Европа и Россия в огне Первой мировой войны (К 100-летию начала войны) - Агеев А. И. - Страница 137

Будучи председателем двух важнейших сенатских комиссий — комиссии по военным делам и комиссии по иностранным делам, Клемансо не упускал случая обрушиться на правительство, требуя ведения войны до победного конца, подавления антивоенной пропаганды, возвращения Франции Эльзаса и Лотарингии и присоединения левого берега Рейна.

Хотя все партии проводили политику «священного единения», правительства были неустойчивыми. За три года — с 1914 по 1917 г. — во Франции сменилось шесть правительств. Дважды их возглавлял Вивиани и дважды его однопартиец, блестящий оратор и ловкий дипломат, «независимый социалист» Аристид Бриан — один из самых опытнейших французских политиков, который до этого уже успел четыре раза побывать премьер-министром[93].

Ход событий опроверг довоенные представления о том, что война будет короткой и ее можно вести за счет довоенных запасов боеприпасов, сырья и продовольствия. Как и другим воюющим странам, Франции пришлось перестраивать свою экономику на военный лад при помощи государства.

Положение осложнялось тем, что уже в августе-сентябре 1914 г. Германия оккупировала 10 наиболее развитых в промышленном отношении северных и восточных департаментов Франции и удерживала их до конца войны. В довоенное время на их долю приходилось более 80 % выплавки чугуна, свыше 60 % выплавки стали, около 50 % добычи каменного угля, 50 % сбора сахарной свеклы, примерно 20 % сбора пшеницы. В оккупированных департаментах находились крупные предприятия металлообрабатывающей, химической и текстильной промышленности.

Чтобы восполнить урон, причиненный немецкой оккупацией северо-восточных департаментов, правительство финансировало строительство новых промышленных предприятий и расширение посевов сельскохозяйственных культур в центральных и юго-западных районах Франции.

Потребности войны вынудили правительство ввести монополию на внешнюю торговлю и операции с иностранной валютой. Обмен бумажных денег на золото запретили. Железные дороги и торговый флот перешли под контроль государства. Оно в невиданных ранее размерах закупало у частных фирм сырье, продовольствие и другие товары по высоким «военным ценам», в массовом порядке импортировало их из США и Великобритании.

Правительство устанавливало цены и заработную плату, распоряжалось рабочей силой. Часть квалифицированных рабочих и техников была отозвана из армии и направлена в военную промышленность. Рабочий день увеличили до 10–12 часов. Ушедших на фронт мужчин заменили женщины, старики, подростки. Были созданы государственные комитеты и комиссии из правительственных чиновников, крупнейших банкиров и предпринимателей, которые распределяли военные заказы, сырье, правительственные кредиты и субсидии. Их руководителями обычно были финансисты и промышленники, имевшие связи в правительственных кругах. Так, собственник знаменитых предприятий по производству вооружения, «пушечный король» Евгений Шнейдер координировал производство вооружения, магнат электротехнической промышленности Эрнест Мерсье занимался заказами на электрооборудование, владелец автомобильных заводов Луи Ситроен ведал производством артиллерийских снарядов и распределением сырья для промышленности. Это в огромной степени усиливало роль и влияние крупнейших монополистических объединений и связанных с ними получателей крайне выгодных военных заказов.

Военная промышленность. Французский плакат.

Потребление продовольственных товаров, угля, бензина постепенно ограничивалось, хотя гораздо медленнее, чем в Германии, и другими методами. Только в январе 1917 г. были введены ограничения на покупку угля, сахара и картофеля. Кондитерские магазины были закрыты два дня в неделю, мясные лавки — два, потом три дня в неделю.

В январе 1918 г. ввели наконец карточки на хлеб — по 300 г в день на человека. Запретили продажу бензина для частных автомобилей.

Огромные государственные расходы покрывались повышением налогов, внутренними и внешними займами и выпуском ничем не обеспеченных бумажных денег. За годы войны количество бумажных денег увеличилось в 6 раз по сравнению с довоенным уровнем, задолженность государства по внутренним займам — в 2,5 раза, по внешним займам — еще больше.

Экономическое положение Франции было лучше, чем положение Германии, блокированной англо-французским флотом, но оно все же стало очень тяжелым. За годы войны цены выросли в 4 раза, далеко обогнав увеличение заработной платы. Снабжение продовольствием было недостаточным. Товары первой необходимости исчезли из продажи. Появились большие очереди. Возник «черный рынок», обогащавший спекулянтов.

Война и политика «священного единения» привели к упадку рабочего и антивоенного движения. Из-за мобилизации распались многие организации Социалистической партии и профсоюзов. Забастовки стали крайне редкими и только экономическими. С августа по декабрь 1914 г. произошли лишь 17 небольших стачек, в которых в общей сложности участвовало менее 1 тыс. рабочих.

Антивоенное движение почти прекратилось. Многие его участники считали, что во время войны надо защищать отечество; остальные не решались открыто высказывать антивоенные взгляды, опасаясь прослыть пораженцами.

В первые месяцы войны только писатель Ромен Роллан, поселившийся в Швейцарии, выступал там в печати со статьями (вошедшими в 1915 г. в книгу «Над схваткой»), призывая интеллигенцию Европы объединиться против войны. Однако непредвиденно длительная и тяжелая война с ее огромными потерями и бедствиями, которых раньше никто не ожидал, привела к возрождению антивоенных настроений. В некоторых профсоюзах и отдельных федерациях Социалистической партии постепенно сложилось антивоенное меньшинство, наиболее видными фигурами которого были руководители профсоюзов металлистов и бочаров Альфонс Мергейм и Альбер Бурдерон, а в Социалистической партии — зять Маркса Жан Лонге.

В сентябре 1915 г. Мергейм и Бурдерон вопреки руководству ВКТ отправились в Швейцарию для участия в Циммервальдской конференции, где — впервые за время войны — встретились социалисты и пацифисты из обеих воюющих коалиций. Мергейм и Бурдерон отказались присоединиться к представленной Лениным резолюции «циммервальдского меньшинства», которая называла войну империалистической, призывала к превращению ее в гражданскую и к революционному свержению власти буржуазии. Резолюция «циммервальдского меньшинства» клеймила «измену» лидеров Второго интернационала, обвиняла их в социал-шовинизме, предлагала порвать с ними и основать новый, революционный Третий интернационал.

Вместе с большинством участников Циммервальдской конференции Мергейм и Бурдерон подписали манифест «К пролетариату Европы» с призывом бороться за мир без аннексий и контрибуций, на основе самоопределения наций; не голосовать за военные кредиты и не участвовать в буржуазных правительствах.

Руководство Социалистической партии осудило «двух граждан», которые встретились с социалистами из вражеских государств. Руководимая Реноделем «Юматине» назвала их пораженцами, но Мергейм и Бурдерон продолжали антивоенную пропаганду. Мергейм по преимуществу действовал в профсоюзах, а Бурдерон, являвшийся членом Социалистической партии, еще и среди социалистов. Они написали брошюру «Почему мы поехали в Циммервальд» с изложением решений циммервальдского большинства. Мергейм напомнил их содержание в редактируемой им газете в форме «Письма к подписчикам». Бурдерон выступил на собрании федерации Социалистической партии в столичном департаменте Сены, требуя выхода социалистов из правительства и отказа от голосования за военные кредиты. Представленная им резолюция собрала всего 76 голосов, а резолюция в поддержку руководства СФИО — 2732 голоса, но это показывало, что в Социалистической партии, как и в ВКТ, складывается левое, пацифистское антивоенное меньшинство.