На закат от Мангазеи (СИ) - Че Сергей - Страница 63

- Каких еще сторожей?

Сокол в изумлении отстранился.

- Так вы что, значит, взялись за дело, не зная с кем связываетесь?

Он покачал головой и снова глянул в сторону приближающихся лодий. Две дальние уже почти догнали головную, с деревянной птицей на носу, и теперь шли вровень, выстроившись в одну линию. На палубах уже можно было разглядеть темные головы разбоев.

- Времени все меньше, воевода, - сказал Сокол. – Решай быстрее.

- Каких сторожей, Сокол? – с нажимом повторил воевода.

- Э, нет, - засмеялся тот. – Пусть это будет лишний козырь в моем рукаве. Скажу только, мы тогда опоздали. Проклятый немец обещал нам весь караван, а получили лишь его задрипанную посудину с горсткой линялого меха. Остальные уже были далеко. Но у меня-то глаз острый. Я все видел, кто у них на палубах стоит. Те два коча до нас захватили. И дальше навряд ли их Варза вел.

- А кто?

- Так ты принимаешь мое деловое предложение, воевода?

Резкий удар волны в борт окатил их ледяной водой, лодья накренилась, застонал такелаж, кубарем покатились по палубе разбои. Макарин увидел, как шагнула обратно в темноту казенки Иринья, и как свирепеет впереди по курсу море. Сразу несколько молний разорвало нависшие тучи, и тяжкий грохот заставил все вокруг содрогнуться.

- Парус опускайте, остолопы! – заорал Шубин, с трудом выправляя руль.

Несколько разбоев бросились к канатам. Рея рухнула вниз, распластывая на палубе не успевший свернуться мокрый парус. Неуправляемую лодью бросило в сторону, огромные водяные валы закрыли все в округе, хлынул резкий косой дождь, в момент пропитавший ледяной влагой воздух.

Большинство разбоев уже сигануло обратно в подпол, и только фигуры Сокола с подручными еле различались в серой мгле.

Кто-то толкнул Макарина в плечо.

- Возьми, дьяк, - Шубин протягивал ему длинный обрезок пеньковой веревки. – Обвяжись, лучше к банке или бухте, они покрепче будут. А то в море унесет.

Лодья кренилась то на один борт, то на другой, и с каждой стороны били в нее свирепые волны. Макарин с трудом добрался до борта, дрожащими руками обмотал веревкой гребную банку, краем глаза заметил, что мимо лодьи пронеслось что-то стремительное, красно-черное, кишащее сгорбленными темными существами, и не сразу понял, что это один из разбойных кораблей. Чужую лодью быстро уволокло в сторону, и она исчезла в бушующей темноте.

Всю ночь их носило по Мангазейскому морю, бросая из стороны в сторону, как никчемную игрушку. Буря то утихала, и тогда можно было разглядеть далеко в высоте между рваными тучами черное небо, усеянное мириадами ярких звезд. То вновь возвращалась с большей силой, и тогда оставалось только молиться.

Шубин сидел, обхватив ногами рулевую основу, и умело направлял лодью иногда вдоль, а чаще поперек движению волн. Нос зарывался в водяной вал и по всей палубе прокатывался поток ледяной воды, от которой перехватывало горло.

Воевода лежал ничком, зарывшись в мешки с припасами, и когда лодью трясло, вцеплялся в доски скрюченными пальцами.

И только самоед Хадри выглядел безмятежно, сидя меж двух банок, подогнув под себя по-татарски ноги и подставив дождю улыбающееся широкое лицо. Эта погода, казалось, ему даже нравилась.

Макарин вглядывался в свирепую бездну через узкую щель между перекладинами борта. Иногда ему казалось, что там, среди бушующих волн, он видит что-то еще. Какие-то пляшущие блеклые пятна, огни, громоздкие тени, внезапно вырастающие скалы. Но снова налетал ветер и стирал все кроме бесноватой круговерти. От этой мешанины кружилась голова, хотелось зажмуриться и забыть обо всем. Макарин сам не заметил, как провалился в тяжкий сумбурный сон, из которого его вырвал очередной удар волны и долетевшие брызги.

Было все также темно, и все также хлестал косой ливень.

Совсем рядом с преградой из мешков он увидел стоящую у борта скособоченную фигуру. Бледное лицо Сокола казалось мертвым, и Макарин вдруг вспомнил его последние слова. Он отвязал веревку, поднялся и с трудом двинулся вдоль борта к атаману, придерживаясь обеими руками за ограждение.

