Невеста на службе (СИ) - Батлук Анна Викторовна - Страница 50

— Нет… У нас ничего не было.

— Вот видите, — развел руками принц. — Извините, понимаю, что многих ожиданий не

оправдал, но с этой девушкой переспать мне не пришлось. И уже не придется. Эээ, Бруниса? Вы

покидаете Отбор.

Честно сказать, до того момента, как Бруниса покинула дворец, я из спальни не выходила, игнорируя напоминания девушек об очереди поговорить по телефону. У меня зрела

уверенность, что при встрече с ней драки не избежать, а накалять обстановку не хотелось. В

реакции охраны я сомневалась, а самостоятельно наносить брюнетке телесные повреждения, из-за которых меня вслед за ней выгонят из дворца, не собиралась. Вот и оставалось

совершенствовать навыки игры на скрипке.

— Можешь выходить, — едко сказала Мирана, застыв в дверях и сложив руки на груди. —

Бруниса уехала.

— Спасибо, — кивнула я, но скрипку от лица не убрала, надеясь, что рыжая поймет, что я

занята и уберется восвояси. Но Мирана намекам не внимала, прошла в комнату и присела

напротив меня на кресло.

— Ты ее боишься, что ли?

Я насмешливо закатила глаза. Что-то объяснять, оправдывая себя, не собиралась, и поэтому

ответила:

— Очень боюсь. Бруниса крупнее меня, в три раза злее, как итог, мне может быть очень больно.

Все? Вопрос исчерпан?

— Почему вы поругались? — Мирана хитро прищурившись, взяла со столика яблоко и

принялась вертеть его в руках. Невесты не знали, что я присутствовала при задержании Вудтир

— Велаш даже журналистам этого не говорил, а Бруниса тем более молчала, не желая

акцентировать внимание на моем участии в их свидании. — Еще вчера она и слова плохого про

тебя не говорила, даже после того, как ты ей туфли не дала, а сегодня проклинала и убить готова

была.

— Значит, все-таки говорила, раз про мой отказ дать ей эти туфли ты знаешь, — пожала я

плечами и, поняв, что помузицировать не удастся, принялась собирать ноты в папку.

— Ходят слухи, что это ты сказала принцу выгнать Брунису.

— От кого они пошли?

— Это неважно, но я с ними согласны. И со слухами, и с теми, кто их распространяет.

— Аа, так значит, выгнали ее не из-за того, что она взялась сочинять небылицы о Его

Высочестве, а исключительно по моей наводке? Мирана, давай говорить серьезно — ты всерьез

считаешь, что слова о том, что она спала с Максимилианом, вложила в ее голову я? Или что

принц после такой возмутительной клеветы должен был махнуть рукой и сказать: «Да ладно, Брун, со всеми бывает, оставайся. Немного поспешила — мы завтра с тобой обязательно

переспим».

— Не так, — расхохоталась Мирана. — Скорее, «Эээ, Бруниса? Пойдем с тобой переспим

сейчас, чтоб тебя во лжи нельзя было обвинить».

Я немного успокоилась.

— Вот видишь…

— Но что-то же произошло? Почему она ополчилась не на меня, не на Ильфеину, а на тебя?

— Ты меня бесишь, — честно ответила я. — И если сейчас же не уберешься, между нами

сложится точно такая же ситуация, как и с Брунисой. Что за привычка ходить и все

выспрашивать?

— Сущность у меня такая, — вздохнула Мирана, но к двери все же направилась. —

Любознательная.

«Конечно», фыркнула я, правда мысленно. «Любопытная сплетница — определение более

точное».

Я заспешила к телефону. Девушки, уже отчаявшиеся ждать, но не желающие нарушать

договоренность первыми, выглядывали из своих дверей, и при виде меня, с облегчением, щедро

приправленным специями недовольства, вздохнули. Я сделала вид, что ничего не заметила, и

набрала номер Икера.

— Наконец-то, я уж начал волноваться, — обрадовался сослуживец.

— Тебе не угодишь, — шутливо проворчала я. — Звоню — ты недоволен, не звоню — опять не

согласен.

— Кабы ты звонила не по делу, ждал бы каждого звонка, как зарплаты, — заверил Икер.

