Мой друг, покойник (Новеллы, Роман ) - Рэй Жан - Страница 42

Один из кэдди, нашедших труп, был заслушан в качестве свидетеля и заявил:

— Судя по выражению лица мистера Уайта, он был словно в ярости…

— Что вы думаете об этом, доктор? — спросил коронер.

Судебный эксперт пожал плечами.

— Вероятно, реакция «post mortem», которая вскоре исчезла, поскольку я ничего не заметил.

Между тем я узнал, что мой приятель Сидней Триггс из Скотленд-Ярда проводил отпуск в Севен Клингс, что в шести милях от Симбурна.

Мой линкольн покрыл это расстояние в мгновение ока, и я нашел детектива ловящим форель в реке.

Триггс был хорошим игроком в гольф. Он был подписан на «Уайт Гольф Уикли» и уважал покойного президента гольф-клуба «Олд Джермин», которого давно знал.

— Стоило бы оценить этот несчастный случай с точки зрения гольфиста, — сказал он вместо преамбулы.

Я попросил его уточнить свою мысль, но он был в затруднении.

— Игрок в гольф, — сказал он после некоторого размышления, — не обычный человек или, по крайней мере, отличается от всех остальных. Его реакция иная, чем у простых смертных. Он сильно зависит от непредвиденных обстоятельств.

Я знаю гольфистов, которые проигрывают партию, когда над полем возникает радуга. Другие, держа паттер в руке, дрожат в метре от лунки и проигрывают от чьего-то присутствия на поле, даже если этот кто-то находится вдали. Этим еще легко отыскать оправдание своим промахам. Но что сказать о тех, кто вдруг теряется в разгар выигрышной партии, а потому терпит ужасное поражение… И без всяких видимых причин.

Один юморист утверждал, что все гольфисты люди околдованные. Он хотел вызвать смех, а на самом деле высказал ужаснейшую из истин.

— Тогда… случай Брэма Уайта?

— Случай… Справедливое слово, хотя оно ничего нам не открывает — любой гольфист — «случай». Однако, попробуем разобраться с Уайтом. Я помню об одной его статье в «Уикли», где он говорил о «Заклятии Гольфа».

— Я тоже помню о ней. Кажется, ее плохо приняли. Шотландцы не любят, чтобы им напоминали о драмах, очернивших память первых лет гольфа, об игроках, повешенных за то, что они играли в воскресенье, сожженных заживо за использование «заговоренных» мячиков, брошенных в тюрьму или сосланных на галеры за привлечение нечистых духов на поле для гольфа.

— Брэм Уайт почти верил в то, что оккультные и злокозненные влияния сохранились до сегодняшнего дня, что есть упрямые тени бывших гольфистов, которые населяют поля, как призраки дома… Однако, поедем и разберемся на месте…

Триггс осмотрел место происшествия и поле Олд Джермина. Прекрасный газон. Восемнадцать лунок, многочисленные препятствия ничего не дали полицейскому.

Он опросил членов клуба и кэдди, но ничего нового не узнал. Однако кое-что он все же нащупал. Уайт часто тренировался рано утром; обычно в одиночку и даже без кэдди, а потому терял много мячиков.

Когда один из членов сказал ему об этом, он возразил:

— Потеряны? Нет, украдены!

Триггс записал в свой блокнот: «Уайт играл один на открытом пространстве, где легко следить за траекторией полета. Играл рано утром. Кто мог в таком случае воровать у него мячики?»

Несколько дней подряд Триггс являлся на поле с восходом солнца и играл там один. Он вооружился биноклем и после каждого удара отмечал место падения мячика.

Но ему никогда не удавалось отыскать мячик позади препятствия рядом с первой лункой.

Это был заросший травой холмик высотой в десять футов рядом с рощей высоких деревьев.

— Бой, — сказал мне однажды вечером Триггс, — завтра на заре вы явитесь на поле и пошлете мячик хорошим драйвером не к первой лунке, а к соседнему препятствию. Повторяйте этот удар до тех пор, пока не перебросите мячик через холм.

Я согласился. Мой третий мячик улетел за холм, и через некоторое время я увидел на вершине Триггса.

— Думаю, нашел, — сказал он.

— Правда?

— Да… Брэм Уайт умер не от ярости, как свидетельствовал кэдди и как сочли все. Он умер от страха.

В клуб-хаузе Триггс выпил один за другим две больших порции виски.

