Полковник Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 36

— А мы? — Повела бровью Кайзерин.

— А мы проиграли войну. Просто проиграли, — развел руками Герман Вирт. — Пала Италия. Скоро падет Австро-Венгрия. Это поставит в запредельно сложное положение Османскую Империю…

— А государственный переворот в России? Вы его не учитываете? — Поинтересовался Бек.

— А вы думаете, что русские устоят перед своей вековой мечтой захватить Черноморские проливы? — Чуть насмешливо спросил Вирт. — В том конгломерате оппозиционеров, что жаждут свержения монархии в России, нет единства. И если война с Австро-Венгрией и Германией не вполне понятна для простого народа, то проливы — это их грезы. Никакое наступление на Австро-Венгрию не сможет принести столько славы, сколько взятие Царьграда и водружения над Святой Софией креста. Тот, кто войдет в Стамбул победителем затмит своей славой всех вокруг в глазах русского общества.

Бек медленно пожевал губы, обдумывая данный сценарий, и время от времени поглядывая на Вирта. И где-то через минуту он расплылся в кривой улыбке, заметив:

— Это действительно интересно.

— Только не забудьте эту мысль донести до Брусилова, — также криво улыбнувшись, добавил Вирт. — Нам выгоден государственный переворот в России. Это да. Но нам не выгодно падение монархии и участие войск в этой возне. Вот разгромить Меншикова или хотя бы его блокирование в Италии позволит заключить мир с Антантой на максимально мягких условиях. Это да. Это хорошо. Сил ни у Англии, ни у Франции наступать больше нет. Мы держим приличную часть французских территорий на севере. Если мы заключим сепаратный мир с Парижем, вернувшись к довоенным границам, то освободим войска для войны с Россией. Что позволит нам их перебросить на Восток и уже на совсем других условиях потребовать мира. Возможно и с возвратом к довоенным границам под гарантии нашего невмешательства в захват русскими Черноморских проливов.

Кайзерин внимательно посмотрела на Вирта и улыбнулась. После чего произнесла:

— Осталось дело за малым — разбить или хотя бы заблокировать Меншикова. Насколько это реально?

— Кем бы он ни был, в его руках всего лишь полк. А нам не требуется его полностью уничтожать. Просто сделать невозможным дальнейшее быстрое продвижение по дорогам основными силами. Это вполне реально. Не так ли? — Поинтересовался Вирт, глядя на Бека.

Тот нервно хмыкнул и буркнул:

— Пусть Франц выспится. Мы, конечно, подготовились, но без него ничего не получится…

Глава 7

1916, 22 мая. Рим

Рим. Вечный Рим. Славный, древний город. Символичный город, овеянный тысячелетней историей и невероятным корпусом легенд. Конечно, к XX и уже тем более к XXI веку он уже растерял все свое великолепие и блеск, особенно в умах людей. Но все равно. Рим оставался Римом.

Максим ехал на переднем пассажирском сиденье дорогого кабриолета и механически помахивал рукой. За его спиной располагались Вильгельм и Виктор Эммануил. Слева — водитель из его полка. Свежий ветерок приятно холодил лицо.

За его внешне спокойным и уверенным видом скрывалось тяжелейшее нервное напряжение и лихорадочные мысли. Он думал. Много. Все свободное время с того момента, как командир штурмовиков фактически бросил ему вызов, оспорив власть в напряженной обстановке.

Это была его ошибка. Его и только его.

Да, с одной стороны он стал зарываться, слишком увлекаясь этой игрой, заложником которой сам и оказался. Эльфы, древность, мистика, сказки. Люди вокруг слишком легко на это велись, поддаваясь мистификациями. В какие-то моменты он даже сам начинал верить в ту пургу, которую нес. Но, учитывая тот факт, что на много вопросов у него у самого не было ответов, эта стратегия была лучшей и наиболее удобной.

Вот прийти и сказать, что «здравствуйте, я из будущего»? Бред же. Хотя бы потому, что люди начала XX века видели будущее совсем другим. Это хорошо видно по довольно популярным футуристическим картинкам тех лет. И Максим в эти грезы не вписывался.

