Пути и ошибки новоначальных - Гармаев Анатолий - Страница 57

Сделаем из сказанного для себя простой вывод: если плоды причастия не становятся фактом нашей жизни, то с какого-то времени воцерковление наше приостанавливается. Как же вернуть свое внимание к ним? Для этого вчитаемся в молитвы, приготовляющие нас к причастию, и в те молитвы после него, в которых мы за что-то благодарим Господа и о чем-то вновь просим Его. За что благодарим и о чем просим? Из всех молитв мы узнаем, что святейшее таинство Тела и Крови Христовых подает укрепление составов с костьми вкупе, исцеление многообразных недугов, здравие, крепости сохранение, спасение и освящение души и тела. Таинством может быть приведен в бодрость наш дух, так что он возьмет в свое владение душу и поставит ее во внимание к заповедям Божиим. Это момент, когда прекращается порабощение духа душою. Дух освобождается из помрачения, и человек начинает свободно быть собою, как ему заповедано быть. Происходит это сокровенно, часто неслышно и неприметно для человека, не враз, а многие годы, с постепенным и порой неспешным проявлением плодов.

Таинство подает укрепление составов, исцеление многообразных недугов, здравие, крепости сохранение. Скажу из практики священнической — на болящих это в отдельных случаях ярко видно. Так бывает — после причащения человек прежде лежащий, больной, начинает подниматься. Люди старые нередко чувствуют помощь в причастии. Укрепление составов тела знают и те, кто много лет уже в Церкви, искренни в своей церковной жизни, мирны, кротки, воздержны, так что ничто не мешает им чувствовать тонкое действие причастия.

У молодых телесный мажор может быть столь велик, что на этом фоне незримое оздоровление тела может быть и незаметно.

Действие причастия знают на себе все священники. В дни Литургий, особенно в воскресный день, нагрузка бывает столь большой, что кажется невозможно ее понести. А священник несет ее, даже легко. Вот уж время к трем, а иногда и четырем дня подходит, а он все еще в храме, без обеда и по-прежнему бодр, радушен, внимателен. Я знаю священников не из молодых, которые более пятнадцати-двадцати лет служат, по ревности совершают свое служение, не вкушая порой до пяти вечера. По себе знаю такие дни, когда потребность вкушения после причастия вообще отсутствует, и если бы не запланированный обед, то можно было бы обойтись и без пищи до ужина. Из этого видно, как телесная крепость явно усиливается. В то же время в будние дни, когда священник на требах и нагрузка значительно меньше, но у него не было причастия, эту меньшую нагрузку он несет иногда изнемогая. Думаю, что особою милостью Божьею должны приниматься нами те дни, когда после причастия во внутреннем чувстве появляется непривязчивость к пище. Ты вкусил в таинстве сам хлеб насущный, и ты это слышишь. Неразумно будет поступить, если, имея этот плод причастия — непривязчивость к пище, — перешагнуть через него и вкусить телесную пищу, никак не сообразуясь с внутренним чувством. И как много получит человек в своих отношениях с благодатью, если будет внимателен к плодам причастия, будет на их стороне, будет ценить их, как ту жемчужину, ради которой некто продал все имение и на все деньги пошел и приобрел ее.

Любому церковному человеку известна мирная тишина, которая приходит после причастия. Все мы читали в книгах, что в этот день нужно избегать общения с людьми ради вкушения этой сердечной тишины. Но как мало из нас тех, кто к этой тишине стал относиться как к главной цели причастия. Здесь так же, как с добродетелью воздержания. Если идти за внешними событиями, то целью будет причастие, а что после него — то не имеет значения. Нередко поэтому можно видеть буйное поведение причастников, веселие, громкую радость или пересуды, сплетни, взаимные претензии, притязания, деловые разговоры и отношения, из-за которых невозможно со стороны человека какое-либо усвоение себя причастию. Совсем иное, если целью причастия становятся его плоды и последующая затем жизнь в обретенных плодах. Их надо ведь еще сохранить. В них нужно укорениться. И в этом крепко себя воспитать. Если этого не делать, то можно за трапезой постепенно соскользнуть из благодатного чувства непривязчивости к пище в ее желание, потом явный вкус, так что в итоге человек встанет из-за стола, потеряв сердечную радость причастия, но с сильно набитым животом.