— Как вы думаете, что за визитеры посещают поля с первыми лучами солнца? — спросил он.

— Посетители? — удивился я.

— Утренние посетители, и вы их тоже должны были заметить.

Я подумал, потом рассмеялся.

— Я видел только ворон, Сид!

— Вот именно!

Он встал и снял с полки древний «Справочник гольфиста».

— Прочтите заголовок этой маленькой статьи.

Я прочел: «Птицы, играющие с мячиками для гольфа…»

— Ну и что? — спросил я.

— Как что? Прочтите дальше и узнаете, что некоторые птицы, особенно вороны, являются ворами мячиков. Но поскольку они хитры, как дьяволы, то воровство они вершат только тогда, когда за ними не наблюдают. И утром огромный ворон немедленно украл мячик, который вы так ловко послали за зеленый холм.

— Допустим, — сказал я, — что Уайт не заметил этого и разозлился до такой степени, что умер на месте. Значит, он умер не от страха.

Лицо детектива помрачнело, и он несколько минут молчал.

— Вы знали Элиху Равена? — вдруг спросил он.

— Равена, который был президентом клуба до Брэма Уайта?

— Его самого… Уайт наследовал ему после… Ведь Равен также умер «случайной смертью» по мнению жюри, хотя…

Он еще помолчал и закончил:

— …Всегда поговаривали, что Равен был убит неким удивительно… утонченным способом. Такое преступление мог совершить лишь очень умный преступник, а главное знающий. Речь шла о разрыве сердца… Скотленд-Ярд не был приглашен для разбора дела, а жаль — с точки зрения восстановления справедливости и истины.

Триггс скорчил ужасное лицо.

— Вы достаточно хорошо знали Уайта — он ведь был очень умен?

— Еще бы!

— Наверно, вам известно, что он окончил Кембридж со степенью доктора естественных наук?

— Не знал, но все же…

— Подождите! Его статья о «Заклятии Гольфа», наверно, убедила вас в том, что он полностью верил в оккультные происшествия, и поверхностные умы вполне могли обвинить его в суевериях.

— Да…

— Уайт завидовал Равену, который лучше его играл в гольф, был богаче, а, кроме того, состоял президентом клуба. А Равен означает… ворон.

Ужасная истина приоткрылась мне, когда Триггс внезапно закончил свою мысль:

— Когда Уайт узнал, что его мячики крадет огромный ворон, он поверил в тайных и могущественных духов, а также в мстительное перевоплощение человека, которого он устранил со своего пути. И умер от страха.

Роща чинар

Спалдинг вдруг окликнул американского гостя, облокотившегося на стойку бара клуб-хауза.

— Хелло, Грант, вы все еще живете в Монтрее? А что случилось с Бакстон-клубом? На поле еще не пробурили нефтяные скважины?

Грант выдавил улыбку, но промолчал.

— Я никогда не играл на вашем поле, — продолжил Спалдинг, — но в Монтрее был, когда там разыгрывался Кубок Калифорнии между Ридингом и Колтером.

Грант допил стакан и глухо сказал:

— Поле Бакстона было перенесено на тридцать миль к востоку.

— Как… — удивился Спалдинг.

Но тут на его плечо легла рука, и ему прошептали на ухо: — Закройтесь, Спал!.. Вы же видите, у янки что-то неладно.

У Спалдинга не нашлось возможности снова задать вопрос, поскольку Грант, попрощавшись, покинул клуб-хауз.

— Спросите лучше у Билла Сорна, — сказал ему Сайкс. — Он вам расскажет больше. Он провел в Монтрее много лет и даже немного играл в гольф…

— А главное — заработал целое состояние с помощью разных дьявольских штучек, — усмехнулся Спалдинг, немного перебравший в этот вечер.

Но случай помог ему. Старый Билл Сорн, редко приходивший в клуб, заявился в бар час спустя. Сайкс не сумел удержать Спалдинга, когда тот буквально вцепился в Сорна с криком:

— А вот и Билл, чтобы разъяснить тайну!

Второй случайностью было то, что Билл Сорн был в превосходном настроении.

— Ребята, — сказал он, — я с удовольствием это сделаю, поскольку это вам будет стоить нескольких ночных кошмаров. Поле Бакстона было покинуто и останется таковым, ибо по соседству произрастает большая роща чинар, и прошу вас поверить, это причина достаточно уважительная.