Программист в Сикстинской Капелле (СИ) - Буравсон Амантий - Страница 185

Зазвучала нежная мелодия флейты, и на сцену выпорхнула Настенька в жемчужно-розоватом платье — маленькая, изящная, лёгкая, как сам эфир. Она немного покружилась по сцене, затем следовал танец с аллегорией воздуха. Одно мгновение — и юная княжна взмывает вверх, поддерживаемая старшим братом. Да, такие поддержки нескоро ещё увидит русский балет!

Завершающим аккордом в этом представлении стал эпичный выход Петра Ивановича с флагами в руках. Признаюсь, этот номер по-настоящему вызвал у меня восхищение и уважение, потому что я пару дней назад на себе проверил, каково это — в течение нескольких минут вращать два полотна на массивных дубовых палках. В самой кульминации номера, когда князь резко взмахнул флагами вверх, послышался страшный грохот, и в этот момент ночное небо озарилось разноцветными огнями. Фейерверк длился несколько минут, после чего стих, а мы все застыли на сцене, приветствуя организатора сего торжества. Зал просто взорвался аплодисментами, слышались поздравления, пожелания «многая лета» и прочие восторженные слова.

После приветственного представления мы все проследовали в бальный зал, где, за отсутствием дополнительных смежных помещений, располагались также столики с шахматами, шашками, картами и трубками для курения. Пока музыканты занимали свои места и разыгрывались, все просто беседовали друг с другом. Мужчины среднего возраста сразу оприходовали себе табачный столик и дружно закурили, молодые дамы и кавалеры непринуждённо болтали у окна, пожилые дамы же просто молча сидели в креслах и смотрели в потолок. Мы с Доменикой последовали их примеру и заняли диван в дальнем углу комнаты, подальше от сборища курильщиков. К нам с Доменикой сразу же подошли Стефано и Марио, судя по разводам краски под глазами, оба сопраниста дали волю чувствам и прослезились во время спектакля.

 — Алессандро! Это было божественно! Невероятно! — восторженно восклицал Стефано. — Никогда прежде подобного не видел!

 — Меня за что благодарить? Я не при чём, затея принадлежит Петру Ивановичу, а постановка — Доменике, — ответил я, разглядывая гостей, но вскоре бросил это неблагодарное занятие: слишком яркой и пёстрой была эта публика.

Бал начинался торжественным полонезом, свадебным танцем с польскими корнями, который в то время ещё не был популярен в России и был известен только знатокам европейской культуры. Открывали его Пётр Иванович и Доменика. По правде сказать, до меня не сразу дошло, что мою новоявленную жену только что увели у меня из-под носа, но протестовать было поздно. Поэтому, мне не оставалось ничего другого, кроме как созерцать происходящее с дивана. Справедливости ради отмечу, что кроме меня не танцующие в зале тоже были: княгини Полина и Глафира Николаевна. Первая по понятным причинам, а последняя была вынуждена ждать, пока её муж закончит свою партию клавесина. Что поделать, раз не хватает музыкантов, приходится играть самим.

Полонез напоминал скорее медленное шествие парами, и первые из них — как раз мой предок с моей же возлюбленной. Признаюсь, зрелище было великолепное, настолько величественно они смотрелись и настолько грациозными и непринуждёнными казались их движения на фоне многочисленных неуклюжих гостей, которые то и дело наступали дамам на подолы, друг другу — на ноги, а то и вовсе сталкивались друг с другом. Всё это время я утешал себя тем, что раз уж все приглашённые так плохо танцуют, то может быть и мне рискнуть? Не быть мне князем Фосфориным, если я не приглашу Доменику на следующий танец!

Далее следовали менуэт, а затем — аллеманда. Эти два танца считались сложными, поэтому помимо упомянутой пары на него решились только Данила со своей супругой, которую он лично обучил этому танцу, Ефросинья с Марио, как «жертвы европейского воспитания» и ещё несколько человек, кто был «в теме». Я в эту категорию не входил, поэтому не посмел возразить, когда и менуэт, и последующую за ним аллеманду Доменика с совершенно уже убитым видом подарила Петру Ивановичу. По правде сказать, за подобное своеволие князя давно бы уже турнули с петровской ассамблеи, потому что приглашать на танец одну и ту же даму два раза подряд считалось неприличным. Но здесь, похоже, давно уже забили на все правила и просто отрывались по полной. К тому же, в этот момент слуги принесли подносы с вином и сладостями — в основном это были хрустальные чаши с вареньем из морошки и смородины, а также различные пряники и другая незамысловатая выпечка, поэтому большинство гостей отвлеклись от танцев.

