Амарант (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone" - Страница 31

Как мило, он планирует будущее, а меня в нём уже не будет. Я не переживу этой ночи. Моя жизнь в обмен на жизнь всех остальных. Разумная сделка, если дикие были бы честными. Но они уже предавали. Что помешает им сделать это вновь?

— Дальше пойдём пешком, — приказала Хельга, когда одна из лошадей оступилась, чуть не уронив всадника. — Под снегом могут быть ямы, только переломанных ног нам не хватало.

Снегопад усилился. Плотный хвойный покров не давал ему полностью закрыть от нас остатки дневного света, но это не успокаивало. Лес тих. В нём нет иных звуков, кроме наших. Но если прислушаться, можно услышать, как звенит снег, падающий вниз. Услышать, как скрипят деревья, как мягко падают белые шапки и распрямляются упругие ветви, высвободившись от непосильной тяжести скрипучего снега. В воздухе слишком много скопилось влаги. Ещё не наступил экватор зимы, но сегодня немного потеплело.

Один из стражников, высокий и рыжий, медленно подошёл к Хельге и что-то прошептал на ухо. Она не подала виду, но глаза забегали. Всматриваясь между деревьями, выискивает тени. Мы не одни.

Наш отряд двигается медленно, по колено проваливаясь в снег. Никто не думал, что придётся забираться так далеко. С собой не было маленьких лыж, чтобы легко идти по полотну не погружаясь в сугробы.

Хельга приблизилась ко мне и какое-то время шли рядом. Волчица не смотрела в мою сторону, ничем не выдавала своих чувств, но я знала, что она испытывает, поэтому сказала:

— Ты всё делаешь правильно.

Мельком глянув, упрямо сжала губы.

— Это сложнее, чем я думала, — едва слышно ответила она.

— Уже ничего нельзя переиграть, Хель, — также тихо отвечаю девушке, видя, как метрах в пятидесяти от нас прямо по курсу словно из-под земли вырастают тени. — Мы не одни.

Отряд остановился. Хельга вышла вперёд и рядом с ней выступили двое охранников. Этого было мало. Дикие волки возникали повсюду. Обернувшись, увидела, что путь отступления перекрыт. Что такое десять стражников и две девушки против тридцати диких волков на грани кровавого полнолуния? Хельга отобрала самых выносливых, тех, кто спокойно пережил прошедшую ночь. Но в эпицентре даже самые разумные легко потеряются.

Мужчины окружили нас, но оружие не вытаскивали. Мы пришли не сражаться, а договариваться. Ну… они пришли. Я же пленница.

— Я буду говорить только с Райво! — громко крикнула Хельга, когда вперёд выступило несколько мускулистых, полуобнажённых волков.

Одного из них узнала — это был давешний рыжий волк. Заметив, что смотрю на него, он широко улыбнулся, продемонстрировав острый ряд клыков, и подмигнул.

— Он предложил сделку, — вновь обратила на себя внимание Хельга и тогда рыжий перевёл на неё взгляд. Недолго рассматривая девушку, он кивнул, а затем что-то неразборчиво крикнул своим и один из волков, молодой сероволосый парень, растворился в вечерней дымке.

Снегопад усилился. Теперь он шёл такой тяжёлой грядой, что всё вокруг терялось в белой пелене. У меня затекли запястья, пережатые верёвкой. Переступая с ноги на ногу, попыталась разогнать кровь, и почувствовала, как это больно.

Пустая тишина продлилась недолго. Минут через десять волк вернулся и что-то прошептал рыжему. Тот кивнул, отсылая парнишку прочь.

— Райво будет говорить с тобой, Хельга Могронум. В знак готовности к переговорам, сегодня барабаны не потревожат замок, но кровавую луну не остановить, ты должна понимать, что все готовые стать свободными — ими станут, — он сделал небольшую паузу, обведя глазами всех стражников Хельги, заставив их почувствовать себя неуютно под его пристальным взглядом. — Но говорить он будет на своей территории. И без свидетелей. Райво ручается за твою безопасность и в качестве жеста доброй воли, передаст твоим людям жену, Аврору. Пострадаешь ты — твои мужчины отомстят. Согласна ли ты на такие условия?

Хельга ненадолго задумалась. Было видно, что она не ожидала такого предложения. А уж о существовании Авроры и понятия не имела. Взвесив все за и против, согласно кивнула.

