Love is above all (СИ) - Кузнецова Екатерина "beaussible" - Страница 64

— Чем? Чем ты ему обязана, Поля? Ты себя слышишь вообще? Да, он не посторонний человек для тебя, вы безусловно какое-то родство между собой все равно чувствуете, но и лететь с ним на похороны ты не обязана. Что такого он сделал, что ты готова чуть ли не в ноги ему упасть? Ты ему на днях собиралась о нас рассказывать и разводиться. Какого черта тогда ты сейчас устраиваешь всё это? — злость. Наверное, это единственное чувство, которое я сейчас ощущал и с которым, признаюсь, не в силах был справиться. Ну, а вы бы справились? Знаете, что-то сильно сомневаюсь…

— Почему ты такой эгоист? Что за нелепая ревность, Билан? У человека отец умер, а ты не хочешь, чтобы я ехала с ним только потому, что сомневаешься во мне. Только я не игрушка, Дим. Понимаешь? Меня нельзя отнять, забрать, увести насильно, я сама всё решаю, и, если я сказала, что я с тобой, значит, я с тобой. Как же ты этого не понимаешь?

— Но ведь ему ты тоже самое когда-то говорила, да? А в итоге сейчас со мной, — не знаю, какой черт меня дёрнул это сказать, но… Но я сказал.

Жалею? Не знаю. Честно. Стоит ли жалеть о том, что ты делаешь непроизвольно, на автомате? Ведь, если я не успел подумать о последствиях, следовательно, я сказал то, что по-настоящему чувствовал?

— Дима, я хочу присутствовать на этих похоронах, и я буду на них присутствовать, — что? Серьёзно? — Нравится тебе это или нет…

Продолжение разговора, как в тумане. Вроде мы на такой же скандальной ноте попрощались и положили трубки, а, может быть, даже и не прощались вовсе… Не помню. Не хочу помнить. Пелагея так грубо и уверенно отвечала, что я бы всё сейчас отдал для того, чтобы этот разговор мне просто навечно стёрли из памяти.

После нашего, назовём так, «скандала» с Полей ехать в ресторан уже точно не хотелось, а проводить долгожданный вечер в гордом одиночестве я тоже не планировал. Хотя, если честно, уже пожалел об этом, потому как это не особо приличное заведение, в котором я оказался чисто случайно, душу мне тоже не облегчило. Смотреть на людей, которым алкоголь, к счастью, все же помогает расслабиться – слишком сложное для меня испытание. Боюсь, не справлюсь.

Просидев ещё около десяти минут в абсолютно неподвижном состоянии, я все же решил послать всё куда-то подальше и поехать скорее домой. Делать мне здесь всё равно нечего, атмосфера не та, к тому же, компании нет, да ещё и Гагарина уже в тысячный раз обрывает телефон.

— Полин, я уже еду домой. Слышишь? Полина! Всё, не волнуйся, всё со мной в порядке. Я скоро буду дома. Полин, я тебя не слышу, — направляясь к выходу, я пытался говорить в трубку как можно громче, чтобы Гагарина смогла разобрать хотя бы несколько моих фраз, потому как лично её я практически вообще не слышал из-за чёртовой громкой музыки. — Полина, можешь не стараться, я всё равно не могу разобрать ни одного слова. По… — уже почти дойдя до заветного выхода, я неожиданно для самого себя остановился посреди коридора, замечая до боли знакомое лицо возле двери женского туалета. И хоть освещение здесь было, если честно, так себе, но я точно знал, что мне не показалось и в нескольких метрах от меня действительно стоит она. Ее даже сам силуэт выдал.

Стройная брюнетка с распущенными прямыми волосами чуть ниже лопаток, одетая в неприлично короткое чёрное платье, стояла, облокотившись на бетонную стену, и разговаривала о чем-то с мужчиной. Разговор был явно не самый дружелюбный, так как девушка периодически дергалась и пыталась уйти, но её собеседник категорически был против этого.

Знаете, увидев её, я почувствовал что-то очень странное. В сердце отчего-то защемило, виски будто сдавило, картинки воспоминаний моментально поплыли перед глазами, но при этом где-то внутри появилось дикое желание подойти к ней.

Просто так.

Посмотреть вблизи на ту, из-за которой я угробил свою жизнь. Хотя, наверное, не из-за которой, а ради которой… Так ведь получается?

— Полин, я отключаюсь. Как приеду домой, напишу, — резко прервав вызов, я зачем-то направился в сторону «милых» приятелей, полностью позабыв о том, что собирался вообще-то ехать домой.

