ему его нынешнее имя. Так это или нет, судить не берусь. Мне, по крайней мере, такое объяснение дала пожилая служительница краеведческого музея в Бриджтауне, столице Барбадоса.

Рождественская вакханалия

Так уж получилось, что приехал я на Барбадос в последние дни декабря. До Нового года оставалось больше недели, и можно было многое успеть сделать — посмотреть, поговорить с нужными людьми. Остров невелик, да и не первая это у меня встреча с ним, времени хватит, думал я, направляясь из здания аэропорта Бриджтауна к ближайшей станции проката автомобилей. С ее владельцем, немолодым подтянутым англичанином, мы познакомились в мой предыдущий приезд и договорились: если доведется еще побывать здесь, я обращусь непременно к нему. За это мне даже была обещана хорошая машина с солидной арендной скидкой. Момент отнюдь немаловажный — транспорт и бензин на Барбадосе весьма и весьма дороги.