Чудаки на букву М (СИ) - Розов Игорь - Страница 27

— За полицию не переживай. На сегодня я с ней все вопросы уладил… — усмехнулся Дымов.

Он не случайно отправил шпиков на Лунные плантации — искать Лоханкера-старшего. Согласно сведениям, содержавшимся в приложении к туристической карте Валлиума, которые хранились у Дымова во второй памяти, плантации, раскинувшиеся на многие десятки километров, располагались на Гладкой равнине — далеко от города, где под оранжерейными куполами выращивали разнообразные нийские овощи, а также производили синьку и Лунную пыль.

— Правда?! — радостно откликнулся Ойбдолбыш, вскочив со стула. — Тогда можно заглянуть в «Шмурдяковщину»…

— Это где?

— Совсем рядом. Классное местечко! Я там иногда по вечерам наговариваю…

— Вперед!

«Классное местечко» оказалось длинным и плохо освещенным подвальным помещением и действительно располагалось в двух шагах от дома Ойбдолбыша — в здании, похожем на черный контрабас.

Устроившись за одним из грязноватых столиков, Дымов предложил своему спутнику:

— Ну, что, брателло, — давай наговори мне прямо сейчас что-нибудь. Хочу проверить степень твоего музыкального таланта…

— Это можно. — ответил Ойбдолбыш, но не очень уверенно. — Только хорошо бы для начала чем-то вдохновиться. Без вдохновения плохо наговаривается.

— Без проблем — сейчас вдохновимся по самые брови. — кивнул Дымов, доставая из карманов бутылку синьки и блестящую баночку с Лунной пылью, прихваченных из квартиры Сестры Мрачковски.

Увидев Лунную пыль, Лоханкер-младший тут же пришел в творческое возбуждение — аж глаза заблестели.

— Да! — есть одно необходимое уточнение! — сказал Дымов, прикрывая баночку рукой, к которой тут же потянулось молодое дарование. — Шоу на нашем канале будут проводиться как музыкальные состязания. Ясно?

— Нет.

— Это новая фишка. Супер креативный подход — в духе концептуального позитива и прогрессивного взаимодействия с разно ориентированной публикой. Короче, наговаривает не один, а сразу двое. Совместная импровизация: один кидает тему, второй ее подхватывает.

— Чумовая идея!

— А то… — согласился Дымов, начав ритмично отстукивать пальцами по столу. — Давай попробуем: я говорю, ты продолжаешь. Поехали: по реке плывет топор, из села Кукуева…

— Ну и пусть себе плывет, может, там его гнездо… — помедлив всего лишь пару секунд, выдал Ойбдолбыш.

— Молодец, брателло, суть ты понял. — одобрительно отозвался Дымов. — Главное, не тормози, и о рифме не забывай — а то без рифмы низкий сорт, не чистая работа…

Спустя час, когда остекленевший взор молодого музыканта набрал нужную степень творческой отрешенности, Дымов рискнул перейти на интересующую его тему:

«Что папаня говорил, перед тем, как он свалил?»

«Перед тем как он свалил, ничего не говорил…» — пропел Лоханкер-младший, засасывая трепещущей ноздрей новую щепотку Лунной пыли.

«Но хоть что-то он сказал, куда путь он свой держал».

«Говорил о том, о сем… Все искал свой первый том…»

«Шмурдяковщину» в здании-контрабасе Андрей Андреевич покинул с кружащейся головой, еле ворочающимся языком и с болезненно распухшими от ударов по столу пальцами.

И с унынием на сердце.

Банка с Лунной пылью была почти пуста, синька выпита — и что? — за несколько часов «музыкальных» упражнений он так и не узнал от сына знаменитого нийского историка ничего интересного.

Глава двадцать пятая. Геродотий Лоханкер на руинах Римтанской Империи

— Андрей Андреевич, вы мне симпатичны, но ваша неуемная энергия стала мне порядком надоедать. Не надо играть в эти игры — я вам уже намекал. Эти игры не для вас, господин сельский зоотехник. — насмешливо обронил призрак в гравитационном колодце.

В этот раз призрак предстал под черным небом в центре огромной футбольной арены — на серых каменных сиденьях в зрительских рядах восседала терракотовая армия.

