Never Let You Down (СИ) - Кошелева Кристина "V-Villy" - Страница 63

Толпа, кажется, была бесконечной, но когда вся пыль была у неё в груди, когда руки, ноги, казались хрупкими и неощутимыми мешками с переломанными костями, Элис увидела свет — нежный, желтовато-белый цвет рассвета, что пробивался через облака, словно освещая ей путь. Облизав губы, она закрыла глаза, и из последних сил попыталась встать, что оказалось, на удивление, адски больно — и Роджерс кусает себя за губу, прокусывает её до крови, так, что четыре маленькие красные струйки текут вниз, по подбородку, по шее, беспощадно пачках халат. Элис вытирает опухшей рукой кровь с лица, и устало, чувствуя, как в глазах всё плывет, пытается сделать шаг, и у неё получается, и тогда Роджерс победно улыбается:

— Эй… Кто-нибудь! Я здесь! Помогите… По… — она задирает голову к небу, и видит, что свет исходит вовсе не от солнца, а от того, что кто-то пытается сдержать купол магией. Делая ещё шаг, Элис чувствует, что переломанные ребра начинают пробивать легкие, и словно насквозь, выгоняя песок из дыхательных путей. Женщина болезненно кашляет, и пыль с кровью выбираются из легких с дерущей, невыносимой болью, — …могите… Прошу… — говорит она, и падает на колени, не слыша уже ни себя, ни кого-то другого.

Кэрри чувствует, как сила рвется из-под кожи, пока пытается убрать эту бомбу, или снаряд, или чтобы это ни было, из защитного купола. Локи поддерживает её силы. Пока Виктор держит сам трескающийся и разваливающийся по кускам купол. Резко взмахнув руками, Локисдоттир хватает бомбу магией, и поджав губы, буквально выплеснув весь свет изнутри, выбрасывает её в море — и огромный гриб из воды и дыма поднимается уже там. Асгарду ничего не грозит — она, Виктор и её отец выдыхают с облегчением. Локи внезапно приоткрывает рот и чувствует мигрень, что врезается в голову, словно арматура.

— Где… Где Элис? — давит он из себя, пока Кэрри и Виктор озадаченно смотрят на него.

Через пару мгновений Локи телепортируется на площадь, разрушенную площадь, окруженную серо-жёлтым, грязным туманом, в котором едва можно дышать. Принц оглядывается по сторонам, опуская всю пыль магией на землю. Оборачиваясь, он видит, как в пыли, в крови, парализовано лежит Элис, закрыв глаза. Локи рванул к ней и присел рядом с ней, не боясь пыли и грязи, он положил её голову себе на колени и отряхнул лицо её лицо, нежное, холодное лицо от пыли. Он чувствует, что она не дышит, и немедля касается своими губами её губ, вдыхая в её легкие воздух, и через пару вдохов, Роджерс открывает глаза и смотрит на Локи. Женщина видит его размыто, расплывчато, но по голосу, что эхом ударяется о стенки её черепа, она узнает его и из последних сил фокусирует взгляд на нем:

— Что произошло, Элис? — надрывисто дыша, спрашивает Лафейсон.

— Локи… — едва давит из себя Элис, пока из уголка рта течет тонкая струйка крови, — Просто возьми меня за руку… — принц послушно берет её за руку, сплетает пальцы, сжимает, и чувствует, что в ладонях его принцессы нет никаких сил, и с каждой секундой она все слабее и слабее. По щекам текут слезы, горькие, которые, кажется, рвут кожу и режут глаза сильнее чего-либо другого, — Спой мне ту песню…

Вздохнув, Локи приподнял её, положил себе на плечо и тихо запел:

— May your dreamы bring you peace in the darkness… — Элис едва прикрыла глаза и выдохнула, медленно, хрипя, с нескрываемой болью, которую ничем не приглушить, — May your head rise over the rain, may the light from above always lead you to love… May you stay in the arms of the angels, — протянул Локи и погладил её по шее, осторожно, не желая сделать ещё больнее. За его спиной стояла Кэрри, что обливается слезами, и Виктор, что подбадривающее держал её за руку. Перед ним стояли Тор и Брунгильда, что появились словно из ниоткуда. Стискивая зубы, Локи поднял глаза, и взглянул на Тора, — Она ещё дышит… Можно что-то… Что-то сделать?..

Царь кивнул, и это зародило в Локи надежду не остаться одному вновь. Он взял Элис на руки и встал перед богом грома, умоляюще прожигая его взглядом.

