Восточная война (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 41

Спустя пять часов у него уже был экстренный совет.

- Что удалось выяснить?

- Англичане действительно договорились о посредничестве с Чили. Все подробности сделки выяснить не удалось, но суть заключается в том, что Великобритания передает Чили восемь своих эскадренных броненосцев типа «Формидебл»[1] и четыре броненосных крейсера типа «Дрейк»[2] в лизинг. То есть, во временное пользование за плату. А те, в свою очередь, передают их в лизинг уже Японии. Ведь Чили не связаны никакими ограничениями европейских держав.

- Прелестно, просто прелестно… - процедил Николай Александрович. – А где японцы возьмут экипажи?

- Все корабли укомплектованы «добровольцами», - тихо произнес начальник Имперской разведки. – Это их старые экипажи, которые отправили в продолжительный отпуск. Точно также, как поступали мы с офицерами в Южной Африке.

- Вот даже как… интересно…

- В Германии, Австро-Венгрии и Великобритании открылись пункты набора добровольцев. Они переполнены.

- Моряков?

- В пехоту, кавалерию, артиллерию. Сейчас большой конвой, который отправятся в Японию под прикрытием броненосного флота.

- Я полагаю, что эти добровольцы такие, как и на кораблях?

- Да.

- Вы можете оценить их масштаб? Сколько эти страны перебрасывают войск?

- Никак нет.

- Ясно. Дмитрий Алексеевич, - обратился Император к Военному министру. – Подготовьте пожалуйста в двухдневный срок измененный график отпусков личного состава Имперской гвардии. Официально они отправятся отдыхать в Среднюю Азию, Крым и Кавказ. На самом деле – на Дальний Восток, в частном порядке. Нам нужно восстановить численность потрепанных дивизий Ренненкампфа в самые сжатые сроки, не привлекая к этому внимание. Если получиться, то накопить еще несколько полков или хотя бы батальонов резерва в формате резервов для текущего пополнения дивизий в ходе боев.

- Слушаюсь.

- Михаил Николаевич, - обратился Николай Александрович к канцлеру. – Нужно перебросить туда еще пару пятидюймовых дивизионов. Они показали себя очень хорошо. Также требуется что-то придумать с временными железнодорожными путями в Маньчжурии, чтобы дивизионы могли наступать вместе с пехотой. Кроме того, очень остро стоит вопрос об оснащении флота новыми боеприпасами. Особенно для линкоров и фрегатов. Кровь из носу, но их нужно обеспечить боеприпасами в сжатые сроки. Если получиться – остальные дальневосточные части. Но флот – приоритет. Предупредите фон Эссена о гостях. Пускай готовиться.

- Ему действовать, как и раньше, осторожно?

- Полная свобода действий…

[1] Эскадренные броненосцы типа «Формидебл» - 15800 тонн водоизмещения, 18 узлов, 2х2 305-мм/40, 12х1 152-мм/45, 16х1 76-мм/40. Эталонные классические эскадренные броненосцы. Одни из самых мощных и сильных за всю историю. Были построены серией в 8 кораблей.

[2] Броненосные крейсера типа «Дрейк» - 14376 тонн водоизмещения, 23 узла, 2х1 234-мм/46, 16х1 152-мм/45, 12х1 76-мм/40. Лучшая серия броненосных крейсеров тех лет. Были построены серией в 4 корабля, одни из самых мощных в те годы.

Часть 3. Глава 3

Глава 3

1904 год, 11 июня, Порт-Лисий

После утопления «Микасы» японцы развернули самую отчаянную минную постановку у всех более-менее значимых узлов Желтого моря, где могли ходить русские корабли. Каждую ночь где-нибудь вываливали кучу мин. То у Порта-Дальнего, то у Порта-Лисьего, то у Инкоу, то у устья Ялу. Даже подходы к Чемульпо перекрыли минными банками, проводя конвои по достаточно сложному маршруту. Но больше всего резвились вокруг городов-спутников Порт-Артура. Имевшиеся в регионе тральщики оказались просто не способны бороться с такой интенсивностью минной войны.

И тут Петр Ильич Кузьмин выступил с неожиданным решением. Почему бы не демонтировать акустические посты Порт-Артура и не развернуть их на новых опасных направлениях? Заказав в Санкт-Петербурге дополнительное оборудование для оснащение старых позиций. Ну, вдруг японцы сообразят? Все-таки оборудование будет ехать долго, а результат нужен уже сейчас.

