Время не ждет (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 55

Вся эта торгашеская суета оставила чувство лёгкой неловкости. Ощущения, что я упустил что-то важное…

Скорее всего, это именно ощущение, за которым не стоит ничего. Аристократия так умеет — глазами этак скосят, моргнут недоумевающее… и стоишь как оплёванный, чувствуешь себя говном.

Хотя по факту говном является этот… моргунчик. И подошёл ты к нему, чтобы потребовать долг или объяснение по какому-то серьёзному проступку.

Умеют, да… Я тоже умею — учили, но сильно похуже. В этой среде расти надо, с детства тренироваться. Ну или талант. Увы…

Знаю, понимаю, осознаю… и всё равно трачу время, пытаясь понять — ну что же я упустил?!

Помимо пятнадцати процентов, снова воткнули в делегацию в СССР, но уже как официальное лицо. Ожидаемо.

Как-никак, русский «выучил» и вообще — ценный экземпляр «почти социалистического буржуя», олимпийца и кинорежиссёра. Дураком надо быть, чтобы не воспользоваться таким ресурсом, как я. А Его Величество кто угодно… но точно не дурак.

Дания хочет получить своё кусок советских концессий, и для этого готова на очень, очень многое. Но осторожно. Копенгагирование[99] там помнят, и действуют с оглядкой на Британию.

Хреновая ситуация, если честно. Выгодно, намёков от Его Величества полно… но и попадать под санкции, если что, именно мне, а не Его Величества. Первый же и объявит, если что, по окрику из Лондона.

И Вашингтон… пока Гувер президентом, телодвижения в сторону Союза делать нельзя. Санкции.

А надо… хотя бы продемонстрировать желание заключить договор с Советами. Такой, чтоб не вызвал гнева Вашингтона и Лондона, но принёс денежки если не мне, так Дании.

Надо не только Его Величеству, но и лично мне. Продемонстрировать, что не зря в университет на экономиста учился, не зря в братстве состою.

Экзамен такой, своеобразный. И как выкручиваться, не знаю.

Альтернатив две.

Первая — слить поручение, но тогда и репутация в минус уйдёт. Удачливый нувориш, не более. Опасно, такого лоха могут и попытаться ощипать.

Вторая — бросить всё и уехать в Штаты. Предвыборная компания, то-сё… Поймут. Но участвовать придётся всерьёз. А там Гувер… оба Гувера, которые объявили мне войну.

Вилы…

СССР в этом плане побезопасней — если не выкручусь в полной мере, так хоть живым останусь.

Глава 35

— Однако! — Выдохнул Брюнинг, ознакомившись с предложением Ленца, — Растёт смена.

Прикрыв глаза, он отложил бумаги, ненадолго задумался и решительно взялся за телефон.

— Йозеф? Генрих беспокоит. Свободен? Не утруждайся, сам подъеду.

Положив трубку, мужчина сгрёб бумаги и поколебавшись немного, взял пистолет из ящика письменного стола. Зажав папку подмышкой, профессионально проверил наличие патронов, и сунул оружие в карман пиджака.

— Герр… — Начал было вставать личный помощник в приёмной.

— Собирайся, Алекс.

Отставной гауптман коротко кивнул и привычно экипировался, одев под пиджак бронежилет и сбрую с двумя пистолетами. Поколебавшись, посмотрел на серьёзное лицо патрона и подхватил автомат, для которого в автомобиле есть специальная стойка.

Правые в Германии притихли после недавних событий, но народ это резкий и способный на самые решительные действия. Брюнинга они ненавидели особо, почитая предателем, и несколько покушений сорвалось буквально на подступах к политику.

— Со мной, — Коротко бросил Брюннинг, когда автомобиль подъехал к резиденции Вирта.

— Эге, — Подумал отставной вояка, закончивший Великую Войну командиром роты штурмовиков. После демобилизации для него мало что изменилось. Сперва командованием одним из «партийных» штурмовых отрядов, а потом открылся талант диверсанта, — похоже, нужна моя консультация.

И он не ошибся.

— Ознакомься, — Брюнинг передал Вирту документы, — молодой наш отличился.

— Подленько, но эффективно, — Оценил Вирт после прочтения, — Твоё мнение?

Он вопросительно уставился на гауптмана, ознакомившегося с документами ещё в автомобиле.

