Брак с правом на счастье (СИ) - Волжская Анастасия - Страница 92

Катастрофа. Разрушения. Политический переворот.

Все, что в состоянии вообразить извращенный мозг менталиста.

– Что ж, – адвокат мрачно усмехнулся, - значит, все сводится к тому, что наш противник не артефактор. Максимум – артефактор-недоучка или, что более вероятно, зельевар с хорошим резервом.

– Почему не обычный человек? - тут же возразил Майло. – У чистокровных циндрийцев обычно нет способностей к нашей магии.

– В том-то и дело, что менталист не чистокровный циндриец, иначе он не сумел бы воспользоваться красным перстнем-накопителем. В этом человеке – или, если верить Себастьяни, нелюде – есть иллирийская кровь. Еще в самом начале расследования я, с позволения господина-закон-и-порядок, немного побеседовал с твоим сыном, так сказать, на правах семейного адвоката, – произнес лорд Сантанильо. - Я задал ему прямой вoпрос, помнит ли он лицо человека с красным перстнем, и, разумеется, получил отрицательный ответ. Тогда я зашел с другой стороны. Я спросил, чувствовал ли мальчик его так, как он чувствует меня или тебя. И Даррен дал пoнять, что магически почти не ощущал его. Почти. В том, кто напал на ребенка, была магия, но лишь самые крохи.

– Корвус! Почему ты сразу же не сказал нам об этом?

– После выходки с лордом ранье? - едко уточнил адвокат. - Не был уверен, что вам обоим можно доверять. И, надо признать, небезосновательно.

– Почему тогда говоришь сейчас?

– Незачем скрывать. Очевидно, что противник планирует в самое ближайшее время заполучить…

– Потом, потом, Корвуc! – выпалил Майло, сгребая меня в охапку.

Но было уже поздно. Невысказанное слово ударило в голове колокольным боем. Оглушительный звон, а за ним – пустота.

–…документы.

Документы.

Тонкая кожаная папка, десяток листов. Драгоценнейшие чертежи. Они должны были лежать где-то в смежной комнате – Майло, глупец, за все эти дни так и не решился расстаться с ними, оставить их без присмотра.

Что ж, тем лучше.

Скользнуть вниз, оставляя в цепких руках лишь тонкую шаль. Оттолкнуть, что есть силы, - и броситься прочь. За спиной грохот упавшего столика, шорох бумаги. Другие руки.

– Не отпускай ее, Корвус!

Он в проходе. Лицо удивленное, ошарашенное, во взгляде растерянность. Он колебался – пожалуй, ему нечасто случалось применять силу против безоружных и женщин.

Замешательством легко было воспользоваться. Пригнуться, проскакивая под вытянутыми руками, развернуться. А затем ударить, метко целясь в острую скулу.

– Да куда ж вы… ай! Второй раз в одно и то же место – ну надо же! Кастанелло, вы оба что, совсем совесть потеряли?

Чьи-то руки вокруг талии. Мой громкий крик – «Пусти, пусти!» – пальцы, впившиеся в плечи того, кто ничего для меня не значит. Он досадная помеха, не более. Еще немного – и вот она, заветная папка на столике в прихожей. Смысл моего существования. Причина, по которой мой господин оставил меня в живых…

…нет, была еще одна причина жить. Теплые пальцы, ласковый нежный взгляд…

– М-м-майло? – выдавили непослушные губы.

Мысль о супруге вызвала секундное замешательство, после которого приказ набросился на мой разум с новой силой, но лорду Сантанильо этого хватило, чтобы резким рывком повалить меня на пол и опуститься следом. Крепкие руки стиснули запястья.

Вырваться, надо вырваться. «Пусти, пусти!» Сильный удар коленом, сдавленные ругательства.

– Да помогите уже мне, кто-нибудь! – громкий взволнованный голос прямо над ухом. – Кастанелло, да что происходит?

В ответ тишина.

Это было так неожиданно, что я очнулась.

– Майло…

– Артефакт! – одновременно со мной выпалил супруг. - Нужно зарядить, срочно! Моя магия ещё не восстановилась.

– Сделаю, - лаконично ответил лорд Себастьяни.

В воздухе мелькнул красный кристалл. Лорд Фабиано легко поймал его одной рукой. Стоило артефакту коснуться широкой ладони лорда, как камень засветился, наполняясь энергией.

– Интересно, - задумчиво проговорил он, вертя в пальцах разгоравшийся кристалл.

Лорд Сантанильо прижал меня к полу, не давая пошевелиться. Тело брыкалось, пыталось вырваться, но все без толку.

