Тайна трех подруг - Королева Лариса Анатольевна - Страница 30

От Самары довольно долго пришлось добираться на автобусе до Тольятти, в котором аэропорта нет. В принципе план действий сестры разработали еще дома, но с самого начала все пошло наперекосяк. Во-первых, они никак не могли поселиться в гостинице: в одной не оказалось свободных мест, в другой им предложили только двухкомнатный люкс, который показался слишком дорогим, и только с третьей попытки девочки получили ключи от номера. Во-вторых, проблемным оказалось выяснить номер телефона Беллы. Дежурная службы «09» в ответ на Женькин запрос сказала, что Гинсбург с инициалами Б.М. в справке не значится, а диктовать всех Гинсбургов подряд она не собирается.

Несколько часов они потратили на поиски телефонною справочника, в котором содержались бы номера квартирных абонентов, пока не удалось купить его в книжном магазине. На киоск горсправки, где можно было бы выяснить домашний адрес Беллы, они по пути не наткнулись и решили пока специально не искать. Хотя, если бы телефона у Беллы не оказалось, пришлось бы все же выяснять домашний адрес и ехать на встречу, предварительно не созвонившись.

— Гинсбург Б.К., Гинсбург Л.А., — водила Светка тонкими пальчиками с коротко остриженными ногтями по листу справочника, — сколько же тут этих Гинсбургов! Как выясняется, чрезвычайно популярная в Тольятти фамилия! Какой еврейский, однако, город. Телефон может быть установлен на имя мужа этой Беллы, ее матери и так далее. Вот что, давай для начала я просто всех обзвоню.

— И что скажешь?

— Пока ничего. Буду спрашивать Беллу, чтобы точно определить номер ее телефона. А если трубку возьмет она сама, дам отбой.

Один из «гинсбургских» номеров не отвечал, по второму вежливо ответили: «Вы ошиблись», по третьему рявкнули: «Правильно набирайте номер», и лишь с четвертой попытки удалось выйти на нужную квартиру. Старческий женский голос с придыханием ответил, что Беллочка еще не вернулась с работы, и тут же настойчиво принялся пытать, кто звонил и что передать. Но Света просто сказала, что перезвонит попозже, и повесила трубку. Теперь, когда они были так близки к заветной цели, ей стало страшно, что все опять сорвется.

— Слушай, Жень, а если она откажется с нами разговаривать? Дескать, ничего не знаю, никаких писем не получала.

— С чего бы она стала скрывать?

— А с чего они с матерью пятнадцать лет эту конспирацию наводили? Может, у Беллы такая установка: ни в коем случае не раскрывать тайны, и все!

— Ну, тут уж ничего не поделаешь. Попробуем уговорить. Будешь трогательно вздымать руки к небу и пускать слезки, у тебя это хорошо получается.

— А давай попробуем ее подловить. Я позвоню вроде как с почты и скажу, что письмо давно, мол, дожидается. А когда Белла придет за ним, мы ее и перехватим. Тогда уж трудно будет отвертеться.

— Во-первых, мы не знаем номера почтового отделения, в котором она получала письма, — возразила Евгения, — во-вторых, она могла не далее как вчера на почту наведаться и знает, что никакой корреспонденции для нее нет. А в-третьих, отделение связи может оказаться в двух шагах от ее дома, если вообще не на первом этаже высотки, в которой она проживает. Так что придумай что-нибудь получше.

— А я скажу, что звоню с главпочтамта.

— По-моему, ты сильно все усложняешь.

Евгении претил обман, но она все же после шести вечера позвонила по обведенному гелевой ручкой номеру в справочнике и строгим голосом велела Белле Марковне срочно явиться на главпочтамт для получения письма, пригрозив, что перешлет его по обратному адресу. Невидимая собеседница безропотно подчинилась, обещав прибыть в течение часа, и сестры ринулись ловить такси, чтобы поспеть к окошку выдачи корреспонденции раньше, чем туда попадет обманутая Белла.

Более часа девушки вертелись посреди просторного зала почтамта, подслушивая просьбы клиентов о выдаче писем и бандеролей, и подумывали уже о том, что Белла либо успела побывать здесь раньше них, либо вовсе не придет, как вдруг светловолосая женщина в темно-синем плаще подошла к отделу, наклонилась к окошку и назвала фамилию Гинсбург.