— Прежде хочу увидеть своего отца, — сухо сказала она.

— Это решит Райво, — заявил рыжий и, не дожидаясь ответа, развернулся, превращаясь в дымчатый силуэт — из-за снега видимость упала до нескольких метров.

Дикие последовали за ним. Хельга постояла минуту, а затем отдала приказ нескольким мужчинам остаться с лошадьми здесь. Предстоящий бурелом копытами не преодолеть, бросать животину на произвол судьбы тоже неправильно.

Я замешкалась, когда Хельга двинулась в путь за тенями и один из стражников толкнул в спину, чуть не уронив в снег. Связанные за спиной руки серьёзно осложняли дорогу, мне постоянно приходилось держать тело в напряжении — проваливаясь в сугробах, каждый раз рисковала потерять равновесие и упасть.

Странное чувство. Вроде я должна переживать, должно быть очень страшно. Но вместо этого в голову постоянно лезут посторонние мысли. Глупые и не очень. Я много вспоминаю о доме. О маме с папой, о сестре. О том, что делала перед тем, как сесть в тот поезд. Как гуляла по улицам возле дома, кивая соседям и рассматривая каждую тропинку, словно зная — сюда уже не вернусь. Я многое вспоминаю и понимаю, как далеко ушла от прошлого. Насколько оно стало не про меня. И это делает происходящее таким реальным.

Мы углубляемся всё дальше в лес, становится холоднее, хотя метель вроде немного поутихла. Луна, кровавым камнем, пробивается сквозь облачную дымку, но всё ещё скрыта. Её алый цвет сейчас багряный, тёмный, налитый густой венозной кровью. От одного взгляда в небо, внутри поднимается буря. Всё становится сочным и спелым, вкусным. Приходится усиленно отводить глаза и пялиться либо перед собой, либо изучая снег под ногами.

— Хель! — негромко позвала девушку, но она не остановилась. — Ты же знаешь, это ловушка. Западня. Ты хочешь оказаться в лагере, полном диких, в красное полнолуние? Думаешь, твой отряд переживёт эту ночь? Как бы отреагировал твой отец на столь возмутительную сделку?

Она резко остановилась. Обернувшись, глянула зло, затем щёлкнула пальцами и приказала ближайшему стражнику заткнуть мне рот. Получив болезненный удар в бок, согнулась от холодной вспышки. Меня наклонили назад, накидывая тряпку на губы, крепко завязываю её на затылке. От этого во рту моментально образовалась слюна. Захотелось вырвать непослушный язык, ведь из-за него меня ожидают увлекательные часы на холодном ветру с приоткрытым ртом. Интересно, дадут ли сказать хоть слово перед смертью? Вообще, как меня собираются убить? Это будет казнь перед всеми дикими? Снова запустят охоту? Или же убьют без изысков, буднично? Как это будет?..

Лагерь диких появился совершенно внезапно. Только что мы продирались сквозь занесённый снегом бурелом, как вдруг оказались на прогалине, заставленной небольшими палатками, что видела в самый первый день в этом мире. Боже, как давно и как недавно это было. В сумерках волки разожгли всего несколько костров. Благодаря ночному зрению, они не так нуждались в свете, как люди. Как и в тепле.

Самая большая палатка в центре, остальные расходились кругами. От центральной шла тропа до костра, где собрались полуобнажённые мужчины и женщины. Они веселились, пока музыканты готовили свои чудовищные инструменты, расставленные вокруг костра.

Когда мы появились, голоса смолкли, воцарилась напряжённая тишина, нарушаемая далёким рычанием. Будто зверь, раненный, стонет и кричит. Тоскливый голос. Услышав его, Хельга вся собралась. Дикие, сопровождавшие нас, растворились среди соплеменников и тогда девушка вышла вперёд.

— Я буду говорить только с Райво! — крикнула она, вызвав волну перешёптываний. От напряжения она немного вспотела и для уверенности положила руку на рукоять короткого изогнутого ножа. Не дождавшись ответа, ощутимо скрипнула зубами, а затем подошла ко мне и больно схватила за плечо. — Я привела её! — воскликнула она, роняя в снег перед собой, запрокидывая голову и наставляя лезвие. — Если Райво хочет её — пусть сам заберёт!