— Я ведь могу и разгневаться…

— Да кто вы, собственно? — вопросил Андрей Андреевич, не слыша своего голоса, но тут терракотовая армия, поднимая пыль, начала вставать с трибун… Черное небо прочертили огненные метеоры, и в следующее мгновение со всех сторон налетели эскадрильи старух в исподнем, восседавших на метлах… Раздался грохочущий звук, и арена стала рушится, засасывая в стремительно образующиеся разломы терракотовых воинов…

После этого Андрей Андреевич еще долго не мог успокоиться — он уже не знал, что думать: то ли частые космические перелеты совсем расшатали его душевное здоровье, то ли назойливый призрак в подпространстве существовал на самом деле.

Санаторный звездолет вышел из гравитационного колодца в условленном месте: на границе одной забытой богом звездной системы, полностью обезлюдевшей в ходе какой-то древней войны…

Согласно договорённости, Ржака Карлис, Крембалет и Ломбоцит Боп должны были здесь его поджидать на шароваррском звездолете-мельнице.

Ржака на санаторном звездолете намеревался вернуться обратно на Тэнц-Бэнц, где его ждали дела, а Андрей Андреевич со своими друзьями собирались отправиться дальше — в зависимости от результатов визита на Голубую Луну.

А результатов не было.

О чем Андрей Андреевич с унынием и сообщил, когда космические корабли состыковались и он принял первые поздравления с тем, что все прошло удачно и он не попался.

— Неужели Геродотий Лоханкер даже не намекнул сыну, что собирается смыться с Ний? — удивился Ржака.

— Почему не намекнул? Можно сказать, он об этом прямо сказал. Правда, при этом не сообщив ничего существенного… — Андрей Андреевич припомнил вирши, который ему речитативом напел-наговорил Ойбдолбыш Лоханкер-младший, когда вошел в состояние измененного сознания. — По словам Ойбдолбыша, папаня вызвал его по дальней гиперсвязи перед тем, как удариться в бега, и сказал, что срочно отправляется в звездную командировку — надолго. Якобы по университетскому заданию. Про задание, конечно, соврал.

— А из не существенного?

Андрей Андреевич пожал плечами:

— Да ничего интересного. Сначала страшно ругался на нийских лоботрясов-школьников, а также на то, куда катится система современного образования. Ну, оно и понятно… Потом привычно ругался, что непутевый сынок подсел на Лунную пыль и никак не найдет для себя серьёзного дела. Еще ругался и требовал, чтобы Ойбдолбыш покинул Голубую Луну. Что Лоханкер-младший, конечно, проигнорировал — а теперь горько жалеет, что не послушался…

— Все?

Андрей Андреевич задумался и припомнил еще: «Говорил о том, о сем… Все искал свой первый том…»

— Жаловался, что не может найти первый том из собрания своих сочинений…

— Первый том? — хмыкнув, в свою очередь задумался Ржака Карлис. — Ну-ка, глянем, что за первый том…

Устроившись за корабельным компом, имперский комик обратился к справочной информации и ознакомившись с ней торопливым взглядом, радостно хлопнул в ладоши:

— Вот! Нашел!

Воспроизведя свой любимый жест — палец вверх, комик поделился прочитанным:

— За свою жизнь почтенный ученый написал три тысячи книг, посвященных галактической истории. Большая часть была им написана в соавторстве с Гав Риллой — искусственным интеллектом Нийского Университета… Теперь интересное о первом томе: его Геродотий написал, когда ему было …одиннадцать лет! Этот исторический труд назывался «Расцвет и падение Римтанской империи».

— И что? — не понял Дымов, как, впрочем, и Крембалет с Ломбоцитом Бопом.

— А то, что в одиннадцать лет Геродотий сбежал из дома и отправился на планету Римтан — собирать на месте «научный материал» для своей первой ученической работы. — комик выглядел довольным. — Правда, на планете мальчик пробыл недолго — менее суток, был пойман и доставлен взволнованным плачущим родителям. Это единственный случай, когда Геродотий Лоханкер покидал Ний — все остальные годы жизни прославленного ученого прошли коротким путем: по каменной дорожке от собственного дома до здания Нийского Университета — и обратно.