Последняя фаворитка императора (СИ) - Минаева Анна Валерьевна - Страница 52

– Да. Проклятие пробуждалось незаметно. Первым шагом к неминуемой гибели была болезнь возлюбленной женщины. Передавалось оно после ночи, наполненной страстью. Такой, которая бывает только между любящими друг друга людьми.

– Что стало с вашей наложницей, ваше императорское величество? Она жива? – в голосе смешались сразу несколько эмоций, которые я могла охарактеризовать только одним словом – ревность.

– Жива. Наблюдается у лекарей. Даже в сознании. Как оказалось, Линда специально ухудшала ее состояние, но убить не решалась.

Я сама не заметила, как сжала руки в кулаки:

– Надеюсь, она ответит за все.

– Об этом можешь не переживать, – Дарий криво усмехнулся. – За нее взялся Лоренс. Худшего я и врагу не пожелаю. Но брат был прав, быстрой смерти она не заслужила.

На это мне нечего было ответить. С одной стороны, хотелось удушить эту суку. А с другой… Если бы не она, мы бы до сих пор делили одно тело с опальной принцессой. И кто знает, куда бы это нас привело.

– Так вот, как я и сказал, проклятие давало о себе знать после ночи, проведенной вместе с любимой женщиной. Именно для этого вокруг меня и моего брата был создан гарем. У нас нет жен и женщин, которых мы… любили. Только секс, и ничего более. Потому что иначе мы могли накликать на их головы беды. И я накликал, простейшей привязанностью и заботой. Боюсь представить, что стало бы с более ценной для меня женщиной, – он откашлялся и продолжил: – Также был создан мощнейший артефакт по схемам оракула, на основе нашей крови. Магия иногда дает не только разрушение, – Дарий хмыкнул. – Но и это не обезопасило нас полностью. Шанс пробуждения проклятия все еще оставался, и необходимо было расшифровать то, что передала нам сама Богиня устами особенного человека.

– И как звучало его «слово»?

– «Слово» или его трактовка? – получая удовольствие от нашей беседы, протянул мужчина.

– И то, и другое.

– Проклятие развеется лишь тогда, когда рядом с проклятым окажется женщина. И будет она чувствовать то же самое, что и создательница магии. И достигнет ее чувство пика. Развеется оно, когда смешается все. Соединятся прошлое и будущее, реальное и вымышленное. Когда в танце сойдутся полюса и уничтожат друг друга, разольются морем.

От прозвучавших над озерной гладью слов у меня по коже побежали мурашки. Но я старалась не показывать, что «слово» оракула я восприняла настолько близко к сердцу.

Сейчас я не задумывалась над разгадкой, потому что была уверена – Дарий ее уже нашел.

– Лоренс полагал, что речь в этом пророчестве идет о ненависти, – глядя мне в глаза, проговорил правитель. – Ведь именно ненависть толкнула ту женщину проклясть весь наш род. Брат считал, что, достигнув пика ненависти, приближенная к проклятому женщина постарается его убить. И тогда проклятие ударит по ней, убьет. «Разольются морем», – повторил он фразу из предсказания. – Морем крови.

– Но у вас есть другая трактовка, так?

– До недавнего времени не было, – честно признался мужчина. – Но не так давно появилась. Хочешь послушать?

– Конечно.

– Речь в «слове оракула» шла о совершенно ином чувстве. Ведь если бы Алитана ненавидела Зенкиса, то не стала бы тратить столько сил на проклятие. Тратить свою жизнь на месть. Я был слеп и глуп, не понимал этого, потому что не испытывал до сего момента ничего похожего. Алитана любила Зенкиса. Именно любовь подтолкнула ее к такому ужасному шагу. Не морем крови должно разлиться столкновение двух полюсов. А морем…

– Любви?

– Да, Тала, – Дарий мягко улыбался. – Именно. Чувство, которое может как разрушить, так и воссоединить. Все эти годы мужчины рода Люцис боялись любить. Боялись за своих женщин и детей. За себя. Мы жили в страхе несколько тысячелетий. Проклятому мужчине нужно было просто полюбить и поставить это чувство выше собственной жизни. Разгадка была так близко – на уровне протянутой руки.

Он коснулся пальцами моей щеки, провел вниз, мазнул по шее.

