Европа и Россия в огне Первой мировой войны (К 100-летию начала войны) - Агеев А. И. - Страница 138

В январе 1916 г. Мергейм и Бурдерон основали «Комитет по восстановлению международных связей», который занялся установлением контактов с социалистами и пацифистами разных стран. Председателем комитета сначала был Мергейм, а потом революционно настроенный левый социалист Фернан Лорио — через несколько лет он стал одним из основателей французской компартии. В комитет входили разные люди, в том числе находившаяся в эмиграции во Франции большевичка Инесса Арманд, которая пропагандировала идеи Ленина.

В 1916 г. тяжелейшие сражения под Верденом и на Сомме привели к усилению антивоенных и антиправительственных настроений. В апреле 1916 г. в Швейцарии в местечке Кинталь собралась вторая Циммервальдская (Кинтальская) международная конференция социалистов, обсуждавшая вопрос об отношении пролетариата к проблеме мира. Мергейм и Бурдерон не смогли туда попасть, потому что правительство отказалось выдать им необходимые для такой поездки заграничные паспорта. Зато на Кинтальскую конференцию в частном порядке, не считаясь с руководством СФИО, приехали три депутата-социалиста: Пьер Бризон, Александр Блан и Раффарен Дюжан. Так же, как раньше Мергейм и Бурдерон, они отказались присоединиться к руководимому Лениным «Циммервальдскому меньшинству», но подписали принятое большинством делегатов обращение «К разоряемым и умерщвляемым народам», призывая социалистов Европы не участвовать в буржуазных правительствах и не голосовать за военные кредиты. Вернувшись во Францию, все трое «кинтальцев» проголосовали против военных кредитов. Это первое за годы войны антивоенное голосование произошло в июне 1916 г. — через полтора года после аналогичного голосования Карла Либкнехта в немецком рейхстаге.

Лонге отмежевался от «кинтальцев», заявив, что он по-прежнему будет голосовать за военные кредиты. В результате наметился разрыв между центристами, которые следовали за Лонге, и более левыми противниками правительства, самым видным деятелем которых был тогда Бризон.

Состоявшийся в августе 1916 г. съезд Социалистической партии осудил «опасный уклон к Кинталю», но резолюция, представленная «кинтальцами» и сторонниками Лонге, собрала 1081 голос против 1850 голосов, поданных за резолюцию руководства СФИО. Это было уже очень значительное меньшинство. По подсчетам русского посла в Париже, более трети делегатов съезда являлось сторонниками созыва международного социалистического конгресса для обсуждения вопроса о мире.

Бризон стал издавать еженедельную газету «Ля Ваг» («Волна»), которая популяризовала идеи кинтальского большинства и получила широкое распространение. Выступая в сентябре 1916 г. в парламенте, Бризон вызвал скандал, когда воскликнул: «Долой войну! Можно и должно начать переговоры!» (о мире с Германией. — Прим. В. С.). Бризону не дали продолжать речь, согнали с трибуны, исключили из парламента на несколько заседаний, но мысль о необходимости кончать войну все глубже проникала в сознание французов.

Большое воздействие на общественное мнение оказал антивоенный роман писателя-фронтовика Анри Барбюса «Огонь» с подзаголовком «Дневник взвода». Барбюс без прикрас показал тяжелую участь солдат в окопах, их ненависть к войне, цели которой им чужды и непонятны. Для них реальность войны — это «целые равнины мертвецов и реки крови».

Бесконечно продолжавшаяся кровопролитная война заставляла задуматься о том, каковы ее цели. Правительство отвечало на этот вопрос неохотно и уклончиво, не желая связывать себе руки на будущее.

Вивиани в декабре 1914 г. говорил, что целью Франции в войне является «восстановление оскорбленного права», возвращение «провинций, которые были вырваны силой» (то есть Эльзаса и Лотарингии. — Прим. В. С.), обезвреживание «прусского милитаризма». Многие правые националисты высказывались более определенно. Глава «Лиги патриотов», известный писатель, академик Морис Баррес с начала 1915 г. развернул кампанию в печати, доказывая, что безопасность Франции требует ее возвращения к «естественной границе» по Рейну, то есть присоединения к Франции не только Эльзаса и Лотарингии, но и всего левого берега Рейна. Генеральный секретарь «Комите де Форж» (объединения французских предпринимателей) Р. Пино предложил дополнительно передать Франции и богатый углем Саар.

