Программист в Сикстинской Капелле (СИ) - Буравсон Амантий - Страница 129

 — С тех самых пор, как тебя похитили и увезли, — проворчала синьорина Кассини. — Так, мы долго будем отвлекаться на пустяки? За работу, дамы и синьоры!

«Вот уж поистине злой гений!», — с усмешкой вспомнил я цитату из «Покровских ворот».

В тот день я решил не портить Доменике и так плохое настроение своими планами, а решил терпеливо дождаться благоприятного периода. Но всё равно мне было стыдно сообщать возлюбленной о подобных вещах. Не будет ли это предательством по отношению к ней, к той, кого люблю больше жизни?..

Поздно вечером из Флоренции вернулся Стефано. Он был совсем подавлен и расстроен, поскольку, как я позже узнал от него же, потратил там все деньги, которые дал ему отец, на всякую ерунду — украшения, косметику и какие-то дорогущие индийские специи. Совсем с ума сошёл, «от радости в зобу дыханье спёрло».

 — Прости, я теперь не знаю, что и делать. На один только шафран ушла треть моих сбережений!

 — Да, шафран — дорогая штука, — согласился я. — Зачем ты его купил?

 — Не знаю, — печально отвечал Стефано. — Торговец уговорил. А что теперь с этой травой делать, я ума не приложу.

 — Я кажется знаю, — внезапно мне в голову пришла идея. — Пока ничего с ним не делай, будет какое-нибудь торжество, я заправку для салата сделаю.

 — О, я верю в тебя! — воодушевлённо воскликнул Стефано. — У тебя прекрасные кулинарные способности.

 — Брось. Я не умею готовить, — усмехнулся я. — Да и не люблю. Тот случай был исключением. Чего не сделаешь ради вредной синьоры?

 — Согласен. Да, как здоровье твоего отца? — побеспокоился сопранист-математик.

 — Вроде налаживается. Если пойдёшь к нему, намекни, чтобы бросал курить. Приведи математические доводы и доказательства. Уверен, у тебя получится, это меня только всерьёз не воспринимают.

 — Математические доводы против курения? — удивился Стефано. — Что ж, я попробую. Кстати, я тебе не говорил, что дон Пьетро предложил обучать меня вашему языку в обмен на то, чтобы я поделился с ним основами дифференциального и интегрального исчисления?

 — Нет, не говорил, но я рад это слышать, — я ободряюще похлопал Стефано по плечу. — Удачи вам в этом нелёгком деле.

Прошло несколько дней, я абсолютно потерял связь с внешним миром и заблудился в пространстве и времени. Из полной прострации меня вывела Доменика, разбудив меня как-то раз посреди ночи и возмущённо сообщив следующее:

 — Проснись, Алессандро! Ты разве не помнишь, какой сегодня день?

 — Нет, бедняга Робинзон Крузо уже вообще ничего не помнит, о мой верный друг Воскресенье! — улыбнулся я, закутываясь в простыню.

 — Прекрасно, — закатила глаза Доменика. — Так вот я напомню. Сегодня день святых Пьетро и Паоло, и именины у дона Пьетро и его дочери Паолины.

 — О, точно. Как я мог забыть! — вдруг вспомнил я. — Надо срочно придумать для них какой-то подарок.

 — Донна Катарина всегда говорила, что лучший подарок на именины и день рождения — это праздничный торт. И нам надо успеть приготовить его, пока наши именинники не проснулись.

 — Отличная идея, — поддержал я. — Предлагаю поиграть в Джона Сильвера и захватить кухню!

Впрочем, поскольку ни я, ни Доменика, толком не разбирались в этом сложном процессе, то перед захватом кухни мы всё же попросили разрешения и помощи у Осипа —главного повара, угрюмого веснушчатого парня, которого князь тоже привёз с собой из России. После небольшого совещания и исходя из имеющихся в погребе продуктов, было решено приготовить торт со взбитыми сливками, вишней и черносливом. Как успела за это время заметить проницательная Доменика, Паолина очень любила сухофрукты, а Пётр Иванович отдавал предпочтение вишнёвому варенью и настойкам.

Реализация сложного алгоритма по созданию сладкого шедевра, несмотря на то, что была распределена по трём «потокам», заняла около четырёх часов, которые мы бессовестно украли у старика Морфея, затеяв приготовление торта поздней ночью. Тем не менее, к утру наш «Вишнёвый лес» был готов, и мы аккуратно отнесли его в обеденную залу.

