И королевство впридачу (СИ) - Говда Олег Иосифович - Страница 23

— Давай… — согласилась Леонидия. — Не люблю возвращаться с полпути, но падать — еще меньше.

Я вытащил карту, развернул, нашел на ней изображение замка Зонненберг, прицелился и… торопливо одернул руку. Словно обжегся.

— Коля… не хочу тебя торопить… но, копье подается… Вытаскивай нас отсюда.

— Боюсь, придется обойтись без волшебства.

— Почему?

— А если карта перебросит только меня? В прошлый раз мы держались за руки. Не хочу рисковать.

— Ну, хорошо… — согласилась амазонка. — Тебе виднее. Что решил?

— Прыгать…

Может, подумав чуть дольше, я бы и в этом варианте нашел изъян, но скрежет наконечника выползающего из расщелины уже был слышен и мне. Так что на раздумья времени не оставалось.

Отступил, насколько смог, разбежался и прыгнул через голову девушки. Молясь об одном, чтобы терраса выдержала… и я сам не поскользнулся.

Получилось. Сапоги бухнули о камень, крошка брызнула из под каблуков, подбитых бронзовыми подковками, отвесная стена больно стукнула в грудь, а потом еще и проехалась наждаком по щеке, обдирая в кровь. Но ухватится я успел, равновесие удержал и полка не обвалилась.

— Есть контакт…

Осторожно развернулся и опустился на колени. Потом лег… Снял пояс, дотянулся и захлестнул его вокруг руки девушки.

— Ну, все… Теперь, если полетим, то вместе.

Потом сел, свесив ноги.

— Готова?

— Да…

— На счет «три» отпускай привязанную руку и тянись…

— Хорошо…

— Один… два…

Хрусть! Древко копья таки не выдержало изменившейся нагрузки и сломалось. Но, это уже не имело никакого значения. Леонидия теперь держалась за мою ногу.

— Отлично… Теперь ползи по мне на верх. Только за нос не хватайся… Это самое хрупкое и больное место.

Какое счастье слышать ее сопение и ощущать тепло рук. Вот только нагрудник мог быть не такой жесткий.

— Ммм… Осторожнее.

— Извини…

Девушка уже проделала весь путь и сейчас занимала положение выше меня. Только подниматься не торопилась. Лежала ничком и тяжело дышала.

— Хорошо, как…

— И не говори… подруга… — во мне тоже все дрожало и подрагивало. — Так и хочется плюнуть вниз. Все, больше я в горы ни ногой. И не уговаривай. Готова к переносу?

— Подожди, подожди! — всполошилась амазонка. Даже подниматься начала. — Ты что, шутишь?

— Какие шутки? Мы сейчас чудом уцелели. А кто сказал, что история не повторится? Только уже с трагичным финалом?

— Нет, нет… Так нельзя. До вершины совсем немного осталось. Неужели тебе не хочется увидеть синего орлана?

Я пожал плечами.

— Жил же как-то раньше?

Девушка решительно поднялась. Глаза горят, щечки разрумянились. Ни следа от пережитого и усталости.

— Хорошо… Тогда жди меня здесь. Я сама поднимусь.

Блин, ну что же вы… за создания такие. Опять применяешь излюбленный трюк? Берешь на слабо, как тех парней в корчме? И, что самое паскудное, прием исправно работает. Не оставаться же мне, и в самом деле, в тылу, когда блондинка геройствует. Это даже для американских боевиков явный перегиб.

— Размечталась… А кому я желание загадывать стану? Если с тобой что-то случится? Нет уж, дорогая, теперь мы будем вместе, как нитка с иголкой.

Слава богу, с чувством юмора у Лии все в порядке.

— Иголка?.. Гм… Мне другое сравнение на ум приходит. Но, тебе лучше знать. В горах быстро темнеет. А нам еще час карабкаться, не меньше.

* * *

Подвергнув наше упорство проверке, дальше судьба уже не устраивала никаких сюрпризов. Кроме самых неизбежных в горах… Так что прогулкой восхождение на вершину тоже не назову. Пришлось попотеть и попыхтеть. Особенно, когда до цели осталось метра четыре по вертикали.

Странный шум мы и раньше слышали, но в горах всегда шумно. То ветер вдруг окликнет, заблудившись в расщелинах. Или камешки, скатываясь и срываясь вниз, запричитают на разные голоса. Ругаясь громкой скороговоркой или жалуясь свистящим шепотом. Так что мы особо не прислушивались. Пока почти не забрались на самый верх.

