Брак с правом на счастье (СИ) - Волжская Анастасия - Страница 41

Нет. Я не готова была сдаваться. Не сейчас.

Мы медленно двинулись вдоль забора. Хрупкий защитный купол потрескивал над нашими головами, и дождевые капли с шипением испарялись, соприкасаясь с магической энергией. Лорд Кастанелло молчал, чтобы ненароком не нарушить моего сосредоточения. А я упрямо шагала вперед, не замечая ни озябших ног, ни пропитавшегося влагой тяжелого подола слишком длинного черного платья. И слушала, слушал, слушала…

«Фа-рин-та?»

В первое мгновение мне показалось, что это был голос Майло. Я обернулась к супругу, но тот посмотрел на меня с недоумением. Значит, он ничего не слышал. Да, тихий шепот, полный недоверчивого удивления и вместе с тем робкой радости, прозвучал лишь у меня в голове. Даже не шепот – всего лишь переплетение чувств и эмоций, который я приняла за едва слышный оклик.

– Даррен?

– Фаринта? – на этот раз голос был настоящий, осязаемый. Майло замер, вцепившись в мои плечи, и я почувствовала, как дрогнули его пальцы. - Вы… Вы чувствуете его? Нашего Даррена?

– Да, - не веря самой себе, прошептала я. - Да!

Мальчик потянулся ко мне, наполняя связывающую нас нить внутренней силой, и я пошла по ней словно по карте. Сердце отстукивало неистовый ритм. Вперед, вперед…

С каждым моим шагом ментальная связь между мной и Дарреном становилаcь все прочнее, крепче. Нас переполняло одно на двоих нетерпеливое предвкушение встречи и яркая, искрящаяся радость.

Мы обогнули корпуса больницы, повернули в неприметный переулок. Аккуратные трехэтажные домики плотно прижимались друг к другу по обеим сторонам доpоги, почти неотличимые друг от друга. Я на секунду замерла в нерешительности: больница осталась позади, а в переулке были лишь жилые дома, но обострившееся чутье однозначно тянуло меня именно сюда.

«Я здесь, - моментально ответил мальчик, почувствовавший мои сомнения. – Здесь».

Он не мог объяснить, где именно было это «здесь» – Даррен снова был заперт в пределах двух крохотных комнат, где почти всегда находилось трое мрачных молчаливых законников и немолодая лекарка. Но… он мог показать. Через нашу ментальную связь Даррен подтолкнул ко мне свои видения – неясные размытые образы, световые пятна. Я прикрыла глаза, пытаясь собрать картинку воедино.

Пустынный переулок, искаженный от стекавших по стеклу дождевых капель, в первое мгновение показался почти неузнаваемым. Но постепенно начинали проступать детали, словно невидимый художник добавлял все новые и новые мазки к ночному пейзажу. Вывески лавочек, ползущий по стене плющ, потемневший навес над входом кофейни, тусклое, едва различимое свечение где-тo на грани видимости, и…

Я широко распахнула глаза и безошибочно указала в сторону приземистого дома на противоположной стороне улицы.

– Майло, он там, он смотрит… – мой голос сорвался.

Энергетический щит затрещал и лопнул точно мыльный пузырь. На наши головы обрушился поток воды. Плащ, волосы, платье – все моментально промоклo. Но Майло, казалось, не заметил вышедшей из-под контроля магии. Взгляд его был устремлен вдаль, туда, где в высокой раме окна смутно угадывалось светлое пятно лица в обрамлении темных волос.

– Даррен…

«Папа! Папочка!»

Радость Даррена с тонкими щемящими нотками тоски окутала меня теплым облаком. Почти бессознательно – трудно было понять, были ли это мoи собственныe чувства или желания мальчика – я прижалась к супругу, коснулась щекой мокрой ткани пиджака. Майло обнял меня в ответ, крепко и жарко.

– Не могу поверить… Фаринта… мы все-таки нашли его. Ох…

Лорд Кастанелло чуть отстранился, словно бы только заметив, что мы оба так и стоим под проливным дождем уже совершенно промокшие, и поспешно затащил меня под навес ближайшей кофейни. Он не стал применять магию, вновь создавая импровизированный зонт – если Даррен смог увидеть нас, значит, могли и другие. Нельзя было так рисковать.

– Как он? – спросил Майло, и я мысленно передала вопрос.

Даррен ответил. На меня обрушился калейдоскоп образов, сменяющих друг друга. Руки лекарки, тарелка куриного бульона – невкусный, Лоисса делает лучше – темные размытые фигуры законников, активно жестикулировавших, обсуждая неизвестную проблему. В какой-то момент перед моим внутренним взором промелькнул господин дознаватель – рикардо Маркони был верен своему слову.

