На закат от Мангазеи (СИ) - Че Сергей - Страница 62

- Да что происходит-то! – возмущенный Кокарев поднялся с банки.

- Засада происходит, воевода, - ответил Шубин, вглядываясь вперед.

И тогда атаман Сокол расхохотался.

- Не подвел меня Нум, благодетель! – закричал он. – Не было у меня уверенности, на удачу сюда шел. Вот она, моя удача, государевы люди!

Впереди, там, где висело в сером мареве красное пятно заходящего солнца, над темными волнами колыхались белесые полотнища трех парусов. Холодный закатный свет пробивал их насквозь, делая призрачными и еле заметными, но под ними уже можно было разглядеть длинные силуэты корпусов, покрытых красно-черным орнаментом. Три лодьи шли наперерез, полным ходом, на веслах и под парусами.

- Ну что, господа хорошие, - веселился Сокол. – Пришел ваш черед в подполе сидеть. Если глаза меня не обманывают, то это лодьи Кирея Безносого. И если это так, вам лучше прямо сейчас вниз перебраться. Целее будете. Давайте уже, открывайте, выпускайте моих соколиков на волю.

Он шагнул к люку подпола, но уперся грудью в дуло ручницы. Воевода взвел колесцо.

- Не спеши, вор. Пока твои дружки сюда доберутся, мы всех вас успеем к рыбам отправить. А потом и с ними начнем разговаривать.

- С вами они разговаривать не будут, - сказал Сокол. – А со мной будут. Воевода, ты же не глупый человек, должен понимать. Там человек пятьдесят. Нет у тебя шансов.

Разбои сгрудились за спиной атамана. Кто-то из них уже успел выломать из надстройки дреколье, но большинство оставалось безоружными.

Воевода обернулся, не опуская ручницу.

- Поморец, на руль, живо. Правь куда хочешь, только от гостей подальше.

Шубин отошел на корму, куда уже успел перебраться Хадри с ворохом оружия и мешками припасов.

Сокол снисходительно улыбнулся.

- Один руль тебе не поможет. С парусом вы не справитесь. И весел у вас нет. Не ерепенься, государев человек.

- Да что с ними разговаривать, Сокол, - просипел татарин. – Голыми руками…

Он рванул было к воеводе, но остановился, когда пуля выбила щепу у него из-под ног.

- Убивать мы вас не хотим, - сказал Кокарев. – Работники нам пока пригодятся. Но если вынудите…

Он не договорил. Один из поморцев вдруг разорвал на груди рубаху, заорал «Пропади все пропадом!», подбежал к люку и пинком откинул с него засов. Дверца тут же с треском откинулась, и из подпола с воплями полезли оборванные разбои.

- Оружие, оружие ищите! – заверещал Сокол.

Разбои разбежались по палубе. Макарин выстрелил одному в ногу, промахнулся, схватил воеводу за рукав и потащил за собой.

- Отходим, на корму!

На корме уже высилась преграда, наваленная из мешков расторопным самоедом. Над мешками торчали дула самопалов. Макарин с воеводой перепрыгнули через мешки, и тут же рванули выстрелы. Хадри переполз к другому самопалу, а Шубин сыпанул пороха, одной рукой придерживая руль. Лодья кренилась, уходя от разбойных гостей ближе к северу. Ветер набирал силу, и оглушительно хлопал над головой парус.

Палуба опустела.

Разбои прятались кто где, за мачтой, за мешками, за гребными банками. Потом послышался вкрадчивый голос атамана.

- У нас с тобой ничейная ситуация, воевода. У тебя руль. А у меня парус. Но сейчас мои ребятишки найдут топоры и ножики, перерубят пару канатов. И не будет больше паруса. А руль без паруса бесполезен. Что скажешь?

- Скажу, кто первый рыпнется, получит пулю в морду. На нашу точность можете рассчитывать.

Разбои зашушукались. Сквозь нарастающий вой ветра было плохо слышно. Наконец, кто-то сипло взревел:

- Проклятье это, Сокол, нельзя было в море с бабой выходить, скоро все потопнем, на небо глянь!

- Баба! Баба! – подхватили остальные.

- Ты слышишь, государев человек? – крикнул Сокол. – Наша ватага требует бабу. Где она? Ах да, она у нас здесь. В нашей маленькой казенке.

Пара разбоев оторвались от банок и стали подползать к носовому помещению.

- Пустить на дно! – заорал из-за мачты татарин.

