На перекрестке миров (СИ) - Кандела Ольга - Страница 25

Вид мужичок имел испуганный и был весь какой-то выцветший, лучшего определения мне в голову не пришло. Бледная серая кожа, тусклые глаза неопределенного цвета, да еще на шее я успела заметить россыпь каких-то язвочек.

Придвинулась поближе к Рею, а тот, брезгливо махнув рукой, взял меня под локоть и с величавым видом свернул на боковую улочку.

— Кажется, пронесло, — сказал он негромко, когда мы углубились в тень низких домов. — Похоже, оружие здесь говорит о высоком статусе, да и одежда нам досталась неплохая. Но все равно, людных мест будем по возможности избегать.

Точно в ответ на его слова, в ближайшей хибаре приоткрылась дверь, и показалась чья-то зеленоватая рука. Под ноги нам выплеснулась какая-то бурда, то ли испорченное вино, то ли еще что похуже. Резкий запах ударил в нос, дверь хлопнула, закрываясь, а я, тихо застонав, с трудом сдержала рвотный позыв.

— Смотри, там, кажется, колодец, — невозмутимо произнес мой спутник, и я, проследив за его рукой, увидела круглое каменное сооружение с деревянной перекладиной поверху. В горле запершило, и я поняла, что готова отдать что угодно за глоток свежей холодной воды. Все же сладковато-приторный сок Исполинского древа утолял жажду не лучшим образом.

Ингирвайзер стащил с перекладины деревянную бадью. Рукав балахона задрался, открывая мускулистое предплечье с сеткой вен, а я почувствовала, как что-то мягко ёкнуло в груди. Удивленно вскинула бровь — даже и не вспомню, когда со мной в последний раз происходило что-то подобное. Разве вот, когда совсем сопливой девчонкой была. Обычно крепкое мужское тело вызывает во мне совсем другую реакцию.

В глубине колодца гулко плюхнуло, я огляделась и, убедившись, что на улочке мы одни, приоткрыла лицо. Как же хочется залезть по шею в какую-нибудь речку, смыть с себя липкий пот и эту противную пыль, лезущую даже в нос…

Рейнар вытащил ведро. Я с наслаждением подставила ладони под холодную струю, и пила жадно, и полоскала горло. Сама не заметила, как почти всю воду потратила, а остатки капитан вылил нам на ноги. Прикусила губу, чтоб не взвизгнуть, а Рей, коротко бросив: «Прикройся!», снова взялся топить бадью.

Бодрости у меня заметно прибавилось и даже настроение поднялось. Я, прищурившись, глянула в пронзительно-синее небо, в вышине которого парила черточка-птица, а потом, пользуясь передышкой, с интересом стала разглядывать окрестности. То, что это был бедняцкий квартал, сомневаться не приходилось. Тесно стоящие хибары — каменные коробки с плоскими крышами. Небольшие, примерно в треть обычного солькорского дома. Интересно, как местные живут в такой тесноте? А вон у того дома навес из выцветшей ткани совсем порвался, болтается провисшим парусом. Да и не мудрено, улочка такая узкая, тут и двое не разойдутся. Хотя, нет, разойдутся, пожалуй, вон тем мужчинам теснота не особо мешает, идут плечо к плечу, а вот третий… ой!

Я встревоженно обернулась к ингирвайзеру, дернула за рукав и просипела:

— Ре-ей…

Но он и без меня уже всё заметил. Осторожно, даже лениво, поставил бадью на землю, и только скользнувшая к поясу рука выдала напряжение и готовность сразиться с чужаками.

Хотя, чего это я? Чужаки здесь мы…

Рейнар без лишней деликатности ухватился за веревку, потянул меня в сторону и сделал шаг вперед, закрывая собой от непрошеных гостей. Те двое, которых я заметила первыми, немного придержали шаг, перекинулись парой слов и вразвалочку пошли вперед, не сводя с нас настороженных глаз. И, пока местные не подошли впритык, чтобы мне пришлось опускать голову, я успела разглядеть третьего эврийца. Ростом немного ниже спутников, одеждой — куда хуже, а еще по лицу его расползлась черная татуировка. Она сильно отличалась от изысканной вязи спутников и смотрелась некрасиво, точно бельмо на глазу. Похоже, это был круг, в центре которого находилось еще что-то, правда, черты лица мужчины изрядно портили симметрию татуировки.

