Отраженное мироздание. Тринадцатый воин (СИ) - Криптонов Василий - Страница 56

56

– Но что мы можем сделать? – выкрикнул кто-то. – Нас всех перестреляют!

Толя уже хотел было сказать сомнительную фразу: «Всех не перестреляют», но ему помешали. Офзеринс вдруг молнией сорвался со своего места и взлетел на стойку рядом с Толей.

– Кто может помочь нам? – громко спросил он.

Народ молчал в смятении. И тут свою лепту внес Соломон. Он вытащил из-под стола сумку, в которую Толя до этого убрал свой халат, чтоб не выделяться.

– Толян!

Толя обернулся на выкрик и успел подхватить халат. Он тряхнул его, разворачивая и торжественно, будто королевскую мантию, накинул на плечи. Новая волна удивленных и восхищенных возгласов прокатилась по толпе.

– Кто может помочь нам? – снова спросил Офзеринс.

– Только доктор! – взревел кто-то.

– Кто? – прокричал лорд.

– Доктор! – изрекла толпа.

– Какой доктор?

– Доктор Фекалиус!!!

– Я не слышу вас!

– ДОКТОР ФЕКАЛИУС!!!

– Да!

Толя с удивлением смотрел на лорда Офзеринса. Своими повадками он почему-то стал напоминать ему Халка Хогана. Он продолжал выкрикивать какие-то фразы, каждую из которых народ поддерживал дружным ревом, а потом вдруг спрыгнул на пол, подбежал к какой-то легкомысленно одетой девице, схватил ее за плечи и заорал:

– Веруешь ли ты в Августо, юффрау Гёттерфляйхт?

Та от удивления проглотила жвачку и закашлялась. Толпа же вновь заорала:

– Августо!!!

Вотзефак и Вотзехелл, вышедшие из туалета, удивленно замерли, созерцая творящийся в трактире хаос.

– На минуту стоит отойти… – сказал Вотзефак.

– Ага, а они уже… – подтвердил Вотзехелл.

Глава 18. В которой нет ни одного ежика!

Они разделились. Мишут и Офзеринс повели воинственную толпу к замку кружными путями. Мишут по просьбам трудящихся вновь и вновь исполнял торжественный марш этого похода:

Ловко пущен механизм – идет за строем строй. В одиночку ты никто, зато в толпе – герой! У тебя свои цвета, ты знаешь грозный клич. Нерушима та стена, в которой ты – кирпич!

Пока они ходили по городу, заинтересованные люди подходили ради любопытства, а потом заражались общим энтузиазмом, так что вскоре можно было уже думать о том, чтобы захватить крепость исключительно народными силами. Но думать – на то и думать, что не делать. Поэтому Мишут крикнул, чтобы ему сделали высокий помост. Ради свержения самодержавия люди были готовы на все. Немедленно побежали за досками и гвоздями, завизжали пилы, застучали молотки… Из города толпами убегали шпионы Гана. Их никто не задерживал, напротив, давали дружеского пинка и просили передать дону, что сегодня – его последний день.

Абрама изначально хотели отправить туда же, но он наотрез отказался играть в массовке.

– Я сам пойду за своей дочерью и спасу ее! – заявил он.

После пятиминутного обсуждения кандидатура была принята. Коммандос вышли из опустевшего трактира на опустевшую улицу и забрались в грузовик. Грибы, отдыхающие в фуре, чуть не встретили их стрелами. Слыша вопли и грохот снаружи, они решили, что бой уже начался, а их не пригласили. Воинственных малышей быстро успокоили тем, что настоящая битва уже скоро, и уж там-то не придется экономить стрелы!

Вотзефак сел за руль и уверенно двинул грузовик в сторону Куликова поля. Толя и Соломон, сидевшие рядом с ним, молчали, глядя в разные стороны. То, что предстояло им, ужасно давило.

– Чего притихли? – спросил Вотзефак. – Глядите, чего я достал!

Он вытащил из кармана пачку сигарет. Пачка была грязно-серой, названия у сигарет не было. Вотзефак вытащил одну, нашарил в бардачке спички и торжественно закурил. Черный вонючий дым моментально заполнил кабину. Все закашлялись, Толя поспешно опустил окно.

– Блин, где ты достал эту гадость? – спросил Соломон.

– А ты не знаешь? У «Марии и Хуана»! У них опиум весь кончился, так теперь вот чего продают.