Такое соскальзывание происходит у людей с годами их церковной жизни, входит в обычай и совсем отвращает от какого бы то ни было труда над нравом, над внутренним человеком. Жизнь внутреннего человека для них не имеет цены. Православие со стороны внутренней они совсем не знают. И это несмотря на то что Господь с удивительным долготерпением продолжает подавать человеку в его сердце еще и еще раз благодатные переживания, напоминая о Себе и о самом важном в церковной жизни.

Облагодатствованное настроение сердца человек обретает в дни Великого поста, когда каждый день ходит на постовые богослужения, хотя бы одну седмицу подряд. Тогда тело в своих вожделениях отлагается и уступает место сердечной радости или жизни духовного сердца.

Вернемся вновь к содержанию молитв, приготавляющих нас к причастию. Здесь мы находим еще один плод — отчуждение или отгнание скорбей, т. е. утешение. В период оглашения это пережил на себе каждый. Как же пережить теперь это в переходный период? Ответ один — правильным упованием. Человек переживает скорбь часто оттого, что сердце держится какой-нибудь страсти — ожидает или притязает на что-то и не получает желаемого, не может смириться; уповает на себя, а сам не справляется, хочет получить, но никак не соглашается потерпеть или держится своего и потому никак не признает реально происходящего, и сам виноват в обрушившихся событиях, но не принимает своей вины и через то ропщет, ненавидит, предается самоугодияю, а через последнее требует от людей утешения, любит себя и ищет от людей угождения себе, но не получает ни того, ни другого в желаемых объемах, ходит в самолюбии и поэтому требует к себе справедливости, а не получая как ему хочется, сильно скорбит и гневается. В этих и подобных случаях человек прибегает к причастию и получает незримое для него опаление страстей. Страсть угашается, снимается ее давление изнутри, человек получает облегчение. За этим он и шел.

Только беда вся в том, что сам человек, не ведая, что происходит, почти не помогает Господу. Более того, иногда, бывает, он идет со своею неправою скорбью, безсознательно ожидая от Бога удовлетворения своих страстных хотений. Не отдает себе отчета в их страстной природе, но сильно тяготится своим чувством скорби. Скорбь слышит, а страстные причины ее не ведает. В результате он идет к причастию не ради смирения от страстей, не ради помощи Божией в самой главной внутренней брани против страсти, а ради видимого утешения от мучающей его скорби. А того, что скорбь у него потому, что он держится своей страсти, этого он не сознает.

Потому после причастия утешение человеку доставится, благодать угасит страсть, а в событиях жизни никаких перемен может не произойти. То, чего человек хотел, так и не получится иметь. Правда, человек уже утешен, и не так сильно его уже хочет, а то и совсем расхотел иметь.

В причастии угашаются напряжения между людьми, умиряются семьи, сглаживаются отношения между родителями и детьми. Каким же должно быть сердечное расположение, чтобы в скорбях, порождаемых страстью, быть помощником Богу. Довольно хотя бы помнить, что Господь пришел на землю, пострадал, воскрес и дал нам причастие ради того, чтобы избавить человека от страстей и тем спасти его от греха, проклятия и смерти. Этим памятованием человек обращается к своей неправой скорби, как к каторге, в которую попала душа и от которой сам он избавиться не может. На каторгу вверг он себя сам, но теперь сам себя повернуть не может. Он кается и просит Господа избавить его от страстей, а не от скорбей. И уж тогда неправые скорби сами отпадут. Причина их была внутренняя, и теперь ее не стало.

Придет время, когда человек укрепится в благодатном расположении и Господь ради сохранения его в чистоте от страстей подаст уже от себя скорби внешние. Не от человека они будут, а от Господа. Не из его страстного сердца родятся, а из вне нападут. И будет человек взывать к Богу и держаться его помощи, чтобы не искушаться внешними скорбями, а потом смирится с ними и, пережив благодатное участие Бога, будет просить и искать иметь эти скорби себе всегда, потому что через них и в них будет Господь. А теряя скорби, он будет терять и Господа.