- Нум жертву требует!

Шубин не вытерпел, бросил руль и вскинул самопал. Пуля раздробила локоть одному из подползавших к казенке воров. Тот заверещал как свинья. Второй живо откатился назад за банку.

- Ничего, братцы, - громко сказал Сокол. – Подождем немного. Скоро наши страдания закончатся.

Разбойные лодьи приближались. Уже видны были грязные разводы на многократно залатанных парусах. Волны становились все выше, ветер - сильнее.

Когда очередная волна с размаху ударила в борт, и лодью со скрипом накренило, дверь казенки распахнулась и на пороге возникла Иринья.

Она стояла в расстёгнутой малице, с открытым лицом, и края лежащего на плечах цветастого платка бились на ветру вместе с распущенными волосами. В руке она держала резную многозарядную ручницу, и судя по взведенному колесцу, ручница была готова к бою.

- Здесь кто-то хотел меня видеть? – громко поинтересовалась девка, обведя разбоев сузившимися глазами.

Ворье оторопело уставилось на нее, послышались смешки, и только атамана Сокола будто вдавило в борт, рядом с которым он сидел.

- Барыня бедовая, ко всему готовая, - просипел один из поморцев и весело заперхал.

- Что встала, простоволосая, - заорал другой. – Сама рассупонилась, так и все остальное с себя скидывай!

- Чего мешкать, - вскинулся татарин. – Сперва повеселимся, а потом за борт, - и шагнул в ее сторону.

Иринья подняла ручницу.

- Встал, Ахмет! – повелительно крикнул Сокол, и татарин замер. – Некогда нам веселиться. Вы, сынки, пока на месте посидите. А мне с нашими гостями погутарить надо.

Атаман с трудом поднялся, отер с лица соленые брызги, и поковылял к корме, временами оглядываясь на свою притихшую ватагу.

- Ваше счастье, что никто из моих ребятишек не знает, кого вы ко мне на борт завели. – тихо сказал он, подойдя вплотную к преграде. – Иначе стоял бы сейчас дым коромыслом. Зато я знаю.

- Ты брал год назад караван Варзы, - утвердительно сказал воевода.

- Брал, - кивнул Сокол. – И уже никогда того не забуду. И раз эта ведьма здесь, значит вы идете по его следу. И значит знаете что-то, чего не знаем мы, и не знают наши союзнички канасгеты, которые за варзовым добром уже год охотятся. Как ты там говорил, воевода? Поморский волок? Значит Варзу увели туда?

- Увели?

Сокол, не ответив, обернулся, разглядывая приближающиеся лодьи. На носу одной из них виднелась грубо вырезанная из дерева фигура какой-то птицы с расправленными крыльями.

- Предлагаю новую сделку, - сказал атаман. – Мы с тобой, воевода, люди деловые. Будем говорить прямо. Без меня вам скоро конец настанет. И даже ведьма не спасет. Не справится она с тремя ватагами. Но и мне делиться с Безносым никакого резону нет. И в этом раскладе мы с тобой на одной стороне получаемся.

- Никогда мне не быть на одной стороне с разбоем, – сказал воевода.

- Это все слова красивые, - скривился атаман. – Шкуру спасти хочешь? Тогда соглашаешься. А нет, так девка все равно нам достанется, и мы из нее все что надо рано или поздно выудим, ты уж поверь. И неважно ведьма она или нет. Не у одного тебя мастера дознания имеются. А мне хоть так, хоть эдак, разница небольшая. Просто у Безносого ртов больше, изрядную долю себе заграбастает. Если не все заберет… Так что предложение простое. Я вас от наших гостей отмазываю, пыль им в глаза пускаю. А затем мы идем дружной ватагой до волока и дальше, куда вы там направляетесь. И делим все найденное по чести, никого не обижая.

- Все найденное принадлежит государству московскому, - сказал Кокарев. – И делить мы ничего не будем.

- Нет уж твоего государства, воевода, - заметил атаман. – А потому свободные люди вольны делать все, что вздумается. Согласись, глупо отдавать сокровища какому-то сидящему на Москве неведомому болвану. Которого, кстати, до сих пор не выбрали. Чем мы хуже тех прохиндеев, что десятый год зарятся на этот ваш богоспасаемый престол? А? Сам посуди. Там у Варзы, говорят, золота на всех хватит. Как цари жизнь проживем. Его главное найти надо. Ну и сторожей как-то обхитрить.