- Я чую, что ты не такой упертый дуболом, как твой воевода, а, дьяк? – прокричал ему в ухо Сокол и ухмыльнулся. – Ведь ты же не просто так сюда забрался, не по приказу?

- Скажи, кого ты видел на варзовых кораблях, и возможно мы договоримся.

Сокол долго разглядывал его, будто оценивая.

- Если бы все было так просто… Я не знаю точно кого я видел. Они стояли на палубах в ряд и даже не шевелились, будто статуи. Их было десятки на каждом коче. И среди них не было ни одного человека. Я сперва даже принял их за выставленных зачем-то Варзой идолов. Только вот ни у одного идола нет сверкающих панцирей. И ни у одного идола глаза не горят белым огнем. Я до сих пор вижу эти белые звезды на их лицах. Старый народ пришел за Варзой и его грузом, дьяк. Выбрался из своих пещер, поднялся из преисподней, нашел караван Варзы и забрал себе. Иногда я гадаю, а что было бы, если б мы не опоздали и столкнулись бы нос к носу с этими мертвецами? Теперь они сидят где-то у себя в подземных залах и греют ледяными задницами уплывшие из-под моего носа сокровища.

- И ты не боишься торопиться к ним на встречу?

Сокол пожал плечами.

- В нашей жизни бояться никак нельзя. Если боишься – проиграешь. А главное, всегда может оказаться, что мне почудилось. Здесь земля такая. Многое чудиться, чего нет на самом деле.

- Ты говоришь так уверенно, будто знаешь, как забрать у старого народа их сокровища.

Сокол рассмеялся.

- Это здесь многие знают, - его глаза вдруг округлились, и он заорал: - Смотри, дьяк!

Макарин обернулся, но ничего не увидел в окружающей лодью мгле.

- Берег! Смотри внимательнее. Он плоский, еле виден. Серая полоса между морем и тучами.

И тогда Макарин увидел. Опадающие волны открывали берег лишь на мгновение, а потом вновь его заслоняли.

- Это Край Мира, - сказал Сокол. - Там нет гор и высоких холмов. Только плоская равнина, испещренная болотами летом и покрытая снегом зимой. Можешь будить своего воеводу. Пора договариваться о том, что и как мы будем делать вместе.

Сокол не договорил.

Длинная волна пришла со стороны открытого моря. Она медленно возникла из мрака, сверкающая и огромная, выше бортов лодьи. Обрушилась на борт под углом, мигом залила палубу, ударила Макарина в лицо, забивая холодом рот и легкие, потащила его за собой, опрокинула за борт. Откуда-то сверху донесся истошный вопль Шубина:

- Хадри, держи дьяка!

Мелькнула следом темная фигура, потом все исчезло, и вокруг остался только ледяной бурлящий мрак.

Глава 28

И были темные узкие здания вольного Амстердама под выцветшими черепичными крышами. И был старый порт, до отказа забитый сотнями галеонов, чьи голые мачты закрывали небо.

- Зачем ты кормишь меня, человек из далекой страны? В моих землях брошенных стариков кормят только если хотят принести в жертву.

Ах-Балам, Белый Ягуар, как всегда сидел на каменных ступенях набережной. Его закрытые бельмами глаза бегали из стороны в сторону, пытаясь увидеть благодетеля.

- Все как обычно, Ягуар, - ответил Макарин. – Я приношу хлеб и вино. Ты рассказываешь мне истории.

- У Ягуара больше нет для тебя историй. Я все рассказал.

Его горбатый нос презрительно скривился, и Макарин в который раз подумал, что этот нищий завшивленный старик с испещренным морщинами бронзовым лицом действительно когда-то был царем своего народа.

Он вложил край хлеба в протянутую руку, настолько сухую и искривленную, что она напоминала птичью лапу. Поставил рядом со стариком флягу с кислым фламандским вином.

- Ты мне рассказывал о своей жизни. О своем народе, о большом каменном городе с высокими ступенчатыми храмами. О том, как враги сожгли твой город и уничтожили твой народ. О том, как ты попал сюда. Но ты никогда не говорил мне, почему так получилось? У тебя были тысячи храбрых воинов. Они внушали страх всем соседним городам. А потом пришла горстка чужаков, и в один момент все изменилось. Они убили ваших воинов, разрушили ваши дома, украли ваши богатства и забрали ваших женщин. Почему? Что вас испугало? Железные тела? Огненные стрелы?