Президент Пуанкаре в мае 1916 г. заявил, что нельзя удовлетворяться тем, чтобы добиться от Германии «мира, который оставил бы ей возможность возобновить войну и представлял бы вечную угрозу для Европы». Речь, следовательно, шла не только об аннексии, но и о расправе с побежденной Германией. Это вызвало протесты сторонников мира, прежде всего в Социалистической партии, где быстро росло влияние антивоенного меньшинства. В августе 1916 г. руководство Социалистической партии потребовало от правительства публичных заверений в том, что Франция не стремится к территориальным захватам, и война с ее стороны носит освободительный характер. Парламентская фракция СФИО обратилась с таким требованием лично к премьер-министру Бриану, но тот отделался общими фразами о демократических и гуманистических идеалах Франции.

Национальный съезд Социалистической партии, состоявшийся в декабре 1916 г., ознаменовался значительным усилением меньшинства. Его резолюция собрала 1348 голосов, тогда как резолюция большинства —1602. Меньшинство обзавелось собственным печатным органом — газетой «Попюлер», которая выступала против захватнического мира и против участия социалистов в правительстве.

Часть буржуазных политиков, по преимуществу из левых радикалов, тоже желала закончить войну компромиссным миром — «без победителей и побежденных». Негласным лидером этой группы являлся давний соперник Пуанкаре, председатель радикальной партии, бывший премьер-министр и неоднократный министр финансов, влиятельный парламентарий Жозеф Кайо. Он был убежден, что продолжение войны чревато революцией, которая приведет к краху не только Францию, но и всю Европу, а потому необходим компромиссный мир с Германией и ее союзниками. В частных разговорах Кайо давал понять, что приветствовал бы заключение такого мира с Германией и последующее сотрудничество с ней. В течение 1915–1916 гг. вокруг Кайо сложилась группа единомышленников, в которую, в частности, входил министр внутренних дел Мальви. Ходили слухи, что им симпатизирует сам премьер-министр Бриан.

Антивоенные настроения еще более усилились после того, как Германия и ее союзники, разгромив вступившую в войну на стороне Антанты Румынию, 12 декабря 1916 г. объявили, что готовы приступить к мирным переговорам, а президент США Вудро Вильсон запросил правительства воюющих стран, на каких условиях они были бы согласны закончить войну. Правительства Антанты ответили Вильсону (но не Германии), что не намерены вступать в мирные переговоры с центральными державами. Тем не менее вопрос о мире был официально поставлен на межгосударственном уровне и стал главным вопросом французской и мировой политики. Во французских правящих кругах и во всем французском обществе начали складываться противостоящие друг другу группировки: группировка сторонников ведения войны до полной победы и группировка сторонников скорейшего окончания войны компромиссным миром.

Подъем антивоенного движения, разногласия относительно ведения войны и условий мира привели к падению правительства Бриана. На секретном заседании Палаты депутатов 7 декабря 1916 г. депутаты разных партий внесли 18 резолюций с критикой правительства. Его упрекали в слабости, медлительности, непредусмотрительности. Против правительства проголосовали 160 депутатов, в том числе 43 социалиста, хотя Социалистическая партия все еще участвовала в правительстве. Правительство поддержали 344 депутата, и Бриан сохранил свой пост, но был вынужден переформировать правительство. Он оставил только 10 министров (вместо прежних 23). Гед и Самба потеряли свои министерства, однако Социалистическая партия осталась в правительственной левоцентристской коалиции. Бриан уволил излишне самостоятельного главнокомандующего французской армией генерала Жоффра (подсластив отставку присвоением маршальского звания). Жоффра сменил ничем особенно не отличившийся, но пользовавшийся поддержкой Пуанкаре генерал Робер Нивелль.