Выбор ведьмы (СИ) - Кащеев Кирилл - Страница 111

— Что значит… стойкие? — настороженно спросила Табити.

Может, ей легче будет, если узнает, что были ямм, которые не предали Пещеры?

— Что бы они ни натворили вначале, погибли как герои! — волнуясь, начала Танька. — Их пытали… — Тат пытал, но об этом она вот сейчас говорить не станет. — Но про тайные тропы они серокожему так и не рассказали!

— Девочка, ты хоть понимаешь, что сейчас сказала? — выдохнула Табити.

— Не может быть! — прошептала Дина. — Или может? — Она с надеждой посмотрела на Мать, но та даже отвечать не стала.

Таньку подбросило в воздух, и она приземлилась между отростков радужного гребня драконицы. Увидела несущуюся впереди Дину и вцепилась в гребень — драконица под ней рванула с такой скоростью, что только порыв ветра удержал девчонку на спине, вжав в цветную чешую. В сгущающихся сумерках они мчались над сплошным цветочным ковром, и помощницы Кризы, волокущие к Пещерам израненных богатырей и драконов, задирали головы, отслеживая их безумный полет.

— Ма-ать! Стой! Помоги! Забери меня у этой бешеной человечки! — донесся вслед Табити истошный вопль — Таньке показалось, что кричит Тат, но разглядеть она ничего не успела. Сумерки, рассеянные звездным сиянием Молочной, резко сменились дрожащим светом в коридорах Пещер.

— Где?! — рыкнула Табити, даже не думая снижать скорость.

— Детский сад! — прокричала Танька, сразу поняв, о чем ее спрашивают.

Прижав крылья к телу, Табити неслась как выпущенная из лука стрела. Вжих! Вжих! Вжих! Дина, Мраченка, Лаума, Белая Змея, сама Табити… они просвистели под сводами Пещер как разогнавшиеся гоночные болиды. За ними грохотал смятый в комок воздух, сыпались, разбиваясь, светящиеся шары и падали на пол, прикрывая головы, обитатели Пещер. Вихрем пронеслись над залегшей стражей — перед ними выросли двери, расписанные дракончиками. Дина с размаху ударила в них чешуйчатой башкой, каменные створки распахнулись, и Повелительница Грозы, на лету принимая человеческий облик, мягко опустилась на пол. Соскочивший с ее спины Андрей встал рядом. Змеицы одна за другой принимали человеческий облик и молча глядели на открывшееся им зрелище.

Посреди пещеры, поджав ноги, сидела Галька. В руках у нее была миска с молоком, а на коленях, помогая себе коготками и всплесками еще слабых, клейких крылышек, устроились два маленьких, не больше собаки, дракончика — синий и золотистый, водный и земляной. И, требовательно пища, тянулись тощими шейками к миске.

— Бачите, яка я дурепа! — поддерживая чуть несвалившегося змееныша под куцый хвостик, подняла голову Галька. — Всех змеят вывела до нижних пещер, а цих малесеньких забула! Добре, що мени аж пекло — вернись да вернись! Я и вернулась, а воны тут, та таки голодни, ледве не помирають! Як же воны загубылыся, не знаю, я все обсмотрела, когда уходили, в кожный куточек заглянула!

— Они не потерялись, — тихо сказала Табити и покачнулась — Таньке пришлось подхватить ее под руку. Она коротко кивнула и шагнула к драконятам поближе. — Они, наоборот, нашлись. И нашли то, чего хотели. Идите ко мне, мальчики мои! — Мать Драконов поманила малышей обеими руками, и они, шумно забив слабенькими крылышками, поднялись в воздух. Из коготков синего вывалились очки с длинными дужками и цокнули об пол.

— Они все-таки поднялись вверх по своему водопаду. — Дина подхватила на руки едва не вписавшегося в стену золотого и прижала к себе. На макушку драконенку упала горячая слеза, он поднял голову и громко закурлыкал. — Я же говорила: старые легенды всегда рассказывают правду. Только не всегда простыми словами.

— Летят! Летят! — над коридорами Пещер пронесся восторженный клич. Танька со всех ног рванула наружу. Здухач налетел сверкающим вихрем, закружил, и она приземлилась на пороге Пещер, чтобы увидеть, как из содрогнувшегося пространства выныривает серебристо-стальной змей. Летящие по бокам и под ним братья поддерживали надсадно работающие серебряные крылья, а на спине Великого Водного спала девчонка, и ветер не играл, а ласково придерживал черные пряди ее волос.