 — Что ж, весьма благодарен вам, дети мои, — удовлетворённо ответил Пётр Иванович, войдя в залу, где всё уже было готово для праздничного чаепития. — Я и не ожидал.

 — Да мы сами от себя не ожидали, — с лёгкой усмешкой ответил я. — Но мы старались.

После трапезы все разбрелись, кто куда: Стефано с Паолиной остались в гостиной с учебником русской грамматики, который им выдал князь (видимо, в этом и заключалось всё обучение), а мы с Доменикой решили провести урок музыки на свежем воздухе и, прихватив спинеттино, отправились в беседку в саду. Прозанимались мы около часа, а потом Амур, или проникновенное пение соловья, или просто банальный окситоцин, взяли своё, и всё оставшееся время мы просто целовались на скамье, нежно обнимая друг друга.

 — Я вас не побеспокою, маэстро? — услышал я за спиной голос князя, который спустя пару часов нашёл нас в беседке.

 — Нет, что вы, — мило улыбнулась Доменика, немного покраснев. — Мы как раз уже закончили и… простите за недостойное поведение.

— Что вы, я наоборот хотел порадоваться, что у вас всё хорошо. Но я пришёл не по этому поводу. Завтра утром я уезжаю в Милан, на очередной приём. И я намерен взять Алессандро с собой.

 — На приём? Опять? — усмехнулся я. — Надеюсь, меня там не будет домогаться какой-нибудь герцог?

 — Нет, думаю, что нет. Приём устраивает одна пожилая графиня, — при этих словах князь закатил глаза, было видно, что он не особо в восторге от предстоящего визита.

 — Тогда, я попрошу вас, дон Пьетро, проследить за графиней, — засмеялась Доменика.

 — Но я не понимаю, — с тоской в голосе возразил я. — Зачем я понадобился на приёме? Что я там забыл?

 — Ты аристократ. Привыкай, — усмехнулся Пётр Иванович.

 — Так бы и сказали, что нужен шут, дабы не умереть от скуки. Знаю я эти приёмы. Но почему бы вам Стефано с собой не взять?

 — Долго препираться будешь? — раздражённо вопросил князь.

 — Не сердитесь на Алессандро, ваша светлость, — Доменика вновь выступила в роли дипломата между враждебными сторонами в «гражданской войне». — А ты, Алессандро, не сопротивляйся и слушай, что говорит отец. Непослушание не красит певца, запомни это.

 — Любимая, — прошептал я на ухо Доменике, когда мы вечером остались одни в моей комнате. — Знаешь, мне пришла в голову одна мысль.

 — Опять что-то абсурдное вроде говорящих пней и брёвен? — усмехнулась синьорина Кассини. — Маркиза обмолвилась о твоих «сказочках», когда я была у неё. Сказала, что подобного абсурда за всю свою жизнь не слышала. Синьор Морская Губка, да ещё в квадратных панталонах! Это же надо выдумать подобную нелепость!

 — Вовсе не я это выдумал. Вернёмся домой, покажу тебе этот мультик. Но сейчас я не намерен шутить. У меня очень важный разговор, — шептал я, укладываясь вместе с любимой на кровать. Она была в одной лишь мужской рубашке с кружевным воротником и манжетами, едва прикрывающей бёдра, а я — в одних только атласных панталонах. — Ты даже не представляешь, любовь моя, как бы я хотел иметь от тебя детей.

 — Алессандро… Мальчик мой бедный… Ты ведь сам знаешь, что это невозможно, — с грустью ответила Доменика.

 — Но почему? Да, я знаю, что сам не могу тебе дать этого, но… Представь себе, моя сестра Ольга рассказывала, будто её подруга из университета уехала в Швецию. Ты знаешь, что такое Швеция? — уточнил я.

 — Да уж наверное знаю, — усмехнулась синьорина Кассини. — Ну и что, уехала, и?..

 — Так вот она вышла замуж. За женщину, — я, честно сказать, немного покраснел при этих словах, мне было совестно говорить об этом. — Понимаешь?

 — Да, понимаю. Подруга твоей сестры — большая грешница. Ей нужно совершать двадцать пять земных поклонов каждый день.

 — Я не берусь судить. Но главный факт в том, что вскоре у этой странной пары родился сын.

 — Каким образом? Не иначе, как одна из девушек — переодетый фальцетист, — засмеялась Доменика.