«Но я бедняк, и все что есть — мечты мои

К твоим ногам я постелил мои мечты

Ступай же осторожно,

по моим мечтам

ступаешь ты.»

Писал в свое время Уильям Батлер Йейтс тот самый стих, который стал поворотным в фильм Эквилибриум. Красиво? Напыщенно? Может быть. Но Максим считал, что обманывать ожидания толпы — верный способ избавиться от собственного будущего. Грезы народных масс нужно холить, лелеять и ублажать, аккуратно корректируя в нужную сторону… там и тогда, где это вообще возможно. В основном же, лучше всего давать простые ответы на сложные вопросы. Люди любят это. Не все. Есть и такие, которые предпочитают думать самостоятельно, регулярно задумываясь над сложными вопросами. Но таких бесконечно мало. Большинству вполне достаточно получить готовый простой ответ и просто идти дальше. Именно по этому принципу работает практически любая религия. Хороший ответ? Плохой? Не важно. Главное — простой и понятный даже совершенно дикому и примитивному человеку.

На дворе стояло начало XX века. Магов по просвещенной Европе бегало намного больше, чем проходимцев в России 80-90-е годы XX века. А аристократы всех мастей искали частенько посещали всякого рода спиритические сеансы, увлекаясь всякого рода символизмом и прочими мистическими «сюжетами». Плодились бесчисленные теории самого наркоманского толка, получающие всеобщее признание. А если и шло отрицание всего этого бреда, то в совершенно комичной форме — через поиск равнозначных или гиперболизированных компенсаций. То есть, еще больший маразм.

Кто-то скажет, что научно-технический прогресс изменил мир. И будет прав. Мир изменил. Людей — нет. Потому что наука что в XIX, что в XXI веках была слишком сложна и дискретна для массового сознания. Потихоньку какие-то ее компоненты, конечно, входили в жизнь. Но в основном широким кругам населения ближе «сказочка про белого бычка» в разных вариантах. Что и порождало толпы верующих всех мастей даже в эпоху повсеместного распространения смартфонов и прочих новинок научно-технического прогресса. Не обязательно в бога. Верить ведь можно во что угодно: в Бога, в дьявола, в коммунизм, в демократию, в нервные окончания второй правой лапки кузнечика после случки. Религия в этом плане очень гибка. Совершать хадж к мавзолею Ленина ничем не хуже, чем паломничество в Иерусалим. Главное — какой в это все смысл вкладывался и как все это подавалось.

Максим в этом плане выбрал путь наименьшего сопротивления. Эпоха откровенно воняла мистикой. И она стал ей себя обвешивать. Ведь люди в основной своей массе таким объяснениям поверят проще и легче, чем чему-то более сложному. А бегать и объяснять всем вокруг, где они не правы — неблагодарная работа. Но это влекло и определенные последствия… местами довольно мрачные, так как он вступал в противоречие с мистическим бредом конкурирующих группировок.

Но это — если взглянуть на проблему с одной стороны. С другой стороны, он слишком много на себя взвалил. Вот и прозевал совершенно неподходящую личность. Отбирал по навыкам и возможности быстро освоить что-то новое, дабы воевать «новым строем». А про личные качества забыл. Вот и прихватил себе в команду парня со слишком ярко выраженными амбициями. До болезненности. Это помогло ему стать лучшим. Но и это же поставило финал в его судьбе…

Меншиков встряхнул головой, вырываясь из плена навязчивых мыслей и огляделся по сторонам. Все шло как надо. Их автомобиль претворял шествие. Триумфальное шествие. Так как Рим встречал его именно так. Бенито Муссолини расстарался и его клевреты. Во всяком случае он сам именно так говорил, в чем у Меншикова были большие сомнения.

Народ можно взбаламутить. Да.

Но вот так преобразить в считанные дни невозможно. Если искусственно, насильно. Разве что накрутить с помощью телевизора, но этого средства массовой дезинформации в здешние края еще не завезли. Поэтому доверия Бенито было не больше, чем брехливой собаке на базаре. И такого мнения придерживался не только Меншиков, но и король, с трудом сдерживающий отвращение и презрение к этому человеку и его речам.