К середине бала я обнаружил себя за карточным столиком, с пряником в одной руке и трубкой в другой. Даже не помню, когда я успел сделать первую затяжку, но в горле щипало знатно. Придя в чувство, я немедленно избавился от этой дряни и отправился искать друзей в толпе. Вскоре я их нашёл, чему был не особо рад: Марио, совершенно пьяный, валялся на диване и бормотал какую-то итальянскую арию; Ефросинья в это время ругалась с Павлом Ивановичем, который порывался открыть окно из-за того, что «вонь от табака и перегара страшная», а она через каждую минуту закрывала; Стефано, тоже под хорошим градусом, околачивался вокруг шахматных столов и влезал ко всем в игру, диктуя нужные ходы, но его каждый раз только посылали подальше, в связи с чем он страшно обижался и ещё больше начинал всем мешать.

То, что мои бедные итальянские друзья так быстро и незаметно захмелели, было связано с тем, что они привыкли у себя на Родине пить стаканами разбавленное сухое вино, а здесь такового им предложить не могли, поэтому приходилось довольствоваться сладкими, в основном — ягодными, а у них градус чуть ли не в два раза больше. И если Доменике жутко не понравился местный алкоголь, и она отказалась даже от одного бокала, то ребята оттянулись по-полной. Сам же я, предвкушая прекраснейшую ночь в своей жизни, не выпил за весь вечер ни грамма и был опьянён исключительно своим нежным чувством.

Доменику я тоже вскоре нашёл, в кресле неподалёку от оркестра. Она пила чай с вареньем и непринуждённо беседовала с Софьей Васильевной и незнакомой, но весьма приятной пожилой дамой, внешне отдалённо напоминавшей первую.

 — Моё почтение, Софья Васильевна, Мария Александровна, — как можно более учтиво и манерно поприветствовал я родственницу и супругу, бросив нежный взгляд на последнюю.

 — О, Александр Петрович! Мы думали, что вы играете в шахматы с графом Сурьминым, и не решились вас беспокоить, — ответила Софья Васильевна, а затем обратилась к собеседнице: — Дорогая матушка, разрешите представить вам, Александр Петрович, наш младшенький.

При этих словах меня передёрнуло от внезапно всплывших в памяти фактов. Матушка. Агриппина Афанасьевна. Первая женщина Петра Ивановича и мать Даниила Петровича. Очаровательно. А теперь они пьют чай и премило беседуют с моей Доменикой, которую вскоре ожидают те же объятия. Но, надеюсь, не сегодня. Вежливо поприветствовав Агриппину Афанасьевну и не теряя из поля зрения свою возлюбленную супругу, я, переполненный своими тревожными мыслями, подошёл к Павлу Ивановичу, который уже несколько часов подряд сидел за клавесином, хотя уже почти не попадал в клавиши.

 — Где Пётр Иванович? — обеспокоенно поинтересовался я у Павла Ивановича.

 — Так слуги увели к нему же в покои, — пожал плечами младший брат князя. — Клевал носом за карточным столом. Давно с ним не случалось подобного.

«Превосходно! — подумал я. — Спасибо вам, Ефросинья и Марио, вы настоящие друзья!»

Комментарий к Глава 69. Свадьба в княжеском поместье Материалы читателям для общего развития.

1) Образцы мужских и женских балетных костюмов (Франция, 17-18 век):

https://yadi.sk/i/Zr13QiKc3aotTg

https://yadi.sk/i/-B8iCQTE3aotcu

https://yadi.sk/i/ZMZkAoll3aotf6

https://yadi.sk/i/AxdNT7B-3aotgt

2) Музыка:

Пример аллеманды – https://yadi.sk/d/MDUkFaJF3apGMh

Пример менуэта – https://yadi.sk/d/ddGDt71W3apGVK

====== Глава 70. Сказочная ночь ======

А потом честные гости