– Они что, с рубероидом? – поинтересовался Толя.

– А, черт его знает! – простодушно отмахнулся Вотзефак. – Я уж сто лет не курил, здесь с этим туго. Затянуться не хотите?

– Нет! – Толя с ужасом смотрел на черные клубы дыма, слетающие с тлеющего конца сигареты.

– Как хочешь. А меня уже забирает.

Вотзефак надавил на газ сильнее. Стрелка спидометра поползла куда-то в прекрасное далёко. Прошла минута, прежде чем до Соломона дошло, что он только что услышал.

– Забирает? – переспросил он.

– Ага…

– Слышь, ты бы выбросил эту дрянь!

– С какого черта? – Вотзефак посмотрел на него удивленными красными глазами.

К этому времени они уже минут десять ехали по пустыне. Город скрылся вдали, готовясь к величайшему событию за последние триста лет.

– Вотзефак! – прикрикнул Соломон. – Брось сигарету, пока не по…

– Ёжик! – заорал Вотзефак, выкручивая руль.

Толю и Соломона швырнуло в сторону. Грузовик почти сложился пополам, пытаясь вписаться в немыслимый для него поворот. Но, к сожалению, «Quod licet Jovi, non licetbovi», как сказал один умный перстень, который был медальоном. Грузовик накренился и медленно, нехотя, рухнул на бок. Скорость была велика, поэтому он еще несколько десятков метров проволокся по земле таким образом, и только потом замер, окутанный тучей пыли. С минуту было тихо, потом верхняя дверь открылась, и оттуда вылез Вотзефак. Упорно сжимая в зубах окурок, он попытался определить где земля, но очень быстро упал прямо на нее. Следом вылез Соломон. Он постоял на кабине несколько секунд, очумело мотая головой, потом наклонился и помог выбраться Толе. Вместе они спрыгнули на землю.

– Слышь, ты, Тянитолкай обдолбаный! – прошипел Соломон, поднимая Вотзефака за лацканы куртки. – Сейчас я тебя буду убивать!

Вотзефак посмотрел на него с блаженной улыбкой на устах, потом перевел взгляд на грузовик и вздохнул:

– Чего? Переворачивать надо…

Сол уронил его на землю и сам упал рядом, давясь истерическим смехом.

Толя подошел к Вотзефаку и сурово спросил:

– Где ежик?

– Какой ёжик? – удивился Вотзефак.

– Ёжик, из-за которого ты чуть нас не угробил!

Вотзефак огляделся, пытаясь найти несчастное млекопитающее.

– А, не по фигу ли? – сказал он. – Смотри, как солнце прикольно светит!

Толя злобно сплюнул на землю и пошел открывать фуру. Ноги держали его не твердо.

Слава Богу, задвижка при падении не пострадала и легко отъехала в сторону. Дверь упала, и на свет божий по одному выползли все члены их дружной компании. Синеман, кашляя и нервически дрожа, подошел к Вотзефаку и прохрипел:

– И это меня вы насчет «Форсажа» прикалывали?

– Увы, коллеги, – грустно заметил Толя, глядя на солнце, которое светило все ярче, – я не могу поздравить вас с успешным завершением операции, которая, кстати, и начата-то еще не была.

– Братан, ты как? – подбежал Вотзехелл. – Я думал, нас бомбанули!

– Нормально он, – сказал пришедший в себя Соломон. – Блин, забери у него пачку с сигаретами, пока не поздно!

Вотзехелл похлопал брата по карманам куртки и вытащил пачку. Вотзефак попытался воспрепятствовать, но конечности явно слушались его не так, как хотелось бы.

– Козел, – миролюбиво прошептал он и свернулся калачиком.

Вотзехелл заглянул в пачку.

– Он что, целую сигарету скурил?

– Ага, – кивнул Соломон.

– Ну, блин… Надеюсь, в течение суток отпустит.

– Суток? – Синеман был в шоке. – Но это невозможно! Он нужен мне для выполнения плана!

– А что за план? – спросил Сол. – Ты так и не сказал нам, что придумал.

– И не скажу. Так безопаснее. Если кого поймают, он не сможет сдать всех остальных.

– Ну, ладно. Что, без Вотзефака совсем никак?

– Без него еще можно обойтись, но не тащить же его с собой? Надо оставить его здесь, следовательно, кто-то должен остаться с ним.

– Как насчет Абрама? – предположил Сол.