– Так близко и так далеко. Знаешь, говорят, что истинную любовь может испытать не каждый. Придумать – да. Но не стать единым целым с человеком, который уготован тебе судьбой. Раньше я не верил в это…

– Ваше императорское величество, вы ведете себя, – я постаралась подобрать слова, но, глядя в его темные глаза, забыла, что вообще думала в этот момент.

– Как? Недостойно императорской особы? – он усмехнулся, сократил между нами расстояние. – И что, ты после этого начнешь меня презирать?

– А должна? – я подняла взгляд, стараясь поймать на его лице то, что так хотела найти.

– Вовсе нет, – мужчина покачал головой. – В начале нашего разговора ты сказала, что ничем не сможешь мне помочь. Не сможешь снять проклятие, потому что ты не та. Не ненавидишь меня. Но знаешь, – усмешка мне больше не казалась жуткой, скорее, хитрой, – ты уже все сделала. Проклятия больше не существует.

– Неужели? – я ахнула, отшатнулась, но крепкие руки Дария не позволили отступить и на шаг.

– Ты решила сбежать после всего, что для меня сделала? – рассмеялся мужчина. – Нет, если ты правда захочешь свободы, то я тебе ее дам. Но я бы хотел попросить дать мне шанс.

– Император и его фаворитка, – хмыкнула я, понимая, что теряю голову от одного только взгляда. – Не совсем то, что будет готов принять этот мир.

– Кому есть дело до мира? – он улыбнулся еще шире. – Почти весь мир принадлежит мне. Я запросто могу кинуть его к твоим ногам, если захочешь. А если этого станет мало, то завоюю и его остатки.

– Ваше им…

– Дарий, – подсказал он. – И на «ты».

– Но…

– Тебе мало целого мира? – он задумался. – Хорошо, я согласен завоевать тот, из которого ты пришла.

– Дурак, – вырвалось у меня.

Осознание сказанного пришло только через мгновение. Я охнула и втянула шею в плечи.

– Открой глаза, – рассмеялся мужчина, обжигая своим дыханием мне макушку. – Или ты думаешь, что за это тебе полагается наказание?

– А разве нет? – не поднимая век, просипела я.

С уходом души Талианы Арвалэнс ко мне вернулось чувство самосохранения. Ушла та храбрость, которая не была мне присуща. И наглость. Я стала целиком и полностью собой.

И не была уверена, что эта я в состоянии выжить в этом мире.

– Ну раз ты так хочешь наказания…

Дарий не договорил, а лишь легко прикоснулся своими губами к моим. Мужские руки обхватили за талию, крепко прижали к телу хозяина. В первые мгновения он целовал мягко, нежно.

Но стоило мне открыть глаза, как мужчина усмехнулся, его руки сползли мне на ягодицы, а поцелуй стал жарче. Он словно ломал стену, возникшую между нами из-за разницы в статусах, мировосприятии и привычках.

Показывал то, чего я так хотела.

И я ответила на поцелуй. Запустила пальцы ему в волосы, прогнулась в пояснице. И отдавала всю себя, получая от этого нереальный кайф.

А потом…

Дарий вздрогнул, прикусил мою губу и коротко выдохнул.

– Что…

Мужчина поднял на меня абсолютно белые глаза, моргнул и улыбнулся:

– И правда. Все же ключом к разгадке была любовь.

Меня тряхануло от испуга:

– Что это сейчас было?

– Моя любимая только что сняла с меня проклятие, длящееся много тысяч лет, – вновь крепко обнимая, проговорил мужчина.

– Но ты же сказал, что оно уже снято!

– Я солгал.

Он потянулся за поцелуем, но я уперлась руками ему в грудь:

– Зачем?

– Чтобы ты позволила себя любить, – Дарий все же прижал меня к себе и уткнулся носом в макушку. – Это было условием для женской стороны. Многие века женщины рода Люцис не позволяли своим мужьям себя любить, ведь из-за этого проклятие могло выбрать их пару. Потому я солгал. Простишь меня за это?

– Ты такой дурак, – всхлипнув от запоздалого испуга, выдала я.

– Даже спорить с тобой не буду. Так что, дашь дураку шанс доказать, что он достоин тебя?

– После всего, что произошло, ты уже достоин…

– Ну уж нет, я хочу добиться свою женщину, – рассмеялся Дарий.