Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса - Страница 71

Когда Грасс распрямился, в его осанке появилось что-то новое, едва уловимое. Он тщательно вытер лезвие и неторопливым движением убрал за пояс. — Все. С ними все. Как ни в чем не бывало, шагнул через труп, чтобы подойти к другу. — Что с рукой?

— К нашей с Дени свадьбе будет как новенькая, — Филип с нежностью взглянул на нареченную, и Дениза ответила улыбкой. Мягкой, немного смущенной, — и счастливой.

Но довольное выражение сразу исчезло с лица Картмора. — А вот ты, Кевин!.. Ты весь в крови!

— Только часть ее — моя, — небрежно ответил Грасс. Выглядел он и правда не очень-то — на правом плече виднелся глубокий порез, от которого расползалось темное влажное пятно, дублет превратился в лохмотья, особенно на боках, которые словно побывали в когтях диких кошек. Ошметки ткани свисали как сосульки, тающие кровью.

Они осмотрели раны друг друга, к счастью, оказавшиеся достаточно легкими. Да, сегодня им воистину повезло! Запястье Филипа перевязали, к плечу Кевина приложили сложенный платок.

— Если бы не Кевин, мы бы здесь не стояли, — произнес Филип с непривычной серьезностью, опуская здоровую руку на целое плечо друга. И тут же накинулся на сестренку, жавшуюся к Денизе. — Надеюсь, ты довольна? Кевин ранен, нас чуть не сожрали…

Губы Офелии задрожали. Фрэнк хотел вступиться за юную леди, но его опередил Грасс. — Довольно. Леди Офелия устала, отчитать ты ее можешь и дома.

В его голосе звучала спокойная уверенность, и Картмор послушался, вздохнув. — Ладно, ладно, заступайся за эту… эту маленькую бандитку.

Они пошли прочь от вида и запаха смерти, но вскоре остановились перевести дух — в этом нуждались и Офелия, и ее брат, и, наверное, даже несгибаемый Кевин Грасс.

Прислонившись к стене дома, Филип обратился к Фрэнку: — Господин Делион, я догадываюсь, кто и что вас сюда привело. Истинному кавалеру стоило бы возмутиться, что вы позволили его невесте разгуливать после захода солнца по улицам нашего прекрасного города. Но я знаю, что запретить что-то этой леди — задача непосильная. И должен признать: если бы не вы оба, нам пришел бы конец. Я вижу руку судьбы в том, что мы все нашли друг друга этой ночью.

Фрэнк крепко пожал протянутую ему ладонь. — Ну, от меня-то толку было мало. А вот леди Дениза!..

— Мало ни мало, но он был, — Это, к его удивлению, произнес Кевин Грасс. Впервые за время их знакомства во взгляде угрюмого юноши не было неприязни. Возможно, он просто слишком устал.

— Мне так жаль!.. — пискнул вдруг тонкий голосок. — Это все из-за меня. Филипа ранили, и вы, вас, господин Грасс…

Юное создание дрожало, словно лист на ветру, и Фрэнк ощутил укол вины. Не болтать надо, а срочно вернуть бедняжку в нежные объятия матери. Та, конечно, сходит с ума от беспокойства.

Чего не ожидал ни он, ни другие, так это того, что Офелия вдруг обхватит Кевина Грасса руками и зарыдает, уткнувшись в залитую кровью — а теперь и слезами — широкую грудь.

Кевин сперва скривился, когда Офелия сжала истерзанные бока, а потом на его лице появилась такая испуганно-растерянная гримаса, что, глядя на него, было сложно сохранять серьезную мину. Филип так улыбался во все зубы, наслаждаясь смущением друга. И никого не волновало, что такие объятия — нарушение приличий. Только не сейчас.

Придя в себя, Грасс погладил девушку по волосам, осторожно, едва касаясь пышных завитков. Рыдания понемногу стихали. — Для меня честь пролить за вас кровь, моя леди. Вы в порядке? Сможете идти? — Он говорил таким мягким тоном, на какой Фрэнк не полагал его способным.

— Да-да, — кивнула Офелия, делая шаг назад. — Простите. Я, кажется, опять веду себя неподобающим… — И вдруг начала оседать на землю.

Грасс подхватил ее, осторожно и ловко, поднял на руки. — Я ее понесу.

— Ты не можешь тащить эту девчонку! — запротестовал Филип. — Ты ранен, а она толстая!..

— Я помогу, — вызвался Фрэнк, подступая к Грассу.

