Нумансия - Де Сервантес Сааведра Мигель - Страница 7

7

Влачить нам дни положено страдая.Как видно, мы пред небом согрешили…Но все поправить поединок может,Что римлянам Нумансия предложит.

Выходят два нумансианских воина — Марандро и Леонисьо.

Л е о н и с ь о

Марандро, друг, я знать желаю,Куда уходишь ты сейчас?

М а р а н д р о

Вот этого тебе как разИ не скажу: я сам не знаю.

Л е о н и с ь о

Ты поглупел, дружище, что-то!Любовь сбивает с колеи.

М а р а н д р о

Ты прав, о ней мечты мои.Любовь — серьезная забота.

Л е о н и с ь о

То общепризнанный закон:Кто ревностно Амуру служит —Всегда в заботах, вечно тужит,И словно одурманен он.

М а р а н д р о

В известной тонкости умаТебе, конечно, не откажешь.

Л е о н и с ь о

А ты порой и в точку скажешь,Но в общем — простота сама!

М а р а н д р о

Кто нежно любит, не простак!

Л е о н и с ь о

Простак, мой друг, простак, наверно:Ведь разуму несоразмерно —Ч е г о он ищет, г д е и к а к!

М а р а н д р о

Для страсти правил хочешь ты?

Л е о н и с ь о

Да, разум их тебе предложит.

М а р а н д р о

А в них недоставать не может

Не разума, но остроты?

Л е о н и с ь о

Едва ль речь твоя верна:Ты — воин недурной когда-то —Лишь выправку хранишь солдата,А на уме — любовь одна.Нет! В дни войны моли у бога,У Марса, мужественных сил…Ты ж у богов любви просил,А в ней, брат, женственности много.В тисках отечество твое,К спасенью родина взывает!Влюбленный же позабываетО всех несчастиях ее.

М а р а н д р о

Моя пылает гневом грудь,Когда без толку ты болтаешь,Иль трусом делала, считаешь,Страсть нежная кого-нибудь?Иль часового пост кидалЯ ради пламенных объятий?Иль в мягкой засыпал кровати,Когда мой капитан не спал?Служебные ль часы своиЯ комкал, уходя до срокаВо имя пьянства ли, порока,Иль, менее всего, любви?Коль долгом я не пренебрег,Не крал у службы ни минуты, —За что, мой друг, любовь мою тыВ вину мне ставишь и в упрек?И если я, свой путь избрав,Друзей сообщества чуждался, —Ты многократно убеждался.Сознайся в том, что прав я, прав…Тебе известно: много летЯ девой Лирой околдован,И помню миг, когда дарованМне небом был восторг и свет! —Отец прекрасной был согласенМне в жены милую отдать…И я не мог отказа ждатьОт той, чей выбор был так ясен.Великолепно шли сначалаДля сердца важные дела…И вдруг суровая пришлаСтрада, с которой все пропало.И брак мой с Лирою отложенДо окончания войны…Пиры справляться не должны,Когда народ войной встревожен.Надежды мало я покаНа будущий успех питаю…Врагов победа, я считаю,И достоверна и близка.Нас мало, мы истощены,И нам не вырваться из плену.Взгляни на этот ров, на стену,Которой мы окружены…Увы, осыпались цветыМоих надежд первоначальных…Печальнейшим из всех печальныхМеня отныне видишь ты.

Л е о н и с ь о

Марандро, укрепи свой дух,Гляди, как прежде, без боязни.Избавит небо нас от казни —Бог не всегда к молитвам глух.Он тайные найдет путиНумансианскому народуОт неприятеля свободуЗемли родной своей спасти.Забыв о днях войны ненастных,Супругу ты к груди прижмешь,И пламя страсти изживешьВ объятиях живых и страстных.Знай, вся Нумансия возноситСмиренную мольбу сейчасО том, чтобы Юпитер спасСтрану от бед, с надеждой просит.Несет с собою фимиамЖрец, жертву на костер ведущий…О ты, Юпитер, всемогущий,Будь снова милосерден к нам!

Только что вошли два нумансианца в одеяниях древних жрецов. Они ведут за рога большого барана. Животное украшено ветвями оливы, плющом и цветами. За ними отроки: один с серебряным блюдом и полотенцем через плечо, другой несет кувшин с водой, третий — с вином; у четвертого в руках также серебряное блюдо, на котором лежат благовония; в руках у пятого — щепочки и зажженный фитиль. Еще один отрок ставит и накрывает скатертью стол, на который все это кладется. Между тем выходят в надлежащих одеяниях все действующие в пьесе нумансианцы. Из двух жрецов первый, выпуская барана, говорит: