Дело о перстне с сапфиром (СИ) - Орлова Тата - Страница 47

- Настенька... - она отвела взгляд, плотнее натянула шаль, которой прикрывала плечи. - Он ведь так и не женился....

- ... потому что до сих пор влюблен в глупую барышню, которой вскружил голову первым же явлением перед ней, - не без злости закончила я ее фразу. - Елизавета Николаевна, вы сами-то себя слышите?!

- Лизонька, права Настасья-то, права! - неожиданно поддержал меня Петро. И ведь так стоял за одной из колонн, что я даже не заметила. - Что прошло, то - прошло.

- Знаю я, - глухо откликнулась матушка. Подошла к лестнице, села на ступеньку. - Жалость это. Смотрю на него, а вспоминается, каким был.

- Да он и сейчас ничего! - многозначительно хмыкнула я. - Плечи. Грудь. Живот....

- Настя! - вскинулась матушка, тут же забыв о своих страданиях.

- Его раздевали при мне, - небрежно пожала я плечами. - Выглядит - великолепно, но Фарих - лучше.

- Замуж ей пора, раз уж на раздетых мужчин заглядывается, - шутливо заворчал Петро, помогая матушке подняться. - Бесстыдница!

- Я должна была присутствовать, - едва сдерживая улыбку, попыталась я 'оправдаться'. - На одежде могли быть улики. - Потом закатила глаза и добавила, с придыханием... - Живот плоский. Бедра узкие....

- Настасья! - рыкнули они одновременно.

- У меня два часа на сон, - попятилась я. - Вы тут теперь сами, - добавила, уже поднимаясь по ступенькам.

Устала. Устала до желания упасть там, где стояла, закрыть глаза и не помнить ни о чем....

- Спасибо... - голос матушки догнал, когда я уже свернула за угол.

Мысль вернуться мелькнула и... сбежала, сдавшись перед навалившимся: я сделала все, что могла....

Я еще помнила, как разделась, умылась, надев с помощью Лалы ночную рубашку, направилась в спальню....

- Настенька, пора вставать....

- Который час? - не открывая глаз, спросила я у тормошившей меня матушки. - И почему вы не ложились?

- Половина восьмого. Не ложилась, потому что выбирала платье, в котором пойду в Ратушу, - до обидного бодро ответила она. - Самюэль прислал вестника, заберет тебя в восемь.

- Значит, в Ратушу, - все так же, с закрытыми глазами, откинула я одеяло. Села, опустив ноги. - Тебе никогда не хотелось бросить все и исчезнуть? Так, чтобы при всем желании не нашли?

- Однажды я так и сделала, - шутливо поцеловав меня в нос, засмеялась она. - Но тебя я воспитала неправильно.

- Прикажите приготовить кофе покрепче, - с трудом разлепив веки, попросила я матушку. Посмотрела на нее сонно... такую свежую, веселую. - Фарих в четыре будет в Ратуше. Это я Вам обещаю.

- Знаю, - присела она передо мной на корточки. - Я написала ему и уже получила ответ.

- Даже так! - мгновенно 'проснулась' я. - И никаких интриг?

- Никаких! - легко и как-то... ясно улыбнулась она. - Ни с Фарихом.

- Я люблю Вас, матушка, - подавшись вперед, обняла я Елизавету Николаевну. Потом отстранилась, по-детски шмыгнула носом: - Мне бы вашу уверенность....

- Тебе не уверенность моя нужна, - поднявшись, отошла она от кровати, - а собственное понимание, что ты не только умелый следователь Департамента, но и желанная женщина, ради которой любящий тебя мужчина готов ждать, когда ты поумнеешь достаточно, чтобы осознать это.

- Вот как? - засмеялась я, вставая. - Пока мне кажется, что любящий меня мужчина не гнушается использовать всю эту ситуацию ради достижения своих целей.

- А разве одно другому мешает? - лукаво вскинула она бровь. Ответить не позволила, тут же добавив: - Умывайся. Тебе еще нужно успеть позавтракать.

Самюэль приехал за десять минут до восьми. По-человечески позавтракать не успел - отвечал на вопросы матушки, но со стола весьма некультурно похватал, с набитым ртом нахваливая крошечные бутербродики и совсем маленькие, на один укус, пирожки.

- Что в Департаменте? - как только мы устроились в карете, отобрала я у него собранную Любочкой корзинку. Нос он в нее уже засунул, и теперь держал, прижимая к себе, словно опасался, что отберу.

- Тебе повезло, что ты сразу на допрос, - не без сожаления отвлекшись от добычи, поднял он голову. - Информацию о смерти графа Шуйского скрыть не удалось, - подмигнул, усмехнувшись.

- Нам сочувствуют? - улыбнулась я в ответ, даже не пытаясь представить то, о чем Сэм так и не сказал. Благодаря печати Молчания о сути дела никто и ничего не знал, что не мешало считать трупы, связанные с ним.

Последний - графа, серьезно перевешивал все остальные.

- Спорят, когда терпение господина Соула закончится и нас выгонят из Департамента, - засмеялся он. Губы еще кривилась, а вот взгляд был уже тяжелым, многообещающим: - Фарих только вернулся из дворца. Сама понимаешь, столь ранняя побудка настроения императору Асселю не прибавила.

- О состоянии Джейн еще не сообщали? - сменила я тему. Выглянула в окошко.

К 'Птичке' нужно было свернуть налево, к Департаменту - направо.

- Вильен будет ждать нас у заведения, - Сэм сообразил, что именно заставило меня хмуриться. Этот допрос без мага-эксперта мог оказаться лишь формальностью.

- Так что по Джейн? - сильнее сдвинув шторку - полумрак внутри кареты возвращал сонливость, повторила я вопрос.

- Утренний отчет лекарей: практически без изменений, - Сэм все-таки отставил корзинку. И даже отодвинул от себя подальше. - Будет чудом, если начнет понимать, кто она такая.

- Плохо, - качнула я головой. - В ней ключ к разгадке....

- А если попросить твоего степняка? - подобрался вдруг Самюэль. - Отец сказал, успокоить императора удалось лишь известием о том, что Черный Принц возглавит одну из кафедр нашей Академии.

На первый взгляд идея была интересной - целительную магию к Джейн применяли, но не такого уровня, но радоваться я не торопилась.

Время! Приди эта мысль в голову раньше....

Раньше она прийти в голову не могла. О том, что Саид Эльар Амар Каир, скорее друг, чем возможный подозреваемый, стало известно лишь вчера.

- Попросим, - тем не менее, согласно кивнула я. Откинулась на спинку, на миг закрыла глаза.

Джейн.... Милая. Добродушная. Жизнерадостная.... Блондинка с голубыми глазами, с восхищением смотревшая на каждого мужчину, который был готов заплатить за ее ласки....

- А что говорят соседи тетушки Джейн об отце ее сына?

Самюэля очередная смена темы ничуть не удивила:

- Мало что, - поморщился он, похоже, вспомнив о своей поездке. - Приехал к полудню в сопровождении шести всадников. Еще один - помощник, очень похожий на самого баронета, был вместе с ним в карете. Сразу вошел в дом. Пробыл там пару часов, уехал вместе с ребенком.

- А внешность? Как описывали его женщины?

Сэм, прежде чем ответить, бросил задумчивый взгляд в окно. Затем посмотрел на меня:

- Все сводилось к двум эпитетам: красивый и неприятный. Высокий, крепкий. Одна из соседок, у которой муж служивый, сказала, что таким только в командиры.

- Это за что она его так? - хмыкнула я.

- За гонор и самодовольство, - улыбнулся в ответ Сэм. - Волосы, как черная ночь, нос - орлиный, взгляд - страшный....

Я - кивнула. Баронет Совин оказался весьма колоритной фигурой, раз уж его появление оставило столь яркие впечатления.

- Тетушку, говорят, отпаивать пришлось. А Джейн была, как скала. Глаза смурные, но держалась. Сорвалась, лишь, когда помощник передал ей кошель с деньгами. Взяла, прижала к себе, а потом упала на колени. Так и не встала, пока карета не уехала так далеко, что и не разглядеть.

Эх, Джейн, Джейн....

Было, однажды, зашла я в 'Птичку' по делу - один из клиентов руку на барышню поднял, а там девчонки пострадавшую вином отпаивали, да сладостями лечили.

Как ни упиралась, но когда сняла допросы, избежать участия в этом безобразии не сумела.

Мне тогда только двадцать три исполнилось. Вроде и не совсем юная - о том, что творится между мужчиной и женщиной за закрытыми дверями, точно знала, но тут....

Джейн, разгоряченная наливочкой, старалась больше всех. Так рассказывала, да в таких подробностях, что у меня не только щеки и уши пылали. Не называя имен, едва ли не каждому дала характеристику. И по размеру, и по темпераменту, и по тому, кто и что шепчет, пока удовлетворяет потребности тела, и по отношению к женщинам. Так вот в последней категории тоже был... командир, предпочитавший, чтобы все было на 'ать-два'.