Князь Мещерский (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 46

– Да, сэр! – кивнул тот.

– Вот и займитесь. Я более не задерживаю вас, джентльмены!

Участники совещания встали и потянулись к выходу.

– Задержитесь, Оливер! – окликнул одного из них премьер-министр.

Директор МИ-6 вернулся за стол.

– В отношении этого Джеймса, – сказал глава правительства после того как другие участники совещания покинули кабинет. – Срочно отзовите его в Лондон!

Директор кивнул.

– И еще. Он должен исчезнуть в пути. Ну, там выпить и свалиться за борт. Не мне вас учить.

– Понял, сэр!

– Русские террористы наверняка дали в отношении его показания, так что Джеймс – опасный свидетель. Жаль его, но интересы Британии выше, чем жизнь одного, пусть даже блестящего офицера. И позаботьтесь о его семье! Нам не нужна вторая Галлахер.

– Сделаю, сэр!

– Ступайте, Оливер! Я буду ждать вашего доклада. Не затягивайте с делом!

Глава 14

Поезд из Одессы в Москву тащился два дня, и в пути я откровенно скучал. Купе первого класса на одного (генералам положено) – даже поболтать не с кем. На станциях выходил размять ноги, любопытства ради заглядывал в вокзальные буфеты. Неплохо тут народ кормят, если, конечно, при деньгах. Есть залы для «чистой» публики и прочей. Кухня одинакова, а вот цены разные. Все, как в моем мире, – за понты нужно платить. Жандармы сопровождали меня в этих прогулках, но для виду. Кто в России станет покушаться на генерала? Террористов вывели, вокзалы охраняются полицейскими и военными патрулями. Хотя войны не ощущалось. Фронт откатился далеко в Польшу, страна возвращалась к мирной жизни. Не видно беженцев и военных составов, а вот год назад их хватало.

На станциях я покупал газеты. О покушении в Лондоне они не писали – видно, тема увяла. Неделя для такой новости – большой срок. А так обычный контент: сводки с фронтов – бои местного значения, светская жизнь, сообщения об урожае и ценах на хлеб. Если верить им, голодать не будем. Наконец поезд прибыл на Киевский вокзал Москвы. Нас никто не встречал. Попрощавшись со спутниками, я нанял извозчика и поехал домой. У ворот меня встретил Никодим.

– Что ж вы, ваше сиятельство, телеграмму не отбили? – укорил, забирая чемоданы. – Игнат бы встретил и привез, а мы бы ванну приготовили и насчет обеда расстарались. Ведь кормить нечем. Придется кухарку в ресторан посылать.

– Пусть сходит, – кивнул я. – Деньги есть?

– Имеются. Но зачем тратить, когда кухарка сготовит?

– Не обеднеем! – отмахнулся я. – Какие новости? Меня кто-нибудь спрашивал?

– Никто, ваше сиятельство. Новость одна: приехал барон Засс, десятый день живет в гостевой комнате, но собирается съезжать. В военном госпитале ему выделяют казенную квартиру.

Ага! Елаго-Цехин сдержал слово: принял Мишу на службу и даже жилье предоставил. Хорошая весть.

– Барон дома?

– Час, как уехал на службу, Игнат повез. Барон предупредили, что воротятся к утру – у них сегодня дежурство.

Жаль. Давно не виделись.

– Отправь кого-нибудь в Кремль сообщить, что я вернулся.

– Сам схожу. Вот только распоряжусь насчет вас…

Спустя час, приняв ванну и пообедав, я собрал прислугу и раздал подарки. Никодиму – галстук с позолоченной булавкой, кухарке и горничной – шелковые носовые платочки, отделанные кружевами, кучеру и дворнику – швейцарские перочинные ножики. Мелочь, но прислуга выглядела довольной: не забыл хозяин о них в Париже, уважил. Дорог не подарок, а внимание. Хотя вещи понравились. Женщины, получив платочки, восторженно поахали, кучер, опробовав остроту лезвия ножа ногтем, отщелкнул шило и, полюбовавшись им, убежал в конюшню, заявив, что нужно починить сбрую. Ахмет, дворник, устремился следом, пробормотав что-то насчет метлы. Знаю, что вы будете чинить. Сейчас сбросятся по гривеннику и дернут в трактир. Замочат подарки…

В разгар этой суеты явился посыльный из Кремля с повелением без промедления прибыть к ее величеству. Я переоделся в парадный мундир, взял папку с бумагами, портфель с подарком и загрузился в присланный экипаж. Хорошо, что тот подогнали. Искать Игната бесполезно, испарился на пару с Ахметом. Разбаловал я прислугу…

Мария приняла меня без задержки. Оставив в приемной на стуле портфель, я взял папку и вошел в знакомую резную дверь.

