Называйте меня Хель (СИ) - "Zaraza takaja" - Страница 37

========== Глава 19 ==========

В Слизерин-мэноре мы сошлись со Скорпи ещё ближе. А тот факт, что я сумел заключить сделку с директором Хогвартса, по которой нам с ним капали неплохие проценты, возвёл меня в его глазах в ранг гуру.

— Хель, научи меня также, а? — заявил Скопри, плюхаясь на мою кровать.

— Чему тебя научить? — ехидно спросил я, отрываясь от очередного фолианта по зельям.

— Разговаривать со взрослыми так, чтобы они не считали меня ребёнком. К тебе же и директор прислушивается, и отец…

— Видишь ли, Скорпи, — начал я, мучительно соображая, как правильно донести до него свою мысль. — Один мудрый человек сказал: «Чем больше я узнаю, тем больше понимаю, что ничего не знаю». Как ни странно это прозвучит, но это и отличает взрослого от ребёнка. Опытный маг никогда не скажет, что он знает всё. Он никогда не упустит возможности подтвердить свои знания из другого источника. И только дети, а точнее подростки, считают себя всезнающими. Самыми умными и хитрыми, а также стремящимися доказать это всем остальным.

— Ты хочешь сказать, что тот, кто ничего не может сделать сам — взрослый?! — изумился Скорпи.

— Да нет же! Вот вспомни, когда мы нашли Сад Хельги, мы могли никому ничего не говорить?

— Могли.

— А почему я рассказал о нём директору?

— Потому что сами мы бы не скоро узнали, для чего нужно то или другое растение.

— Правильно. Я здраво оценил наши возможности и обратился за помощью. Но не отдав всё без разбора на благо школы, а заявил свой процент. И теперь с подозрительными ингредиентами имеют дело профессионалы, а мы имеем доход. Причина — следствие, разумный подход и просчитывание последствий. Это, Скорпи, называется опыт. Ведь если возникнет спор о магических ритуалах, кому поверят больше: тебе, наследнику рода или магглокровке?

— Мне, конечно! — возмутился Скорпи.

— А почему?

— Потому что… у меня опыта больше?

— Верно. Не бойся совершать ошибки под присмотром знающих людей — так ты приобретаешь опыт. И не ленись, получая знания — именно они откроют тебе дороги. К сожалению, многие подростки, особенно из чистокровных семей, думают, что за них всё могут сделать другие за деньги. Но как ты поймёшь: обманули тебя или нет, если сам не разбираешься в предмете?

— Хель, ты мне отца напоминаешь, такими рассуждениями, — фыркнул Скорпи.

— Вот поэтому к моему мнению и прислушиваются, что я понял эту истину! — щёлкнул я Скорпи по носу.

Красавчик меня дёрнул к себе только через две недели. Зайдя к нему в кабинет, я застал его, Поттера и портрет Финеаса Найджелуса Блэка.

— Добрый день, господа. Чем обязан? — официально начал я, по-хозяйски заняв кресло.

— Так это вы, молодой человек, вспомнили про «Туман Авалона»? — прищурился с холста Финеас Блэк.

— Не только вспомнил, а, предположительно, подвергся действию. А вы, директор Блэк, ещё застали то время, когда ваша семья его использовала?

— К счастью, нет. Это зелье было запрещено моим дедом.

— Сигнусом Блэком I, если я не ошибаюсь?

— Верно. Неужели молодое поколение стало учить историю?

— Приходится, если от этого зависит твоя жизнь.

— Хотя глядя на вас, молодой человек, я сомневаюсь, что это было именно то самое зелье.

— Поверьте, мистер Блэк — оно. Только цель его использования совсем другая. Вы знакомы с дневником вашего предка? Тем самым, который написал некий Алькор Блэк?

При упоминании этого имени, Финеас Блэк прищурился ещё сильнее.

— Раз вы упомянули это имя, то вам известно о дневнике. Ведь так?

— Более того, со мной пытаются проделать то же самое, что когда-то сделал Алькор Блэк. И я был бы благодарен, если бы род Блэк дал мне доступ в библиотеку.