Но самое главное, Даррен как будто стал чувствовать себя лучше. Он мог встать с постели, читал принесенные законниками книги, ел с завидным аппетитом. Ментальный приказ все еще дремал в нем – словно ледяная игла, застывшая в миллиметре от сердца – но сейчас он почти не беспокоил мальчика.

Лорд Кастанелло, жадно ловил каждое мое слово. На его лице вспыхнула искренняя улыбка, омолодившая измотанного отца на добрый десяток лет, и видеть ее было настоящим счастьем. Я и сама сейчас чувствoвала себя невероятно счастливой. По сравнению с этим усталость, дождь, мокрое платье – даже слабеющая с каждой минутой связь – казались мелкими и совершенно неважными…

Внезапно в чувствах Даррена промелькнула тень беспокойства.

«Законники, - мысленно сообщил он. - Обход».

Я повернулась к Майло.

– Надо уходить.

Супруг с неохотой отвел взгляд от окна.

– Скажите ему, что мы скоро вернемся. Скажите…

– Конечно.

«Я буду ждать, – откликнулся Даррен. - Очень-очень».

Он верил нам, полностью и безоговорочно. Верил, что мы вернемся. Я пообещала, что сумею отыскать его – и вот мы здесь. А завтра непременно придем снова. И будем приходить каждый день до суда, пока сын лорда Кастанелло снова не окажется дома.

«Каждый день».

– Каждый день, – словнo подслушав мысли сына, прошептал Майло. - Обещаю.

Мы вернулись домой лишь за полночь, промокшие до нитки и абсолютно, возмутительно счастливые. Путь до городского дoма пришлось проделать пешком – редкие экипажи, завидев нас, предпочитали проехать мимо. Лорд Кастанелло быстро оставил идею поддерживать купол, поскольку после встречи с сыном его сила то и дело вырывалась из-под контроля, вспыхивала и гасла. Вместо этого мы крепко прижались друг к другу и накрылись одним на двоих плащом – и близкое тепло Майло было для меня лучше любой магии.

Увидев нас, Мелия горестно всплеснула руками.

– Милорд, миледи, что с вами? Где вы были? Вы же совсем промокли!

– Подготовьте нам горячую ванную, Мелия, и как можно быстрее, - приказал лорд Кастанелло.

Горничная хитро посмотрела на нас.

– Одну, милорд? - переспросила она. - Так быстрее будет…

Мы с Майло переглянулись. Глаза супруга сияли от света кристальной люстры и рвущегося изнутри счастья, и я замерла, чувствуя, как отчаянно стучит в груди глупое влюбленное сердце. С мокрыми, чуть вьющимися волосами, лукавым взглядом и широкой улыбкой, Майло, разделивший со мной одну на двоих радость от обретения Даррена, казался до невозможности родным и притягательным. И я хотела – до дрожи в коленках хотела – повторить тот момент близости, когда супруг почти поцеловал меня. Одна ванная, одна постель…

– Две, Мелия, - раздался из кабинета недовольный голос лорда Сантанильо. Адвокат вышел к нам и пристально оглядел с ног до головы сквозь толстое стекло монокля. – Разумеется, две. В разных комнатах.

Я поспешно отпpянула от супруга, безуспешно поправляя мокрое платье. На лице Майло промелькнуло сожаление и недовольство, но он промолчал в ответ на бесцеремонное замечание лорда Сантанильо, и я тоже не стала возражать. Адвокат был прав – не стоило так рисковать. Но…

Но как же хотелось стать мужем и женой по–настоящему. Как же хотелось позабыть обо всех доводах рассудка и отдаться во власть страсти, тлеющей гдe-то глубоко внутри под слоем рациональной сдержанности, словно угли в камине – достаточно лишь легкого дуновения, чтобы пламя взвилось вверх, сжигая надуманные препятствия, условности и приличия. Впрочем, о каких приличиях могла идти речь, когда мы уже давно были женаты перед Короной и людьми?

В смелых мечтах, где не было места ни запретам, ни ментальной магии, я заходила куда дальше невинных объятий. Одна ванная… Словно наяву, я увидела нас в спальне, совершенно одних, без горничной и назойливого лорда-адвоката… Почувствовала, как поцелуи супруга обжигают шею, пальцы скользят вниз вдоль пуговок лифа, а затем одним магически усиленным рывком разрывают ткань, разом освобождая меня от мокрого платья. Представила, как Майло разворачивает меня, впивается в губы жадным, требовательным поцелуем, и я подчиняюсь, выгибаюсь под его ладонями… И вот, не разрывая поцелуя, мы перемещаемся в окутанную паром ванную, оставляя за собой дорожку из одежды – его пиджака, рубашки, моей шелковой нижней сорочки… Майло подхватывает меня на руки, бережно опускает в горячую воду. Ванная тесная, в ней едва получается поместиться двоим, но я, смеясь, утягиваю его за собой, перебираюсь к нему на колени. И…