– Здравствуйте, государыня! – поклонился с порога. – Прибыл по вашему повелению.

– И вам здравствовать, Валериан Витольдович! – кивнула Мария, – проходите, присаживайтесь, – она подождала, пока я займу место за столом и продолжила: – Доклад о миссии, которую вам поручили, можете опустить: и так знаю. У вас все получилось. В Лондоне неизвестно о нашей причастности, там объявили, что покушение – дело рук ирландских террористов и связали это с происхождением бомбистки. Кстати, одна известная вам дама с дочерью прибыла в Россию, и сейчас находится на пути в Крым. Марта Генриховна Шнайдер, так ее отныне зовут, выказала желание поселиться в Ялте. Я одобрила: место глухое, иностранцами мало посещаемое1. Дом им купят, указ о назначении пенсии подписан. Освоиться на новом месте помогут. Ваши обязательства перед этими людьми выполнены.

– Благодарю, государыня!

– Не за что. Слово князя следует держать. Расскажите, как вас принимали в Париже. Оценили ли французы наши достижения в медицине? Если да, то насколько высоко?

Мой доклад Мария выслушала с интересом. Кивала в интересных для нее местах и вообще выглядела довольной.

– Большое дело сделали, Валериан Витольдович! – сказала в заключение. – Ваш визит освещался во французских газетах, мне их показывали. Отзывы восторженные. Не припомню, чтоб о ком-либо из русских так писали. Вы показали Россию Европе с неизвестной для нее стороны, теперь трудно будет называть нас отсталыми.

Я собрался с духом.

– Была еще встреча, неожиданная…

В этот раз Мария слушала, щуря глаза, но никак иначе не показывая отношения к услышанному. Только пару раз попросила уточнить слова Гогенлоэ на языке оригинала. Я повторил их по-немецки. В заключение достал из кармана коробочку с «Розовым фламинго» и положил перед государыней. Она извлекла из нее камень и внимательно рассмотрела.

– Красивый бриллиант, – сказала, вернув камень в коробочку. – И редкий. Насколько знаю, их добывают в Австралии. Что сказать вам, Валериан Витольдович? Не в свое дело влезли, но поскольку случайно, ругать не буду. Я ждала чего-то подобного от немцев, но не ожидала, что они выйдут на вас. Этот Гогенлоэ – сын покойного канцлера Германии, но по стопам отца не пошел, выбрал военную карьеру. Уйдя в отставку, держался в тени от большой политики. Теперь ясно, почему. Если не лукавит, в скором времени нас ждут значительные события.

– Согласимся на мирный договор? – не удержался я.

– По обстоятельствам. Неизвестно, удастся ли князю совершить задуманное. Мы не знаем, кто станет во главе заговора, и примет ли потом наши условия. Но если договор поможет избежать лишних потерь… Кстати, – она вдруг улыбнулась. – Что за интрижку вы затеяли в Париже? Одна французская газета об этом много писала.

– «Фигаро»?

Мария кивнула.

– Ознакомьтесь, государыня!

Я достал из папки листок с признанием французского репортера и протянул Марии. Он взяла, быстро пробежала глазами и, хмыкнув, отложила в сторону.

– Зачем послу понадобилось вас компрометировать?

Я коротко поведал о конфликте с Барятинским, затем вытащил из папки письмо Игнатьева и передал ей. Мария читала его, хмурясь. Затем взяла со стола кожаную папку и вложила в нее листки.

– Разберусь! – сказала сердито, и я понял, что кому-то не поздоровится. – Не задерживаю вас, Валериан Витольдович! Пойдете к Ольге?

– Желал бы, государыня!

– Тогда отнесите ей это! – она протянула мне листок с признанием француза. – Я не верила сплетням: не тот вы человек, чтоб в Париже пуститься во все тяжкие. Однако Ольга приняла это близко к сердцу. Утешьте ее, подарите это, – она придвинула коробочку с «Фламинго». – Дочь на венчание хочет явиться в диадеме, уже заказала ее ювелиру, только подходящего камня подобрать не может. Этот придется как раз.