Полет нормальный (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 51

— Мотивация — неотъемлемая часть подготовки воина. Если человек знает, за что он дерётся, и считает своё дело правым, то выкладывается по полной, а не думает тоскливо, куда бы ему смыться? Где опасностей и работы поменьше, а паёк побольше.

— Как в Крыму, — гоготнул Диколосов, вожак заводской молодёжи. Излишне простой поначалу, но надёжный и по-хорошему упрямый парень очень симпатичен попаданцу. Со стороны посмотреть, так гнобит и гнобит… Но и учит на совесть! — Я мальчишкой ещё совсем там был. Тыловые части у беляков чуть не с десятикратным сверхкомплектом были, а в окопы загнать никого не могли!

— И это ведь по большей части офицерьё, которым было что терять, — согласился Прахин, — так что мотивации я не отрицаю. Я бы даже сказал, что мотивация должны быть во главе угла. Но! Ни в коем случае не за счёт профессионализма! Это как братья близнецы, один из которых старше другого на десять минут. Так…

Глянув на часы, Максим покачал головой.

— Всё, минутка политинформации окончена. Все вопросы и возражения по окончанию операции. А пока ещё раз прогнали все моменты поминутно.

— Выдвигаемся на Охотный ряд в двадцать двенадцать, — прикрыв глаза, забормотал один из парней, — где останавливаемся во втором переулке после дома с крестом и изображаем разговор.

— Мы с Лерой выходим в двадцать пятнадцать, — затараторила хорошенькая девица, размалёванная насколько похабно, — изображаем легкомысленных провинциалок в подпитии.

— Спиртное?

— С собой, — девица продемонстрировала фляжку, — прополощем рот, обрызгаемся немного и… я тут подумал, может засветиться где, как я фляжку из-за подвязки чулка достаю? Повульгарней чтоб казаться, так мне кажется достоверней будет.

— Дельно, — одобрил Макс, — действуй. Даже если сейчас не обратят внимание, сценка очень грамотная, пригодится. Дальше!

— Группа Рябова, — вышел вперёд худощавый невысокий парень с жёсткими волчьими глазами, — выдвигаемся на пролетке, где имитируем небольшую аварию и останавливаемся в двадцать тридцать.

— Группа Седых…

— Гля, Бурый, какие девахи, — отлипнув от давно не белёной стены дома, оживился молодой тощий парень с пропитым лицом профессионального алкоголика, — пощиплем? Богатенькие небось, вон как разодеты файно.

— Да ну… хотя… бля буду, поддатые! От папок с мамками сдриснули в столицу, теперь взрослыми девицами считают себя, гы!

— Так может, и того… осчастливим в переулке по быстрому?

— По быстрому говоришь… — Засунув руки в карманы, задумчиво отозвался второй, не столь пропитой на вид, — да чего по быстрому-то? Девки файные, отсюда видно, что чистенькие и сладкие. Это тебе не марухи, у которых мандавошки трипперные сидят и сифилисом погоняют. Давай-ка за нашими дуй быстро… быстро, я сказал! Гля — медленно идут, ну не иначе на жопу приключений ищут!

— Большой и светлой любви от светлых личностей вроде нас. — неожиданно блеснул фразой сявка, — бегу!

Бежать у него получалось не очень хорошо, но и девицы не спешили. Минут через десять прибыло подкрепление.

— Ух… — выразил одобрение угреватый заморыш в обтрёпанных брюках клёш, удивительно похожий на крысу, — таких не один день драть можно, не наскучит!

— Чё наскучит, чё наскучит? — Возмутился рябой верзила, ковырнув в ухе пальцем, — спиртика наливать вовремя, да кокаина в нос задувать, так сами уходить не захотят!

— Га-га-га!

— Тише, ироды! — Шикнул Бурый, — Валерочка, твой выход!

Кудрявый, опрятно выглядящий Валера поправил ладонью чуб и вихляющей походкой почесал к барышням.

— … духи… доносились до хулиганов обрывки фраз, — по случаю…

— французские, Ира!

— … увидел, вот и вспомнил. Мне-то ни к чему — говорю же, по случаю! Думал спекульнуть, но стрёмно как-то… а может, возьмёте? Наценка небольшая, чисто на посидеть! Вместе и прогулеваним…

Слегка неуверенно девицы направились в сторону проулка, но подойдя поближе, увидели ухмыляющиеся рожи.