К стыду своему, он сомневался, что сможет дотащить Офелию до дворца в одиночку. Личико у сестренки Филипа было почти детское, а вот, хм, формы — развитые и пышные.

— Вот еще! — отрезал Грасс. — Я мог бы нести леди Офелию до самого Влиса.

Несмотря на ранения и царапины, он стоял прямой и непоколебимый, как утес. Головка девушки лежала у него на плече.

Они двинулись в обратный путь между домами, в окнах которых начинали загораться огни.

Кевин нес свою ношу без видимых усилий, и Фрэнк никогда не видел Грасса таким довольным и гордым.

Филип то и дело обеспокоенно косился на друга. — Больше никаких булок, Офелия! Он обнимал Денизу за талию здоровой рукой, а она прижималась к нему. — Когда я расскажу, что с нами было, и что мы видели, — пообещал Филип с энтузиазмом, — у вас волосы встанут дыбом! Если бы не отвага Кевина, от нас осталась бы только кожа. А бандиты сделали бы из нее сапоги.

— Тогда почему ты улыбаешься? — спросила Дениза, улыбаясь сама. Поймав взгляд Фрэнка, виновато потупилась, спрятав лицо на груди жениха.

— Потому, что женюсь на самой отважной женщине во всем Сюляпарре, — Филип наклонился, чтобы чмокнуть ее в губы. — Потому, что мы все живы и все вместе. А еще потому, что у меня лучшие друзья на свете.

Несмотря ни на что, Фрэнк не чувствовал себя ни несчастным, ни лишним, вышагивая рядом с остальными. Он не мог не согласиться с Филипом — они были живы и вместе, и сейчас этого было более чем достаточно.

Перенесенные опасности, казалось, объединили их всех, сделали ближе друг к другу. И пусть на сей раз его вклад был невелик, сколько еще приключений ждало впереди!.. Пусть эта ночь не стала началом истории их с Денизой любви, она может стать началом настоящей дружбы. Фрэнк не мог не верить в это.

На востоке уже розовела самая первая улыбка зари, но в полном звезд небе еще царила луна, большая и яркая, освещая им дорогу. Они шли по залитой серебром мостовой, как по млечному пути.

VIII. ~ Свора ~

I.

15/10/665

— Тройное ура Его милости лорду Фрэнсису Делиону, вашему новому командиру! — провозгласил Капитан Роули, и воздух сотряс рев тринадцати луженых глоток. Энтузиазм Ищеек был, несомненно, вызван оглашенной недавно вестью о повышении жалованья. Молчал только Кевин Грасс — гранитное изваяние среди общей суеты.

— Его милость — настоящий аристократ, не нам чета, так что гордитесь, что будете выполнять приказы такого человека! Перед вами — высокородный лорд, который привык вращаться в изысканнейших кругах среди лордов и прекрасных лэди, так что я ожидаю, грязножопые, что вы начнете вести себя надлежащим образом!

Фрэнк покосился на Капитана, стоявшего рядом с ним на галерее. От таких чрезмерных почестей было ох как не по себе. Вдобавок, хвалы Роули казались ему такими же фальшивыми, как и не сходившая с лица того широкая улыбка.

Капитан повернулся к Фрэнку, дыхнув на него перегаром. — Мой лорд, удостойте нас чести и скажите хотя бы два слова. А вы слушайте! Внимайте! — он трижды стукнул жезлом по закованной в сталь груди. — И чтоб ни чиха!

Фрэнк обвел взглядом поднятые к нему лица, такие разные: угрюмые, веселые, равнодушные. Перед ним стояли люди, с которыми ему предстояло служить, чье уважение он должен завоевать.

Он ступил вперед, к перилам. — Прежде всего, наш капитан слишком любезен. Я все-таки не лорд, а обычный дворянин. Я учился в Военной Академии, как и многие другие, потом около двух лет провел в Скардаг. Имя страшной тюрьмы, естественно, не оставило Ищеек равнодушными, — Фрэнк уже знал, что в столице слово "Скардаг" коли и произносят, то шепотом. Ищейки переглядывались, а один из них — тощий длинноносый человечек — уставился на Фрэнка с открытым ртом.

— Я дрался на дуэли после выхода эдикта, — пояснил Фрэнк. — Знаю, вы спрашиваете себя, как такой неопытный человек, как я, может стать вашим командиром. Все, что я могу — это пообещать, что буду учиться у вас, и сделаю все, чтобы вас не подвести.