— В Йотнухейме была так называемая «талая вода», которую, если выпить, можно обрести бессмертие…

— И она будет видеть смерть всех своих близких, а сама будет жить тысячи…

— Ты хочешь, чтобы она умерла? — Тор положил руку ему на плечо и крепко его сжал, отчего Локи резко отстранился, — Сам знаешь ответ. Нельзя медлить.

Кусочки льда и хлопья снега в воздухе — вот свойственный для отстраненного от всего мира царства льдов и мороза, которое зовется Йотунхейм. Ледяные скалы, что виднеются вдали, представляют собой готический замок, внутри которого кроются темные залы и коридоры, по которым не летает снег — только за окном вьюга сеет снег круглосуточно, без устали, словно желая заморозить всех и каждого, кто приходит в ледяное королевство, только вот Локи так просто не взять: от одного прикосновения к местным льдам его кожа окрасилась в синий, лицо, руки, всё тело покрылось йотунскими рельефами, ледяными узорами, что оседали на коже подобно инею на сухих ветках деревьев.

Поднимая руку, Тор зажигает на кончиках пальца желтые огни молний, и тем самым привлекает внимание солдат, стражи, жителей, и в частности — королевы, которая через пару мгновений, в сопровождении своей ледяной свиты появляется королева Йотунхейма: статная, красивая, уверенная, такая, какой мог бы стать Локи, не выбери он тогда свою мать, отца и брата, а власть. Фрида же убила двух зайцев сразу, и явно не прогадала:

— Какими судьбами, отец, дядя? — спросила она, чуть наклонив голову и взглянув на обоих.

— Твоя мать может умереть с минуты на минуту, — Фрида подняла голову и ошарашенно взглянула на отца, растерянного и напуганного, — Тор говорит, что в Йотунхейме есть «талая вода», которая может подарить бессмертие и залечить все раны… Мы пришли за ней, заберем и сразу уйдем, честно, — умоляюще произносил Лафейсон, срываясь. Королеве йотунов он показался непохожим на себя, и девушка насторожилась, не зная, как ответить отцу.

— Папа, — сказала она, спустя много лет, — Это миф… Этой воды не существует…

Локи стиснул челюсти, и взглянув на Фриду с горечью, явно ему не присущей, взмахнул рукой, чем возвел за спиной плата огромную ледяную скалу, что устремлялась в небо и разрасталась с каждой секундой. Фрида быстро среагировала и растопила её, пока Локи уходил куда-то вдаль, в снежные валуны и ближе к пропасти.

— Брат, — окликнул его Тор, на что Локи никак не отреагировал.

Никто никогда не видел его таким — испуганным, потерянным, брошенным буквально на краю света самой судьбой. Локи зарылся руками в волосы, взял пряди и собирался будто вырвать их, но от горечи только пнул камень, недовольно рыкнув. Фрида медленно подходила ближе, оставив замершего, как ледяная статуя, дядю позади, и подходя всё ближе и ближе к отцу, которого заживо сжирала вина за все грехи человечества. Девушка поправила платье и села рядом с отцом, неспешно, медленно, словно растягивая секунды в минуты, минуты в часы, часы — в сутки, а сутки в года.

— Что произошло? — спросила Фрида, сплетая пальцы с пальцами отца, облаченными в тяжелую кожаную перчатку.

— На Асгард сбросили что-то… Бомбу, снаряд — не знаю, и в давке… Её переломали на кусочки. Пока мы с Кэрри уничтожали бомбу, она… Просто умирала там… Одна… И я ничего не могу сделать! — сорвался Лафейсон, не вставая с места, срывая связки.

— Что за бомба? «Привет» от Мидгардцев?

— Да, — прорычал принц, поджимая губы.

Фрида удивленно раскрыла глаза и посмотрела прямо в пропасть, в пустую бездну, в которой метель гоняет барханы снега, так же бессмысленно, как и всё её существование отныне. Её дом, её маму, её самого дорого человека просто уничтожили потому, что кто-то решил, что может уничтожить нерушимое царство, разрушить миллионы жизней, буквально разбить кучу таких же людей, как они сами, просто потому, что могут. Девушка встает с валуна, поправляя платье, и идет к Тору, дрожа и белея на глазах.

— Когда будут её похороны?.. — спрашивает Фрида, проникновенно заглядывая в глаза дяде, надеясь услышать в ответ хоть что-то, лишь бы это заглушило плач её отца, который всегда был сильным, а сейчас — сгорел в пламени, что зажгла та бомба, что уронили на Асгард.