Идущий впереди эвриец что-то коротко сказал Рею, а я, спохватившись, уставилась в землю. Лужицы, оставшиеся от умывания, быстро впитывались в землю, а возле основания колодца чахла незнакомая травка. Мать Прародительница, спаси нас! Очень надеюсь, что Рейнар сумеет отвязаться от этих типов.

Ингирвайзер с ответом медлил, и я сжала кулаки, надеясь, что боль от впившихся в кожу ногтей прогонит подступающий ужас. Наконец, Фрей произнес короткое слово, отдаленно похожее на «кша!». Эвриец недовольно засопел, а потом в поле моего зрения попали ноги, обутые в сандалии. Хамелеон шагнул в сторону, кажется, пытаясь обойти капитана. Ох, чую, мною тут заинтересовались…

Благодаря стараниям Рейнара, стояли мы спиной к солнцу, но я на всякий случай зажмурилась. Закусила губу и с тоской вспомнила родной Солькор. Хочу в снег!

Резкий голос ингирвайзера произнес раздраженную тираду, а потом я почувствовала чужие когтистые пальцы на щеке и от неожиданности открыла глаза. Встретилась взглядом с ухмыляющимся эврийцем и брезгливо отпрянула. Этот гад мне что, в зубы заглядывать собрался?

— Ашшти! Ашшти! — завопил рядом другой голос, резкий и неприятный, а меня снова толкнули, впечатав в стену дома. На секунду я задохнулась от удара, а потом увидела, как с двух сторон на ингирвайзера бросаются Хамелеоны. В руке одного блеснул нож, но Рей был настороже. Коротким ударом выбил оружие, а противник заорал, когда плеть с оттяжкой прошлась по оголенному запястью.

Я присела, обхватив колени, стараясь сделаться как можно незаметнее. А ингирвайзер отражал удары уже второго нападавшего. Тот крутил в руках короткую деревянную дубину, и на губах его блуждала страшная ухмылка. Краем глаза я заметила третьего местного — того, с отвратительной татуировкой. Он отчего-то не спешил ввязываться в драку, а заинтересованно следил за бойцами, небрежно прислонившись к древку матерчатого тента у дома напротив.

Рейнар хлестнул плеткой, но, то ли оружие было ему непривычно, то ли просто не повезло, но тип с дубиной ловко ушел от удара и, вынырнув вплотную из-под руки капитана, двинул тому оружием в челюсть. От удара чалма слетела с головы ингирвайзера. Брызги крови окропили лицо и золотистую хламиду нападавшего.

Все случилось очень быстро. Раненый эвриец как раз очухался, бросился к отлетевшему в сторону ножу, но добраться до него не успел. Я сама не поняла как, но парень с татуировкой, до того безмятежной наблюдавший за дракой, вдруг оказался рядом и опустил увесистый камень на затылок горе-вояке. Тот тюкнулся носом в землю, дрыгнул ногами и затих.

А наш неожиданный союзник подхватил с земли нож и крикнул:

— Эй, антреец! Лови!

Рей уклонился от опускающейся на его макушку дубины и перекатом ушел в сторону. Тут же вскочил на ноги, точно кот на четыре лапы, и ловко поймал брошенный клинок. Короткий взмах — и хищный оскал хамелеона сполз с лица, зеленоватая кожа налилась бледностью и, поперхнувшись кровью, эвриец упал с распоротым горлом.

Рей стремительно обернулся в сторону оставшегося местного. Настороженно замер, тяжело дыша и сжимая в побелевшей кисти боевую плеть.

— Я вам не враг, — негромко произнес парень и, усмехнувшись, поднял вверх пустые ладони.

А я заметила еще одну деталь. Кожа у него, в отличие от павших сородичей, была нормальная. Чуть смуглая, но без присущей ингирам зеленцы или желтизны. А еще волосы. Грязные свалявшиеся косички, что покрывали всю голову. У большинства Хамелеонов, что мне довелось видеть, головы были бриты. Волосы если и имелись, то росли по центру, от лба и до самой холки. Кое-то заплетал их в косы, кто-то стягивал в диковинные узлы. Странная же шевелюра незнакомца вызвала недоумение. И, кажется, не у меня одной.

Рей прищурившись рассматривал нашего неожиданного союзника, насквозь прожигая того чернильным взглядом. Я бы на месте парня испугалась. Но тот отчего-то лыбился во весь рот. Будто старого знакомого встретил, не иначе.

— Полукровка? — в конце концов, задал вопрос капитан, а новый знакомый радостно кивнул.