— Слава, ты меня слышишь? Я тебе в сотый раз повторяю, что я никуда с тобой не поеду, — в глазах столько злости и ярости, что я даже издалека смог это заметить. — И деньги свои поганые засунь так же далеко, как и свою совесть, — девушка в очередной раз попыталась отойти от мужчины, который, к сведению, был на голову её выше, но тот опять же начал её останавливать и хватать за запястья. Что ж, видимо, пора и мне подключиться.

— Мне кажется, девушка не хочет продолжать с вами диалог, поэтому, будьте так любезны, отправляйтесь по своим делам подальше отсюда, — если честно, пока я шёл до этой парочки, я уже было настроился, что сегодня уйду отсюда с разбитой губой, фингалом или ещё чем-то подобным на своём лице, так как в этом заведении, видимо, так все проблемы и решаются, но этот Слава, к моему удивлению, молча отошёл от брюнетки и лишь косо посмотрел на меня.

— Защитника себе что ли нашла? Ну, не ожидал, хвалю, — наградив напоследок нас обоих своей неприятной ухмылкой, этот персонаж уже через пару мгновений скрылся за дверью.

— Спасибо, — женский взгляд робко пробежался по мне с ног до головы, стараясь внимательно изучить и будто пытаясь что-то на мне отыскать.

Я лишь всё это время молчал и спокойно ждал, пока она наконец посмотрит мне в глаза и скажет что-нибудь ещё. Странное ощущение. Очень странное.

— Изменился. Я бы даже сказала, повзрослел.

Узнала. Ну, ещё бы.

— Здравствуй, Ира, — громкий выдох, и воздух вокруг нас тут же наполнился резким запахом виски.

[…]

Уложив на этот раз довольно быстро Тасю спать, я и сама планировала поскорее лечь в уютную постельку и хоть немного поспать перед ранним вылетом. Однако, настойчивая Гагарина, которая ещё только утром на меня дико злилась и кричала, не дала мне этого сделать, оборвав весь телефон своими звонками и сообщениями. Вот чего этой женщине спокойно не спится? На улице, как-никак, уже за полночь.

Наш разговор с Полиной, как и стоило ожидать, затянулся довольно надолго, но обсуждали всё это время мы только одну и ту же неприятную тему…

— Полин, он вёл себя как ревнивый и упрямый мальчишка, — проговорила я и тяжело вздохнула. — Я не знала, что ещё должна была ему ответить, поэтому ответила так, как… Как посчитала нужным на тот момент. Нечего было меня выводить на эмоции.

— Ну, ты вот тоже молодец, нашла, что ответить. Могла бы как-то помягче всё объяснить. Да и вообще, Поль, я его в чем-то понимаю. Он – твой мужчина, и он хочет, чтобы ты, его женщина, не перед фактом его ставила, а советовалась, отпрашивалась. Нельзя так. Понимаешь? — хоть голос на том конце провода и казался мягким, но я-то прекрасно знаю, что его обладательница сейчас готова разорвать меня на мелкие клочья за все «хорошие» слова.

— Ага, ну, точно, Полин, на похороны я ещё не отпрашивалась. Это даже смешно. Я понимаю, да, ему всё это неприятно и его раздражает вся эта ситуация с Ваней, но и мне тоже несладко. Я уже не знаю, куда себя деть и как найти подходящий момент, чтобы всё Ване рассказать, да и самому Диме, между прочим, тоже.

— Кстати, а он вообще где? Я про Ваню, если ты не поняла, — хороший вопрос.

— Он сегодня остался у друзей. Сказал, что ему там будет проще и легче, а завтра с утра приедет, и мы сразу поедем в аэропорт. Я предлагала ему остаться дома, поговорить, вместе успокоиться, но он отказался. Ну, а ты меня знаешь, я без разрешения в душу к человеку лезть не стану. К тому же, знаешь, вообще, мне обидно было немного слышать эти слова от него, потому что пока я ведь ещё его жена и должна поддержать его как-то. Да, на самом деле, даже если бы не была женой, просто так, мы всё равно не чужие друг другу люди. Я бы с радостью сейчас ему помогла чем угодно, но Ваня сам будто не хочет моей помощи, отталкивает. На протяжении всех этих долгих месяцев он был рядом со мной, старался мне помочь во всём, переживал вместе со мной всё то, что я испытывала, а сейчас, когда помощь нужна ему самому, я ничего не могу сделать, — и я действительно не могу.