Идея руководству понравилась. Ее творчески доработали, «выписав» еще несколько железнодорожных дивизионов пятидюймовок и пусковых установок для осветительных снарядов с запасом последних. Чтобы если не утопить японцев, то, хотя бы шугануть. А то подрывы пошли чередой. И все гражданские суда. Ведь тральщики прикрывали операции значимых кораблей эскадры, на остальные задачи их просто не хватало.

Вот Петра, как вышедшего с инициативой и отправили, среди прочих, задумку реализовывать. Поэтому очень скоро он оказался «в полях». Аккурат недалеко от Порта-Лисий, на прекрасно подходящем для этого мысе. Тут-то все и случилось… Из утреннего тумана выступило три японских эсминца и, вместо того, чтобы начать сбрасывать мины, они направились к берегу. Да и забиты они оказались не бомбами, а людьми. Заметив Кузьмина и его команду, что возилась с чем-то там на берегу, они открыли огонь из 76-мм орудий, которые были на них установлены. И очень неплохо стреляли… если бы Кузьмин не сообразил, что дело пахнет керосином и постарался увести своих людей в укрытия. А оттуда, подключив телефонный аппарат к уже проведенному кабелю, связался и доложил о нападении.

Но спрятаться в укрытие – не значит отойти. Прижав огнем артиллерии и не давая даже высунуться, японцы начали высаживать десант на шлюпках. На самом деле целью их атаки была не эта точка, а наблюдательный пункт, расположенный чуть дальше. Но эти русские, явно чего-то сооружающие на столь выдающимся в море мысе. Это было не спроста. И четко просматривалось интересное оборудование, наваленное чуть в стороне, под импровизированным навесом. Вот туда-то они как раз старались не попадать…

У Петра, как у командира, имелся пистолет Люгер и легкий карабин Маузера. У его подчиненных только легкие карабины. Все-таки они находились в зоне риска. Поэтому их вооружали достойно. Так-то, повседневно, только сам Петр носил пистолет. Но выезжая на операцию или заступая на пост, вооружался. В самом начале подобным его подразделения выдавали карабины Браунинга. Но позже, после серии рапортов и дурацких эпизодов, их заменили на более компактные и удобные в ношении Маузеры[1].

Укрытия – обычные щели, против артиллерийского обстрела. Их отрыли сразу после организации туалета. Так требовалось по уставу. А Петр его старался без нужды не нарушать. Но щели – не траншеи. В них сложно драться. Из них тяжело отстреливаться. Хотя, конечно, это было намного лучше, чем ничего.

И вот наступила тишина. Эсминцы прекратили стрелять.

Петр осторожно выглянул и увидел, что к берегу пристало с десяток шлюпок с бойцами противника. Ничего особенного в плане вооружения – простые винтовки. Поэтому, подождав, пока эти супротивники подойдут поближе, метров на пятьдесят, Кузьмин открыл огонь из своего легкого карабина.

Пам-пам-пам… Застучал его самозарядный агрегат, легко удерживаемый двумя руками. Чему способствовала передняя ручка и откидной приклад. А рядом, высунувшись из щели, открыли огонь и его подчиненные. Так что бедных японцев буквально сдуло за какие-то секунд пятнадцать.

Отстрелялись. И обратно в щель.

И очень своевременно. Поняв, что произошло на эсминцах вновь открыли огонь по позициям русских. Ураганный огонь. Стреляя не только из 76-мм пушек, но и из всего, что ни есть. Дистанция ведь была вполне подходящая для того, чтобы стрелять даже из винтовок.

Минут десять длился этот обстрел, нацеленный на то, чтобы гарантированно подавить русских. После чего к берегу вновь направились шлюпки с десантом. Благо, что их было много там припасено. Видимо, готовились провести какую-то диверсию.

Высадились.

Подошли поближе.

И тут снова несколько бойцов, во главе с Петром, высунулись и отстреляли по магазину в японцев. Но их уже было сильно меньше, а японцев – больше, чем в первой волне. Поэтому японцев не перебили или ранили всех, как в первый раз, а сильно проредили и вынудили залечь. Залечь и отстреливаться. Не потому что русские были видны. А чтобы на эсминцах не подумали о том, что их всех перебило и снова не открыли артиллерийский огонь, добивая своих.