— А зачем же тогда?

— Например, продиктовать номер телефона невест, которых выгнали, твой коллега до сих пор

не женат, если ты помнишь… Или рассказать факты, за которые журналисты отвалят кучу денег, ну ты понимаешь.

— А можно одним звонком убить двух зайцев, — подхватила я. — За номера телефонов самых

красивых девушек империи тоже могут заплатить.

— Да не думаю, что много, — Икер задумался. — Все ж таки из дворца, по мнению многих, отправляют некондицию…

— Не разбрасывайся словами, — предупредила я. — Скоро, возможно, подобная некондиция

будет опять работать с тобой рядом. Но вообще, ты прав, я звоню по делу.

— Кто бы сомневался…

— В деле, которое меня очень интересует, не злись, это быстро… Так вот, в этом деле посмотри

протокол допроса Якколы Уви, это одна из жертв, и скажи мне, кто его составлял.

В Икере я была уверена, главным образом из-за того, что на обучение мы ездили вместе, и

допрашивать девушку он никак не мог. В трубке слышала тяжелое сопение сослуживца, и шум, с которым он открывал сейф, доставал папку, и листал страницы.

— Не может быть, — ахнул вдруг Икер, а я напряглась.

— Что такое?

— Этого протокола нет!

Я чуть не села, но вовремя вспомнила, что стул возле телефона никто поставить не удосужился.

— Ты же уверял, что пропали только справки! — тишина в трубке дала мне повод заподозрить, что никто тщательно дело не проверял. — Или ты сам не знаешь?

— Рэйя, я пролистал папку, но не проверять же мне по описи все страницы…

— Вообще-то, именно так ты и должен был сделать! — зарычала я. — Иди к капитану!

Икер так громко сопел, что, казалось, в отделение СИБ начался ураган.

— Ты слышишь?

— Я, Рэйечка, с работой попрощаться не хочу. Сегодня же заеду к этой девушке и запишу ее

показания. Никто и не узнает, что они другие. Дата напишу, которая в описи стоит.

— Это подделка документов!

— Пока-пока, Рэйя, — быстро закончил Икер и положил трубку. Услышав гудки, я едва

сдержала желание закричать и разбить телефон. Ругалась я на Икера зря — что-то подсказывало

мне, что протокол исчез гораздо позднее первых документов, а значит, мои телодвижения, направленные на дополнительное расследование не остались без внимания. Это наводило на

определенные мысли, и немного пожевав губы, и рассматривая стену напротив, я сделала

некоторые выводы и наметила дальнейшие действия. Прежде всего, нужно было отыскать

Виктора.

Отправляться к нему посреди белого дня было рискованно, и поэтому пришлось облачиться в

наряд горничной, заботливо припрятанный мной после той памятной прогулки. Видно, я

настолько вжилась в роль, что даже Кесалия прошла рядом со мной в коридоре, и совершенно

не обратила внимания. Хоть наряд и был уже опробован, все равно я немного нервничала, а

такой успех обрадовал и успокоил. Но когда я, пряча лицо от каждой горничной, добралась до

кабинета Виктора, то чуть не расплакалась от досады — дверь была закрыта. Что же делать? Я

погуляла по коридору, надеясь, что сейчас он выйдет из соседнего кабинета, но нет. Судьба

будто бы издевалась, решив, что хватит с меня удачи. Подтверждая мои мысли, с лестницы

послышались мужской кашель и быстрые шаги. Я заметалась по коридору — мужчина был

один, но что если это не Виктор? Как я тогда буду выглядеть? Надо было хотя бы тряпку взять, стены протирать. И тут меня осенило — я, как могла бесшумно, бросилась в туалет. В

отделении СИБ, да и во всех общественных местах, в которых мне приходилось бывать, уборщицы оставляли свое добро — ведро и тряпки, в туалете, но, по-видимому, во дворце таких

порядков не было. Я заметалась по небольшому помещению, стены которого были обложены

молочного цвета плиткой с замысловатыми рисунками, но мне до его красоты не было дела: судя по шагам, мужчину интересовала именно та комната, в которой я пыталась скрыться.

Проблема была в том, что помимо кабинки, умывальника и зеркала, в туалете больше ничего не