— Спасите! — Заверещала истошно хорошенькая полная блондиночка, — насилуют!

— Дура, — реготнул один из хулиганов, — Кричать позже будешь, от удовольствия!

Подхватив девушек за руки и за ноги, насильники не слишком споро понесли их в подвал, где была устроена малина[137].

Менее чем через минуту массивная деревянная дверь была выбита одним ударом, и в подвал ворвался коренастый парень в странном фартуке наподобие дворницкого, только коротком. Пуля из нагана глухо ударила ему в живот, но в следующую секунду стрелок влетел в стену, сбитый с ног крепышом.

В освободившийся проход споро влетали ДНДшники, действуя может быть не слишком умело, но решительно. Минуту спустя всё было кончено, а полураздетые девицы одевались, рассказывая одновременно о пережитом.

— … ох, Ирка… думала, описаюсь со страха. Когда этот толстый под юбку полез, а у меня мысли в голове — успеют наши или нет!? И отбиваться нужно так, чтобы успели, но и чтоб по голове не саданули.

— Ага, ага… я меня чуть не стошнило, когда тот угреватый с поцелуями… фу!

— Работает, вишь ты, — возбуждённо говорил тот самый крепыш в фартуке, — гля, остановил пулю! А всего-то кармашки сделать под пластины металлические, и всё. Дёшево и сердито!

— Хорош гомонить! Лишним выйти, следы может какие найдутся, не затоптать чтоб! Товарищ участковый, группа ДНД…

* * *

— А так? — Накинув поношенный пиджак, поворачиваюсь к Олаву.

— Не очень, — родич неопределённо вертит рукой, — одёжка потрёпанная, но сам ты слишком уж ухоженный.

— Хм… — Поворачиваюсь к зеркалу и внимательно разглядываю отражение, — а что не так?

— Да всё! Ты работяг вблизи когда в последний раз видел? На лицах печать постоянной усталости и недосыпа, ну или недоедания, если безработные.

— Тогда… актёра буду отыгрывать, наверное. Из тех, что в эпизодах и на вторых ролях. Никто тогда и не удивится ухоженному виду при небогатом гардеробе.

— Гардероб сменить надо. Знаешь… такой дешёвый шик, который никогда не обманет человека понимающего.

— Пиджак с чужого плеча, пряжка на ремне аляповатая… ясно, спасибо за совет.

— Вайс! — Секретарь материализовался рядом, — Задачу понял?

— Да, шеф! Дешёвый шик, цыганистый. Размеры у вас не изменились?

— Прежними остались.

Вручив двести долларов на покупки, отпускаю. Родич провожает Джереми неодобрительным взглядом. Исполнительный, услужливый, очень неглупый… очень ушибленный безработицей и проблемами с семьёй. Отчаянно боится потерять место, отчего в глазах застыл вечный испуг и какая-то собачья преданность. Секретарь напоминает мне пса, взятого домой из приюта и никак не способного поверить в обретение дома.

Раздражает немного, откровенно говоря. Но специалист хороший, этого не отнять. Да и проверки прошёл, на провокации не поддался… но это собачье выраженье в глазах!

— Не понимаю этой тяги отыгрывать Гаруна-аль-Рашида, — покачал головой Олав, — вляпаешься ведь опять в приключения на ровном месте.

Пожимаю плечами, сказать в общем-то и нечего… Прав племянничек, кругом прав. Но и тяга моя к трущобам и рабочим кварталам не только туристическая. Отчасти это попытка не зажраться, а то накатывает иногда, себе-то чего уж врать!

В основном же это попытка держать руку на пульсе событий, крайне важная для того, кто пытается этими событиями управлять. Невозможно заниматься прикладной социологией без понимания… подопытных.

Похлопав по капоту Жестяной Лиззи[138], поправляю перед зеркалом авто шляпу и вальяжной походкой направляюсь вдоль по улице, покручивая в руках тросточку.

— Неудачно усишки наклеил. Такое ощущение, что морщит под носом. Того и гляди скажут «У вас ус отклеился!»

Облупившиеся однотипные домишки из фанеры и досок не впечатляют, но это и есть та самая Одноэтажная Америка, самый что ни есть средний класс. Крохотная гостиная, одна-две спаленки, веранда, сортир во дворе и отсутствие не только централизованной канализации, но и централизованного водоснабжения. Для большинства американцев роскошь.