— А ты нервничала… — проворчал здухач и снова нырнул в пещеру. — Девушка, да, вы! Тела моего не видели? Чего вы визжите, девушка? Драконы ее не пугают, а призрака она, видите ли, боится!

Глава 56

Совсем молодая стихия

— Какой ужас! Бедный ребенок!

Бормочущий над головой голос был Ирке хорошо знаком. Просто интонации какие-то неправильные…

— К сожалению, наши возможности не безграничны, — сухо отрезал мужчина. Этот голос Ирка узнала без проблем. Ментовский Вовкулака, кто ж еще! — Техника даже не старая — древняя, на все отделение — четыре компьютера, в машине движок стучит… И без помощи общественности мы ничего сделать не можем! Вот и упустили похитителей в тот первый раз. Кто ж знал, что они вообще маньяки и будут девчонку преследовать!

— Это было поистине ужасно! — подхватил другой, женский голос — отлично поставленный, если не молодой, то, по крайней мере, моложавый, выговаривающий слова с чуть старомодной изысканной правильностью. — Спускаемся мы с девочкой из самолета, и, пока я забираю багаж, она исчезает! Если бы я только знала, я бы ее от себя ни на шаг не отпустила. Увы, ни ее мать, ни бабушка не сочли нужным поставить меня в известность о том, что Ирочку может поджидать такая опасность!

— Но сейчас мерзавцы арестованы? — В первом голосе появились знакомые строго-склочные интонации — так баба Катя отчитывала за несделанное домашнее задание. Что? Екатерина Семеновна? Что делает здесь ее классная?!

— Не беспокойтесь, дамочка! — хмыкнул Ментовский Вовкулака. — Их забрали такие компетентные органы, что можно смело рассчитывать в нашем мире мы этих двоих больше не увидим.

— Я беспокоюсь! — отрезала баба Катя. — Вокруг девочки постоянно происходят странные события. Хотя бы этот ее отчим из Германии. Он сюда приезжал, только чтоб помереть? А еще ремонт обещал! — В голосе бабы Кати звучали разом и сожаление, и острая неприязнь. — Теперь еще и похищение снова! Ребенок совершенно не присмотрен!

— Моя мать была слишком стара, чтоб присматривать за Ирочкой как следует, а младшая сестра, Ирочкина мама, слишком легкомысленна. Но теперь они обе в Германии, а здесь семейными делами займусь я, и все у нас с Иркой будет отлично! — отрезал моложавый голос.

— Может быть… Вон, одного медицинского оборудования на многие тыщи… — пробурчала баба Катя. — Если с точки зрения милицейских органов все в порядке…

— Мои органы считают, что в полном! — серьезно заверил ее Ментовский Вовкулака. — И со стороны опеки тоже никаких проблем.

— Совершшшенно никаких! — в разговор вмешалась новая собеседница.

Сколько же тут народу? И где — тут?

— Документы, представленные Елизаветой Григорьевной, нас полностью убедили.

— Погодите, так это ж бабушка Иркина была, Елизавета Григорьевна?

— И я тоже! — радостно заверил моложавый голос. — Батюшка покойный, поскольку Григорием оказался, пошутить изволил — старшую дочку тоже Лизой назвал. Вот и вышла еще одна Елизавета Григорьевна, только помоложе!

— Не такая уж большшшая возрастная разница! — любезно прошипели в ответ. — На вид почти и ни какой!

Тишина стала зловещей. И многообещающей.

— Ну тогда конечно… — наконец пробормотала баба Катя, хотя интонации все еще выдавали сомнения. — Я, со своей стороны, сделаю все, чтоб девочка благополучно перешла в следующий класс. Хотя учительница математики настаивает, чтобы Ирка писала годовую контрольную.

— Исключено! — Опять новый голос. Но этот Ирка узнала сразу — Танькина мама. На запястье Ирке легли прохладные пальцы. — Тут же полное истощение организма, да еще такая кровопотеря. На ближайшее время нагрузки исключены! Есть слабопрожаренную печенку, отсыпаться, гулять… Потом можно на пару-тройку недель в какой-нибудь санаторий, а все пересдачи — не раньше следующего учебного года.

— Я ей помогу — у меня с математикой без проблем!