— Хм… волчонок растёт, — Усмехнулся военный уголком рта, — такого натаскать как следует, и будет прекрасный штабной.

— Хотя… — Он ещё раз пробежал по документам глазами, — скорее офицер разведки. Ну или, хм, политик. Убить этого… Шикльгрубера несложно, но чревато осложнениями. А так… красиво, как ни крути. И главное, просто.

— У вас есть люди в его окружении? — Требовательно уставился Брюнинг на подчинённого.

— Разумеется, — Тот даже немного обиделся, — В близком круге несколько осведомителей. Слабоваты в коленках, но информацию поставляют исправно. Доверить им что-то серьёзнее доносов нельзя, но и… пожалуй, и не нужно.

— И каков будет план? — Осведомился Вирт, встав к небольшому бару, замаскированному под книжную полку, — шнапс?

— На травах, — Согласился офицер, принимая не только стакан с алкоголем, но и ответственность за операцию, — Достаточно простой. Компрометация и наркотики, значит? Прозит!

— Ближнее окружение Адольфа трогать не будем, — Гауптманн, смакуя, отпил глоток, — здесь молодой прав, за каждым из них десятки глаз следят. А на косвенных красиво можно сыграть.

* * *

— Где я ошибся? — Напряжённо думал Адольф, обоими руками вцепившись в пивную кружку. Рядом галдели друзья и соратники, количество которых изрядно уменьшилось после той неудачи, — Где?!

Покосившись на окружение с изрядной злобой, сдержал вспышку гнева. В последнее время перепады настроения стали значительно чаще.

Глаза поймали деловитую белокурую официантку, тащившую к соседнему столику десяток кружек, забавно высунув кончик розового язычка, и несостоявшийся рейхсканцлер улыбнулся невольно.

— Да… вот такие милые фройляйн и становятся потом прекрасными жёнами и матерями, рожая и воспитывая настоящих арийцев!

— Славная девица, — Согласился Геринг, проследив за взглядом вождя и друга. Адольф снова погасил вспышку раздражения, в последнее время с языка срываются мысли. Не раз уже… может, стоит принять предложение и подлечиться?

— Дружище! — Потеснив Геринга, уселся на скамью Томас Плютцер, приобняв Адольфа за плечи громадной ручищей, — Отбрось на сегодня все тревоги! Сегодня ты среди товарищей по партии и просто хороших людей. Да, сорвалось… зато ты знаешь теперь цену тем, кто ушёл. С тобой остались те, кто верят в тебя! Те, кто любят тебя!

— Хох! Хох! Хох! — Зазвучало в пивной, партайгеноссе сочли слова Томаса достойным тостом, дружно опустошив кружки.

Кривовато улыбнувшись, несостоявшийся рейхсканцлер поддержал их и почувствовал, что его отпускает это дикое напряжение… Славный всё-таки парень, этот Плютцер! Настоящий ариец!

* * *

Поймав взгляд куратора, Мартина чуть улыбнулась, высунув кончик розового язычка. Правое крыло НСДАП она, дочь убитого депутата Баварской Советской Республики[100], искренне ненавидела, и с полным на то основанием считала Гитлера предателем[101], виня его в смерти отца.

Предложение гауптмана о мести, студентка фармакологического отделения приняла с восторгом, и даже подала несколько ценных идей. Помимо банальных наркотиков есть и более интересные вещества…

Куратор еле заметно кивнул в ответ, полезная девочка… и не «красная», что характерно. Скорее «розовая», но больше в память об отце, да отчасти из-за понимания, что на старых имперских идеях далеко не уедешь, а стоять на месте тоже нельзя.

Изображая скуповатого человека, приходящего в мюнхенскую пивную скорее за «фоном», чем за пивом, куратор отпивал время от времени крохотный глоток и пыхал трубкой, попутно отслеживая лидеров и активистов отколовшегося от НСДАП правого крыла. Интересные люди… особенно с препаратами.

Потихонечку, по чуть-чуть… и не вполне адекватное поведение видно всем, кроме самих партайгеноссе[102]. Геринг, правда, что-то там подозревает, но он сам наркоман со стажем, и не видит ничего страшного в том, что товарищи разделяют с ним «небольшой порок». А что отрицают… так он, Герман, тоже отрицает!