Портрет бывшего директора замолчал и задумался. Но его мысли были прерваны Красавчиком.

— Финеас? Ты мне чего-то не сказал?

— Это личные дела нашего рода, лорд Принц, — отрезал директор Блэк. — Но раз молодой человек в курсе, то я, пожалуй, посоветуюсь с родственниками.

После этих слов Финеас Найджелус Блэк покинул свой портрет, оставив нас втроём.

— Так я не понял, про зелье-то он рассказал? — спросил я.

— Рассказал, — подтвердил Красавчик. — Но не так много. Всё, что я понял, так это то, что «Туман Авалона» способен превратить мага в сквиба. Хель, мне нужны подробности!

— А их нет. Допрос Джинни Уизли проводил сам министр Слизерин. И это его предположение. Другие варианты попросту отсутствуют. Самого Дамблдора сейчас ищут, но когда найдут — непонятно. А я до сих пор жив, потому что Том поставил мне ментальный блок. Но вы же тоже легилимент, директор Снейп. И должны понимать, что под постоянными атаками блок рано или поздно расшатается… Мне нужна библиотека Блэков на Гриммо, 12.

— Мистер Милтон, — начал Поттер. — А с чего это министр Слизерин так озабочен вашим здоровьем?

Я несколько секунд изучал декана, прикидывая, что ему ответить. Судя по всему, Красавчик ему ничего не сказал и говорить не собирается. Ну да ладно…

— Может с того, что у министра Слизерина передо мной долг жизни?

— Вот как? И когда же вы успели?

— А вы у него спросите, декан Поттер. Если сочтёт нужным — Том ответит. Так как насчёт Гриммо, 12? Сможете привести меня в гости?

Поттер кинул недовольный взгляд на Снейпа, но тот молча продолжил сидеть в кресле. Видимо у них уже состоялся разговор и не один. И теперь решение только за Поттером. И тут я решил его немного дожать.

— Декан Поттер, вы же когда-то были крестражем? Помните то ощущение беспомощности, когда в вашу голову забирается кто-то враждебный? Так вот со мной всё то же самое. Только с той разницей, что Дамблдор не просто насылает мне видения, а стремится завладеть моим телом. Вы думаете мне не страшно? Думаете я не хочу от этого избавиться? Мне пришлось дойти до министра в своем желании жить. Помогите мне остаться в рассудке.

М-да, Поттер гриффиндорец до последней капли костного мозга. Стоило его только ткнуть в сочувствие и справедливость, как он тут же отбросил в сторону свои сомнения. С Томми этот номер бы не прошел, но сейчас… Поттер нахмурился, задумался и выдал.

— На Гриммо, 12 сейчас живёт Сириус. Мы с ним не очень хорошо поговорили в последний раз. Но я могу попробовать навестить его.

— А если не один? — предложил я. — Если в компании маглорожденного студента-гриффиндорца, которому угрожает большая опасность и его необходимо спрятать на время Йольских каникул? Неужели бывший Мародёр откажет в помощи?

***

Томарис Слизерин прекрасно помнил свою бытность «тёмным лордом». И если он уже давно отказался от зловеще-пугающего псевдонима Волдеморт, то это не означает, что он стал мягче характером и терпимее к неисполнению собственных приказов. Это внутри семьи Том был заботливым отцом и любящим супругом, который мог часами заниматься с детьми и потакать желаниям Драко. Да ещё Хель… Этот гадёныш тоже, каким-то образом, пробрался в определение «семьи». Может потому, что знал о Томе слишком много, а может потому, что он полтора года делил с ним одно тело, но воспринимать Милтона, как постороннюю личность, у Тома не выходило. Скорее, как часть себя на расстоянии.

Но со всеми остальными Томарис Слизерин был совершенно другим. В министерстве его гнева боялись ничуть не меньше, чем сразу после возрождения в 1994 году. Тем более, что ключевые посты как раз и занимали те самые Пожиратели Смерти, что когда-то присягали ему на верность. И метки с них никто так и не снимал.