«Пусти, пусти, ну!»

Сверху появилось бесстрастное лицо лорда Себастьяни.

– Что дальше? - спросил он у кого-то невидимого. - Я зарядил, но вряд ли этого хватит надолго.

Показалcя кристалл на длинной цепочке – и тут же пропал, перехваченный рукой супруга.

– Не прикасайся к моей жене, - пpедупреждающе рыкнул Майло, отталкивая лорда Себастьяни от меня. – Я сам.

Через мгновение лорда фабиано сменили встревоженные серые глаза. Артефакт коснулся груди.

Вспышка магии.

Снова Майло.

Супруг упал передо мной на колени, и я через силу улыбнулась ему.

– Фари, милая, как ты?

– Я…

– Вы, миледи-дикая-лесная-кошка, свирепее разъяренного хищника, – Лорд Сантанильо выпустил меня с некоторой опаской, потер ушибленную скулу по котoрой растекался багровый кровоподтек. - Теперь я понимаю, почему Майло использует ремни и цепи во время любовных утех – иначе ходить бы ему каждое утро с фингалом под глазом. Что с вами произошло?

– Ментальная магия. Долго объяснять. Видите ли…

– Я расскажу тебе позже, Корвус, - пeребил меня супруг. – В более уединенной обстановке.

– Как скажешь. Но все-таки…

Кристалл затрещал и погас.

– Фари, милая.

«Нет, нет, нет!»

Быстро, слишком быстро. Нужно время, чтобы полностью зарядить артефакт…

Краем глаза я заметила лежавшую на столике стопку бумаг. Тело дернулось – но на этот раз Майло и лорд Сантанильо среагировали быстрее.

«Нас это не остановит, моя драгoценная».

«Вырваться. Забрать. Отнести. Мое… мое… мое…»

Бессвязные слова вырывались наружу болезненными спазмами кашля. Тело сжалось, съежилось на полу в бессильной попытке унять выворачивавшую наизнанку боль. В горле забулькало, на языке появился знакомый железистый привкус. Кто-то витиеватo выругался.

«Ты знаешь, что нужно сделать, чтобы это закончилось, моя драгоценная. Исполни свое предназначение. Принеси чертежи, и ты будешь свободна».

Нет.

«Да, да, да».

– Корвус…

«Да, да, да».

– Кастанелло, ты в своем уме предлагать такое? Попроси Себастьяни, ментальная магия по его части.

– Нет.

Обреченный вздох. Осторожное прикосновение к вискам. Я с трудом разлепила глаза и встретилась взглядом с лордом Сантанильо.

– Будет больно, - предупредил он.

Мой ответ больше походил на выдох.

– Пусть.

Бело-синий энергетический разряд прошил тело от макушки до пят, принося боль и благословенную черноту.

Сoздание возвращалось урывками. Я то выплывала из забытья, то снова впадала в беспамятство. Тело, ослабевшее от кровопотери и сопротивления ментальному приказу, не слушалось. Даже открыть глаза казалось непосильной задачей.

Из соседней комнаты доносились приглушенные голоса. Я прислушалась, чтобы хоть как-то отвлечься от пульсирующей боли в висках, но смогла разобрать едва ли каждое третье слово.

–…домыслы, догадки и косвенные свидетельства… этого недостаточно…

Резкий хлопок по столу заглушил конец фразы.

– Мне наплевать на закон, Корвус! – голос Майло сорвался на крик. - Я пытался следовать закону – и куда это меня привело? Даррен, Фари…

Тихий ответ. Вспышка боли, cкрип ремней, сковывавших запястья. Тяжелый перестук шагов за дверью.

– Мы только зря теряем время! – снова Майло. Он был на грани – я слышала это в каждом слове, в нервном, срывающемся голосе. - К чему эти увертки, если всем нам давно понятно, кто именно является менталистом?

– …обвинение…

– Я больше не верю в честный суд. Если после смерти менталиста Фари станет хоть чуточку легче, я поеду к нему и голыми руками сверну ему шею.

Скептический смешок адвоката.

– Хорошо, не голыми. Надену перчатки.

– Это ей не поможет.

Молчание.

– Если дашь волю чувствам, вы оба окажетесь на костре, - жестко ответил лорд Сантанильо. - Забыл, что жизнь твоей обожаемой жены целиком зависит от твоего положения? Если тебя осудят за убийство, наказания ей не избежать, а Даррен останется сиротой под опекой Короны. Этого ты хочешь для своей семьи?