— Ничего нет? — растерянно переспросила она. — Но как же так, вы мне звонили…

— С чего бы я стала вам звонить? — громко удивилась молоденькая девушка по ту сторону стеклянного ограждения и развела руками с поднятыми вверх ладошками, словно показывая, что они пусты.

Сильно сутулясь, шаркающей походкой Белла медленно двинулась к выходу, сестры — за ней.

— Белла, это мы вас вызвали, — сказала Женя, забегая вперед.

Женщина по инерции сделала еще несколько шажков, потом остановилась, и светло-голубые глаза ее забегали, словно она пыталась разглядеть по отдельности два представших перед ней девичьих лица и не могла сосредоточиться ни на одном из них.

— Мы Женя и Света Смирновы, — затараторила младшая из обманщиц, — вы получали письма от нашей матери и пересылали их нашему отцу. А теперь мама погибла, и мы хотим узнать адрес отца, и только вы можете нам назвать его.

— Я не знаю, — сказала Белла и пошла дальше.

— Но вы не можете не знать, вы получали письма!

— Я не получила письма. Это был розыгрыш.

— Сегодня — нет. Но раньше!.. Да подождите вы! Что вы от нас шарахаетесь! Давайте поговорим. Присядем на минутку на лавочку. — Светка схватила женщину за рукав плаща и потянула ее за собой, увлекая на скамейку.

Белла неохотно подчинилась, робко присела на краешек скамьи и горестно спросила:

— Зачем вы меня обманули?

— Простите нас, пожалуйста, мы решили, что так будет проще встретиться с вами. — Женя виновато склонила голову, уронив на лицо волнистые пряди густых волос.

— Мы — сестры Смирновы, — снова начала Света на этот раз настойчиво и убедительно, словно втолковывая урок непонятливому ученику. — Вы были подругой нашей матери Татьяны Александровны… Впрочем, вы могли знать ее под другим именем. Вот! — Света поднесла фотографию матери к самому лицу Беллы.

Та едва взглянула на снимок и отрезала:

— Эту женщину я не знаю.

— Да как же вы можете не знать, если получали ее письма! — Старшеклассница так сильно разволновалась, что никак не могла извлечь из бокового кармашка сумки вторую фотографию. Справившись наконец, буквально выкрикнула: — А эту женщину вы тоже не знаете?

Белла посмотрела на снимок юной Светланы, сделанный почти двадцать лет назад в городе Тихорецке, и холодно ответила:

— Она умерла.

— Да, она умерла десять лет назад, а мама — совсем недавно. И теперь никто, кроме вас, не сможет сообщить нам адрес нашего отца, и мы никогда, никогда не встретимся с ним! Да поймите, мы же аж из Екатеринбурга прилетели! Помогите, что вам стоит. Только назовите его адрес — и мы оставим вас в покое.

— Я не знаю, — снова повторила Белла и принялась теребить шарф из прозрачной цветастой ткани, завязанный на шее нелепым бантом. Пальцы ее были скрючены, их вывернутые суставы свидетельствовали о перенесенном полиомиелите, а выражение бледного анемичного лица — о нежелании продолжать беседу.

— Но вы же пересылали письма нашему отцу!

— Нет.

Светка закрыла лицо руками. Она плакала. Женя, стараясь держать себя в руках, почти спокойным тоном спросила:

— А кому вы пересылали письма?

Белла, словно решившись на какой-то важный и страшный для нее шаг, вдруг сказала:

— Я поняла, кто вы такие. Но вам надо не ко мне, а к Ринате.

— К кому? — не расслышала Женя.

— Поезжайте в Геленджик, — велела Белла, будто добираться до этого города было всего ничего, каких-нибудь пару троллейбусных остановок.

— Мы уже были в Геленджике! — снова вступила в разговор Света, не вытирая катящихся по худеньким щекам и щиплющих кожу слез.

— Уже были? — озадачилась Белла. — И что же, Рината вам ничего не рассказала?

— Какая Рината?! Мы не знаем женщины с таким именем. Мы просто отдыхать ездили.

— Ну так поезжайте теперь к ней. — Белла выпустила из искореженных пальцев кончик шарфа и потерла виски, будто у нее внезапно разболелась голова. — Я назову адрес, только не забудьте его, Рината ждет вас.