Теперь, когда звуки на вершине уже не смешивались с другими, больше всего они походили на то, что там тяжело ворочается нечто огромное.

— Ты еще не передумала?

Ну, не нравился мне этот звук. Как-то в деревне видел, как мучилась корова, распоровшая арматурой живот. Пока не прирезали… И вот сейчас, мне почему-то вспомнилась именно эта картина. Большое животное, из которого постепенно уходит жизнь… елозящее в собственной крови и кишках. Опасное как раз последними судорогами.

Вместо ответа Леонидия полезла вверх еще быстрее.

Вот же неугомонная. Или увидеть синего орлана для нее так же важно, как для одного покойного короля Париж? Который стоил мессы.

Хорошо хоть тут удобных выступов и трещин хватает. Есть за что ухватиться и куда ногу поставить. А потом подтянуться. И еще раз… И еще…

— Дева воительница! — негромко произнесла амазонка, достигнув вершины. Она опережала меня ровно на корпус, так что пришлось поднатужиться.

— Ни фига себе за хлебушком сходили…

Весь срез утеса занимало просторное гнездо. Ну, по форме… Потому что до сих пор мне не приходилось видеть птиц, вьющих свои жилища из цельных стволов. Двумя ладонями не обхватить.

Но не эта картина вызвала возглас изумления. А разыгрывающаяся на наших глазах битва. Вернее, уже финал.

Огромная птица сжимала в когтях такую же громадную змею. Настолько большую, что пока гадина не пошевелилась, я принял ее за одно из бревен. Судя по тому, как бессильно волочились по дну гнезда трехметровые крылья, орлан был мертв, а на противоположной стороне гнезда, к стенке испуганно жался синий птенец. Чуть больше курицы…

Наверно, змея заползла в гнездо, когда орлан охотился и только чудом успел вернуться. Он набросился на врага, вонзил в него когти, но не успел выбросить наружу. Змея изловчилась укусить птицу, и ее яд убил орлана. Почти мгновенно. Но и змея не вышла победителем из этой схватки. Орлан даже мертвым не разжал когти, удерживая змею своим весом.

Да и когти, наверное, повредили позвоночник. Потому что гадина шипела, разевала пасть, выстреливая длинным раздвоенным языком, судорожно била хвостом, но при этом, почти не двигалась с места.

— Ах, ты ж сволочь! — Леонидия перебросила себя внутрь гнезда и вытащила саблю.

— Осторожно! — предупредил я ее на всякий случай. — Змея наверняка ядовитая!

— Конечно… — подтвердила амазонка. — Это же черная мамбона. Самая ядовитая и быстрая змея в степях Амазонии. К счастью, они очень ленивы, и большей частью нападают из засады, поджидая добычу в зарослях буераков. Или у водопоя. Но когда сильно проголодаются, могут несколько минут скользить со скоростью гепарда. Обычно, этого хватает, чтобы нанести удар. А от их яда валяться с ног даже носороги.

— Так, может, не стоит с ней связываться? Бери птенца. И воспользуемся картой.

— Обязательно… Только если когда-нибудь хоть одна амазонка узнает, что я видела раненую мамбону и не прикончила ее, — мне никогда больше не сидеть возле костра сестер воительниц.

Понятно… Око за око, зуб за зуб. Видимо, мамбоны убили слишком много дев степей, если амазонки объявили змеям вендетту.

К счастью, Леонидия проявила благоразумие и не полезла на змею в лоб, а зашла сзади.

Лунный Блик сверкнул в воздухе и опустился. Змея вздрогнула, зашипела, укороченный на добрых полметра хвост взметнулся, норовя ударить девушку, но та уже отступила в сторону. Подождала, пока черный обрубок немного угомонится, и снова нанесла удар, отсекая еще один шмат змеиной плоти.

«Хозяин жалел щенка и купировал ему хвостик маленькими кусочками…»

Мамбона забилась пуще прежнего, выгнулась дугой и в бессильной злобе впилась зубами в грудь синей птице. Но мертвый орлан только равнодушно качнул головой, не оставляя змее шансов на спасение.

— Ладно… мсти… — я тоже залез в гнездо. — Попробую птенца поймать… Не знаешь, чем они питаются? Чем приманить?